Александр Мартынов - Подкова на счастье
Молчание. Он поднял меч, осмотрел. Это был один из клинков Светлояра — может быть, именно с этим он учился сражаться. Поразмыслить над происходящими странностями не получилось — жажда вспыхнула с новой силой. Тимка хотел выбросить меч наружу и вылезать, но, помедлив, зажал его зубами и снова ринулся на штурм стены, углубляя прежние ямки…
…Он вылез наружу мокрый от пота, с головокружением, задыхающийся, но счастливый. И сразу узнал место — яма располагалась недалеко от тропинки, ведущей к водопаду. Да, вот и его шум… точно!
Переложив меч в руку, Тимка пустился бегом. Через какую-то минуту он выскочил на тропинку, пробежал по ней до самой площадки над водопадом — и остановился. Пути дальше не было.
Четыре человека преграждали его. Трое стояли по трём сторонам площадки. Четвёртый бесшумно вышел на площадку за спиной Тимки. Все четверо — в коже, головы закрывали кожаные маскикапюшоны. И у каждого в руке был меч — такой же, как у Тимки. Мальчишка не мог понять, кто это, хотя был уверен — это ребята из Светлояра.
И только теперь понял, что это значит. Что это было с самого начала.
Все четверо двигались по кругу, перемещались, держа мечи в опущенных руках. Тимка оставался неподвижен, успокаивая дыхание и следя краем глаза за их перемещениями. И всё-таки прозевал… почти.
Бросок! Тимка над самым плечом отбил нешуточный удар — пальцы онемели. Отскок… бросается другой — отбив. Все четверо нападали по очереди, Тим, вертясь, отшвыривал клинки. О жажде он забыл, как, в сущности, забыл и о том, кто он такой и что здесь делает. Бросок — лязг стали, отбив… снова… снова…
Острая боль обожгла левый бок. Тимка молча вздрогнул, скосил на миг глаза — длинный порез оплывал кровью. Он вскинул меч, готовясь защищаться… но все четверо разом опустили оружие. Двое, повернувшись, пошли к тропинке. Тимка ощутил толчок — двое других подошли сзади и один подтолкнул Тимку следом за уходящими.
По тропинке Тим шёл между четырьмя мерно ступающими людьми, не выпуская меч из руки и прижимая к боку локоть. Рану дёргало, кровь стекала на бедро и по ноге. Опять начало хотеться пить, ото всего разом кружилась голова. Тимка споткнулся — и увидел впереди Огонь Перуна. Но он горел ярче, чем обычно. Правильней даже сказать, он — полыхал. Пламя костра рвало штандарт с тройным изображением
Казалось, полотнище живёт своей собственной жизнью, тоже схожей с огнём. Тимка остановился, покачиваясь. Голова кружилась, но он ясно слышал пение — только не мог понять, кто поёт — сливались в хор сразу несколько голосов, вроде бы знакомых……
— Синь небес так звездна, лунна,Нам сияет Меч Перуна.Очищает Души наша,ЦарьОгонь утеха наша.Разгорайся ЦарьОгонь,Коловрат и Посолонь.Гори, гори ясно,Чтобы не погасло.Поднимайся до Небес,Озаряй, Ты, всё окрест.Гори, гори ясно,Чтобы не погасло.Очищай, Ты, Дух и Душу,Освещай моря и сушу,Согревай — Хоромы наша,ЦарьОгонь утеха наша.Гори ясно ЦарьОгонь,Коловрат и Посолонь.Гори, гори ясно,Чтобы не погасло.Поднимайся до Небес,Озаряй, Ты, всё окрест.Гори, гори ясно,Чтобы не погасло.Со времен далёких ПредковТебя кормим дуба веткой,Чтоб сияла — Слава наша,ЦарьОгонь утеха наша.Гори ясно ЦарьОгонь,Коловрат и Посолонь.Гори, гори ясно,Чтобы не погасло.Поднимайся до Небес,Озаряй Ты все окрест.Гори, гори ясно,Чтобы не погасло.Синь небес так звездна, лунна,Нам сияет Меч Перуна.Очищает Души наша,ЦарьОгонь утеха наша.Гори ясно ЦарьОгонь,Коловрат и Посолонь.Гори, гори ясно,Чтобы не погасло.Поднимайся до Небес,Озаряй Ты все окрест.Гори, гори ясно,Чтобы не погасло…
— Кровь — в священный огонь братства! — послышался голос, который Тимка вроде бы узнавал. Он замешкался… но потом вонзил меч в землю около ног, правой рукой коснулся раны на бедре и махнул пальцами над огнём, роняя в него несколько капель… — Пей! — потребовал тот же голос. Тимка увидел, как справа протянулись руки с чашей. Мальчишка принял её и припал к холодной воде. Но сделать успел только первые два или три глотка…
26. ИМЕНА
Уже несколько долгих минут Тимка смотрел в высокое и жаркое дневное августовское небо. Во всём теле была какая-то слабость, голова кружилась и он не мог даже повернуть её, хотя нестерпимо горело правое плечо и он очень хотел взглянуть, что же там такое?
— Вставай, Колохорт, — услышал он. Отхлынула слабость, Тимка пружинисто поднялся на ноги, с изумлением оглядываясь вокруг, словно новорождённый.
Кто-то успел натянуть на него кожаные штаны и сапоги. По периметру площадки над водопадом (он опять тут!) стояли двенадцать человек. Всех их Тимка знал и раньше. Но сейчас каждый из них держал в правой руке штандарт на копейном древке. И сейчас Тимке откуда-то были известны другие их имена.
Не те, что бездумно дали им при рождении. Не те, которые они взяли в Светлояре. И даже не те прозвищаклички, которыми часто тут называли друг друга.
Иные имена. Они отпечатались в памяти Тимки…
Первенцев Игорь — Богодар Найдёнов Станислав — Рысич
Найдёнова Олеся — Сварга Рыжов Владислав — Солонь
Рыжов Ярослав — Яроврат Смехова Звенислава — Маричка
Тишкова Мила — Вайга Светлов Владимир — Радинец
Зимний Олег — Велесовик Пришлый Борис — Остинец
Бесик Славомир — Знич Улыбышев Радослав — Ведаман
И он — Бондарев Тим.
Колохорт.
Тимка посмотрел на своё плечо. Там, в окружении трав и зверей, сплетавшихся друг с другом, катился его знак — навечно с ним…
— Возьми, — сказал Вячеслав Тимофеевич, протягивая Тиму на руках полотнище штандарта — с тем же знаком. — Возьми и будь достоин.
Перед лицом друга и врага. Перед лицом предков и потомков. Будешь ли достоин?
— Да, — коротко, ясным голосом отозвался Тимка, принимая и разворачивая ткань.
— Именем Перуна?
— Именем Перуна, — твёрдо сказал Тим. И покосился на своё бедро.
Там была только тонкая белая ниточка шрама. И всё…
Тимка обвёл взглядом лица друзей, как бы узнавая и запоминая их заново. Может быть, это и было так… А когда он закончил обводить их глазами, получая в ответ на свой взгляд — их, такие же честные и прямые — послышался голос.
Пел Олег. Пел Зима. Пел Велесовик…
— Правду вижу в этом мире я.Ночь притихла осторожнаяТы спросил мечту мою: и взяла твои слова,— А за мной придет валькирия, фонари зажгла тревожныеесли я умру в бою? одичалая Москва,продолжалась оккупация,Русь единым днем жила,вымирающая нацияна развалинах пила…Но среди огня и инея…Знаю, так всегда случается в черной форме, как в броне, там, где нужно Свет сберечь,— А за мной придет валькирия? — вдруг герой в толпе является,Повторил ты в тишине. как в золе булатный меч.Будут песни и предания,и славянская весна.Эта жизнь — не ожидание,дело воина — война.Из высокой бездны Ирия,из сияющего сна,за тобой придет валькирия!Только верь: придёт она! (1)…
… Я должна тебе кое-что показать, — Олеся положила руку на плечо Тимке. — Пошли, тебе надо это увидеть.
