Враги - Полина Люро
― Что тебе известно о Некроманте, парень? Эта тварь недавно у всех на глазах убила первого мага разведки, нашего дорогого Терри-Ворона, утащив его тело с собой… Мы поклялись найти эту дрянь и прикончить любой ценой. Так что лучше признайся по-хорошему ― он подговорил тебя прийти сюда, чтобы окончательно нас сломить? Сколько мерзавец заплатил за это представление…
Обливаясь слезами, я не реагировал на горячие толчки «силы», требовавшей немедленно выпустить её на волю. Нет, что бы ни происходило, Ворон никогда не поднимет руку на друзей… Мечи взбешённых разведчиков уже уткнулись в мою грудь, и я прикрыл мокрые веки, приготовившись к худшему, когда внезапно Дар их остановил:
― Постойте, кажется, парень просто не в себе, оставьте его в покое. Эй, Док, налей бедняге вина, пусть остаётся ― судя по всему, ему сегодня тоже крепко досталось; не хочу, чтоб по моей вине погиб невиновный ― сынку бы это точно не понравилось…
Кто-то помог мне встать, усадив на лавку рядом с Даром и всунув в руку кружку с вином. Я опрокинул её в себя, и, порывшись в кармане, протянул Старику медальон его жены, бросив остальные «сувениры» на стол перед разведчиками:
― Я нашёл это на якобы «вашей могиле». Некромант пытался убедить меня, что никого больше нет в живых. Это всё его жестокие игры. Кажется, заклинание не даёт вам вспомнить, но, умоляю, Дар, присмотрись внимательно ― сам же учил, «чтобы не совершить ошибку, надо включать не только голову, но и сердце»…
Командир побледнел, сжимая в руке медальон, и кивнул одному из бойцов:
― Принеси большую миску с водой…
Тот поставил на стол широкую чашу, а грустный Дар подвинул её ко мне:
― Загляни в неё, парень…
И я бесстрашно наклонился над водой…
Это, несомненно, было моё лицо ― несколько старых уродливых шрамов пересекали его, лишая юношеской привлекательности, один глаз был слегка прищурен, и тёмная бровь над ним поделена тонкой белой полосой пополам. Когда-то белоснежная кожа оказалась безнадёжно испорчена неприятной краснотой большого пятна, вероятно, оставшегося после сильного ожога…
Да, теперь обладателя «этого богатства» можно было назвать «красавцем» только в насмешку, но всё же… Это было не лишённое обаяния, вполне узнаваемое прежнее лицо Терри-Ворона. Почему же до сих никто этого не заметил?
Я провёл пальцем по замершей поверхности воды, любуясь, как внезапная рябь скрывает мою новую, прямо скажу, неожиданную личину, и решительно произнёс:
― И что? Да, пусть со шрамами и дурацким пятном на щеке, но это по-прежнему я, всё тот же Терри, которого мой дорогой командир так часто называл «сынком». А теперь отвернулся и, похоже, не хочет признавать, поверив в иллюзию «смерти», навязанную ему паршивым колдуном-Некромантом. Не ожидал от тебя этого, Дар…
Не знаю, что произошло в тот момент ― звук был такой, словно лопнула крепко натянутая струна, оглушив всех за столом сумасшедшим звоном… Я схватился за голову, пытаясь унять дикий крик мёртвого Некроманта, проклинавшего Особенного мага до седьмого колена, когда горячие руки Дара прижали меня к себе:
― Не может быть ― Терри, сынок, ты выжил… Я сегодня чуть не умер от страха, когда увидел, как мерзавец якобы «вырвал твоё сердце»… Глупый мальчишка с дурацкой косой, что ж ты делаешь со Стариком, так тебя перетак…
Крепко обнял его в ответ, прижимая голову к плечу человека, заменившего Ворону погибшего отца и впервые не скрывавшего слёз, вслушиваясь в восторженные вопли разведчиков, от которых задрожали окна в трактире, а не понимавшие, что происходит, веселившиеся посетители испуганно притихли…
И только один человек не принимал участия во всеобщем ликовании, потрясшем этим вечером «Дружелюбную корову»: совершенно трезвый Батиста сидел, подпирая голову руками и счастливо улыбаясь, но вырвавшийся из объятий разведчиков Терри-Ворон заметил и капли пота на его высоком лбу, и напряжённые вены на висках Недостойного Избранного…
Я обнял его, искренне сказав:
― Спасибо за помощь, брат…
На что тот, смущаясь, пробормотал, неуверенно похлопывая меня по спине:
― Всё в порядке, Терри, я же дал Леаму слово «сдувать с тебя пылинки»…А что касается лица, обещаю подумать, как решить эту проблему. С наскока, увы, не получилось, прости… брат.
Несмотря на неприятное преображение, в этот вечер я чувствовал себя по-настоящему счастливым, хотя слова командира, что отряд капитана Шверга почему-то задерживается, заставили меня поволноваться. Но после сытного обеда и пары кружек вина усталость, наконец, взяла своё, и первого мага разведки так разморило, что Дар попросил Батисту отвести «найдёныша» в свою комнату, уложив спать.
Совершенно захмелев и то и дело спотыкаясь, я с трудом поднимался по крутой лестнице, опираясь на смеющегося Избранного, горячо убеждая его, что отныне Терри-Ворон никому не позволит называть друга Недостойным:
― Пусть только попробуют это сделать, сволочи ― будут иметь дело со мной… ик. Да когда же, наконец, кончатся эти проклятые ступеньки, Бат? Знаешь, как давно я мечтал выспаться на нормальной кровати? Да откуда тебе знать…
И в тот прекрасный миг, когда мы с горем пополам добрались до второго этажа, дверь трактира распахнулась, впуская в мгновенно притихший зал отряд городской Стражи. Их Капитан ― высокий симпатичный мужчина с бесконечно уставшими глазами остановил нас, громко произнеся несколько простых и одновременно страшных слов:
― Именем Императора ― приказано арестовать Лорда Батисту из дома Зелёной Луны и проводить его в крепость для допроса.
Дар пришёл в себя первым:
― Это мой человек, в чём его обвиняют?
Капитан тяжело вздохнул, словно не хотел произносить роковые слова:
― В государственной измене… Всякий, кто попробует помочь преступнику, будет немедленно взят под стражу. Лорд Батиста, прошу Вас проявить благоразумие и не сопротивляться…
Мгновенно протрезвев, я растерянно смотрел на помертвевшего Батисту, которого только что обещал защищать, не зная, что же теперь делать. Тот отцепил мои пальцы, впившиеся в рукав его камзола, прошептав одними губами:
― Клянусь, Терри, я не виновен, ― и начал медленно спускаться по лестнице…
[1] Рассказ «Враги. Золотая сеть»
Глава 18. Драконьи зубы — 2
Помогая Батисте бежать, Терри-Ворон узнаёт, что у него появился не только новый друг, но и новые, очень опасные враги…
Я смотрел вслед спускавшемуся по лестнице Батисте, разрываясь между желанием ему помочь и страхом сделать что-нибудь не так, ухудшив ситуацию. Вдруг он обернулся, и, прочитав по его грустному взгляду, что, приняв решение, друг со мной прощается, едва кивнул, незаметно сделав знак:
― Действуй!
