Путешествие в Мир - Светлана Каныгина
– Не дайте им подойти ближе!– крикнул Иль, размашисто ударив факелом по морде барса, готовящегося к прыжку.
Опалённая пламенем кошка взвизгнула и бросилась на землю. Она фыркала и чихала, судорожно обтирая морду о снег, в попытках заглушить жалящую боль. Произошедшее ещё больше разъярило барсов. Их рычание перешло в лай, а попытки добраться до добычи стали смелее. Одна за другой, они снова и снова совершали рывки, чтобы перепрыгнуть через пылающее пламя, но всякий раз путникам удавалось остановить их, преграждая подходы к кругу факелами и копьями.
Костры разгорались. Огонь поднимался всё выше, не пропуская осмелевших барсов за свои границы. Вскоре пламя костров выросло настолько, что Горену, храбро держащему оборону круга, уже не было ничего за ним видно. Стараясь разглядеть происходящее по ту сторону огня, юноша сделал два шага назад. Последний из них пришелся на брошенный в спешке вещевой мешок. Неловко споткнувшись об него, Горен потерял равновесие и повалился на спину. От удара факел выпал из его рук, отлетев в сторону. В это мгновение, воспользовавшись отсутствием защитника границ, в круг прорвался барс. Он проскочил сквозь пламя и, сверкая опаленной шерстью, опустился на землю прямо перед Гореном. Безоружный вурмек оказался не готов к нападению. Юноша едва успел закрыть лицо руками перед тем, как барс бросился на него. Клыки кошки вонзились в предплечье вурмека, и тот взвыл от охватившей его боли. Зверь рванул мордой, оттягивая защищающую горло руку Горена. Следующий бросок барса должен был убить юношу. Но подоспевший на помощь Иль оказался быстрее. Он перехватил разъярившуюся кошку и с силой ударил её кулаком в шею. Кувырком отлетев в сторону, барс завалился на бок. Ему понадобился лишь короткий миг, чтобы прийти в себя. Зверь вновь встал на лапы, но новый удар таруда, направленный ему точно между глаз, поверг барса на землю. Тяжело дыша, он лежал в снегу, не в силах подняться.
Неожиданно по ту сторону огня, сквозь визг и гомон осаждающего круг зверья прозвучал пронзительный рык, а следом за ним воцарилась полная тишина. Барсы прекратили своё движение. Схватив за холку поверженного им зверя, Иль подошёл к костру. На вытянутой руке он поднял барса над огнём и показал стае. Дикие кошки молчали. Перед главой за пылающей границей круга неподвижно стоял вожак. Иль посмотрел ему в глаза и занёс нож над повисшим в руке зверем. Ещё секунда и лезвие, блеснув в языках пламени, отсекло поверженному барсу ухо. По пустоши Вантерена пронёсся истошный крик боли. Но даже теперь стоящий перед главой вожак не двинулся с места. Он оставался неподвижным и пристально глядел в глаза таруда. Встряхнув окровавленного зверя, Иль бросил его вместе с отсеченным ухом к лапам вожака и отошёл от границ круга.
– Они всех нас перебьют!– возмутился один из сыновей главы.
– Они уйдут,– спокойно ответил ему Иль, склонившись над вурмеком.
Молодой таруд откинул в сторону факел и гневно пробурчал:
– Мы все мертвецы! Барсы этого так не оставят! Ты же попросту поиздевался над ними!
– Я сохранил сыну вожака жизнь!– крикнул Иль, схватив молодого таруда за волосы.
В огненном круге повисла тишина.
– Что будет дальше?– прервал молчание голос Горена.
Иль отпустил сына и подошёл к вурмеку.
– Кошки уйдут,– ответил он, осматривая нанесённую юноше рану, – Этой ночью они не станут нас преследовать. Но только этой ночью,– добавил он, оглядываясь на сына, стоящего позади,– На обратном пути мы вновь войдём в лес, и тогда уже я могу оказаться на месте вожака.
Молодой таруд стыдливо опустил голову.
– Вантерен не лучшее место для остановок на ночлег,– снова заговорил Иль,– Мы дождёмся, когда барсы уйдут и продолжим путь. Отдохнём после восхода солнца. Спать в пустоши днём куда спокойнее, чем ночью.
Глава хитро ухмыльнулся, а после, достав из вещевого мешка маленькую бутылочку с какой-то жидкостью и лоскут ткани, принялся обрабатывать рану вурмека.
Он не ошибся. Вожак увёл стаю из пустоши. Кошки ушли так же тихо, как и появились. В напоминание об их былом присутствии остались лишь изрытый лапами снег и отрезанное тарудом ухо хищника, брошенное лежать в багряном пятне крови. Ночная пустошь снова обрела покой и тишину. В светящемся круге догорающих костров путники оставались недолго. Поужинав, они засыпали тлеющие угли снегом и опять вышли в дорогу.
Сутки сменялись другими. За днём приходила ночь, а за ней вновь наступал рассвет. Горы тарудов давно исчезли из вида, оставшись далеко позади. Вокруг пятёрки путешественников на многие километры простирался безмолвный опустошенный ветрами и ненастьями Вантерен. Его мертвая земля была не способна дать прибежище ни травам, ни птицам, ни даже червям. Погода в этих краях была настолько переменчива, что привыкнуть к её изменениям не смогло ни одно живое существо. Ветер здесь в считанные минуты сменялся дождём, а вслед за ним палило солнце, которое в скором времени могли затянуть снежные облака. Каждый час приносил на эти земли то холод, то зной, то ветреную бурю. Дорога через безумие непогоды давалась путникам нелегко. Особенно тяжело пришлось тарудам, неспособным снять свои меховые одеяния в часы зноя. Жара мучила их, но великаны, как и вурмек с девушкой держались твердо, и упорно продолжали свой путь в направлении владений Безумного Гала. Несколько раз они останавливались на привал: спали и подкреплялись едой, заботливо собранной для них Инкой. В дороге они много говорили. Иль с интересом слушал истории Горена о жизни старого леса и сторонящегося внешнего мира народа вурмеков. Денизьям делилась с главой рассказами о пережитых ею удивительных морских странствованиях на кораблях амако, а сам таруд поведал чужакам изобилующие отвагой и силой предания северный людей. Так, разбавляя трудности пути дружеской беседой, пятеро путешественников продвигалась вперёд.
За разговорами время пролетало незаметно. Владения Безумного Гала были уже близко. Их граница пролегала всего в нескольких часах неспешной ходьбы. Между тем, чем ближе к ней подходили путники, тем сильнее менялся облик Вантерена. Постепенно уходя под уклон, земля становилась всё жирнее и мягче. Природа больше не безумствовала резкими переменами погоды. Воздух потеплел и наполнился влагой. Снежный и грязный покров земли сменил ковер из густой поросли трав и цветов, повсюду кружили насекомые, а в небе с щебетом и свистом летали птицы.
Денизьям и Горен сняли меховые одежды и, оставив их на земле, пошли налегке. Однако таруды ничем не могли облегчить себе страдания от жары. Они с трудом держались на ногах, измученные жаром припекающего солнца. Усилившаяся духота так сморила великанов, что они больше не могли продолжать путь и остановились, чтобы окончательно не лишиться
