Йон Колфер - Авиатор

Он упал на третью по правому борту спасательную шлюпку, пробив в голубом брезенте ровную дыру, которую никто не замечал на протяжении двух дней. Под этой дырой лежали пробковые спасательные жилеты, помещенные сюда на время, до тех пор пока не будут вбиты крюки, на которые их предстояло повесить.

Двумя днями раньше затребованных жилетов еще не было бы на борту, а тремя днями позже их уже распределили бы по всей яхте.

Несмотря на парашют и брезент, скорость и масса Конора были таковы, что он пробил пробковые жилеты до палубы, сильно ударившись об нее вывихнутым плечом, снова подскочил и только после этого окончательно остановился.

«В трюме, наверное, чисто, — мелькнула у него смутная мысль. — Пахнет лишь деревом и краской».

И потом:

«Вот бы удар вправил мне плечо. Какова вероятность этого? Астрономически мала».

Такова была его последняя мысль, перед тем как нахлынуло забвение. Всю оставшуюся часть ночи Конор Брокхарт не пошевелил ни рукой ни ногой. Ему снились яркие, живые сны, но почему-то исключительно в двух цветах: алом и золотом.

ЧАСТЬ 3

ЛЕТЧИК

ГЛАВА 12

Ангел или дьявол?

Той ночью, когда Артур Биллтоу встретил дьявола, он не отказал себе в одном из любимых удовольствий — уединиться в удобном местечке рядом с обращенным к морю обрывистым берегом острова. У Биллтоу по всему острову имелось штук пять-шесть таких мест, где можно было преклонить голову, когда тюремная жизнь слишком уж действовала на нервы.

Это было не просто — подремать на обнесенном стеной острове с крепостью на юго-восточном конце и дюжиной дозорных башен вокруг.

«Что за тупость — это электрическое освещение! — часто думал Биллтоу. — Как, спрашивается, может человек в таких условиях вздремнуть?»

Любимым местечком Биллтоу была маленькая неглубокая землянка рядом с посадками сведы в пятнадцати шагах от основания стены. Пол в ней заменял старый, выброшенный паромщиками брезент, а крышей служила дверь времен Бродячего Черта, с рамой и все еще на петлях. Разглядеть землянку снаружи было почти невозможно — покрытую грязью, заросшую травой и невысоким кустарником.

Биллтоу испытывал прилив гордости каждый раз, когда проскальзывал в эту землянку, где царила тьма. Из всех его потайных местечек это было самое любимое. Что бы ни происходило, здесь было сухо, и он мог, провертев дырочку, использовать ее как дымоход, и никто не заметил бы, что он курит.

«Еще одна сигарета, — думал в тот раз Биллтоу. — Еще одна, и потом обратно на службу».

За полгода, прошедшие со дня исчезновения Конора Финна, Артур Биллтоу проводил в своих потайных местах все больше и больше времени. Конечно, он переживал не из-за самого солдатика; он боялся, что маршал Бонвилан имел касательно этого молодого человека особые планы и в них не входило, чтобы тот погиб.

Тем вечером, когда исчез Финн, Биллтоу несколько часов кряду переходил от дымохода к дымоходу и звал его. Когда стало ясно, что это бесполезно, он сходил за двенадцатилетним пареньком-кокни,[89] который чуть не всю жизнь промышлял грабежом, и отправил его в систему дымоходов с обещанием скостить несколько лет срока. Парнишка провел там полдня, вернулся ни с чем, и Биллтоу снова послал его назад под угрозой пистолета. Проведя в лабиринте еще сорок восемь часов, парень вылез с окровавленными коленками, но без каких бы то ни было новостей. Дальнейшие поиски не имели смысла. Конора там не было. Артура Биллтоу одурачили, непонятно, правда, как.

Потом у него зародились сомнения насчет мясника, оказавшегося впутанным в историю с одним из предназначенных для коронации воздушных шаров. Возможно ли, чтобы это был Финн? Возможно ли, чтобы он каким-то образом выбрался на поверхность?

Точного ответа на вопросы о судьбе Финна Биллтоу так и не получил, и они зудели внутри, словно жучки под кожей. Может, засохший Финн лежит где-нибудь в дымоходе, а может, утонул в проливе Святого Георга. Ну, разница невелика. Мертвец есть мертвец, и кости есть кости. Однако, ясное дело, это еще не конец. Рано или поздно Бонвилан вспомнит про своего «особого» пленника, и тогда на голову Артура Биллтоу обрушится ад.

Если только…

Если только Биллтоу не сумеет обмануть маршала. Когда Финн исчез, Биллтоу стал обдумывать идею рвануть отсюда и уплыть на пароходе в Нью-Йорк. Один из его возможных отцов жил в Нью-Йорке — если, конечно, все еще жил. И там, возможно, оставалось что-то вроде поместья. Но все это пустое. У него нет денег, чтобы пересечь Атлантику; и они не появятся, даже если он будет экономить целый год. Вот ведь беда! Иметь подлинное богатство в украденных алмазах, но быть лишенным возможности обратить их в наличные деньги.

Между тем в настоящий момент дела на острове шли совсем неплохо. Воздушные шары во время коронации имели небывалый успех, и Бонвилан благоволил к нему. Вскоре Биллтоу почти наверняка ожидало повышение. Вот тогда, в своем новом положении, он, возможно, сумеет контрабандой переправить с острова некоторое количество алмазов и в результате уплывет первым классом на пароходе в Нью-Йорк.

А до тех пор он должен молиться всем богам, чтобы маршал Бонвилан не разглядывал слишком уж внимательно бородатого юнца, которого Биллтоу бросил в камеру Конора Финна. Парень был примерно того же возраста и сложения, с тем же цветом волос. После того как его несколько раз хорошенько избили, у него появился тот же загнанный и потрепанный вид. Если не вглядываться, просто один к одному. Биллтоу надеялся, что Конор Финн был просто заложником, а не человеком, который действительно что-то знал, потому что если он что-то знал и маршалу потребуется эта информация, то ему придется искать ее где угодно, высоко в небе или глубоко под водой, только не в камере Конора Финна.

Внезапно Биллтоу осенила идея.

«Нужно отрезать подставному молодчику язык. Сказать, что это произошло во время драки с Маларки. Маршал не сможет возложить ответственность за это на меня, поскольку сам приказал натравить Маларки на парнишку».

Это, в понимании Биллтоу, была превосходная идея, гораздо лучше, чем огороды со сведой и воздушные шары во время коронации. Или двенадцатизарядный револьвер, если уж на то пошло, который обернулся пустой тратой золота. Оружейный мастер из Килмора, друг Биллтоу, чуть не лишился пальца, пытаясь создать это оружие.

«Отрежу этому парню язык, как только вернусь», — решил Биллтоу, похлопывая по сапогу, чтобы убедиться, что его добрый нож на своем месте.