Андрей Коробейщиков - Пустенье

– Но мое сердце не говорит мне, что я должен уйти!

– Правильно, – Юрг говорит полузакрыв глаза, подставляя сморщенное лицо ярким солнечным лучам, – это говорит мне мое сердце. Уйти дач-жен я.

Туан растерян и удивлен.

– Ты должен уйти? Куда?

– На Ту Сторону Дня.

– Но ты… Камкурт! Община не может остаться без руководства. Юрг улыбается:

– Теперь уже нет. Теперь, Камкурт – ты!

– Я!? – Туан недоверчиво смеется, словно отдавая должное юмору своего учителя, – ты говоришь это серьезно?

-Я не могу быть серьезным, ты же знаешь, – старик поднимает палку посох и опускает один из ее концов в воду, – серьезность давно бы свела меня с ума. Серьезность подобна этой палке: на нее опираешься, когда чувствуешь себя неуверенно. Но стоит опустить ее в воду, и ни о какой уверенности не может быть и речи.

Посох выпал из его рук и заскользил по зеркальной поверхности озера.

– Но если ты оказался в воде, она сама будет поддерживать тебя гораздо надежнее старой древесной палки.

– Но причем здесь вода? Ты говоришь, что теперь Камкурт – я. Что это значит?

– Я должен уйти. Завтра вечером будет большая битва. Я уже чувствую движение ургудов под нашими ногами. Они минуют Ворота днем, когда солнце окрасится в черное. Они выйдут, но будут скрываться в пещерах, дожидаясь вечерних сумерек. С наступлением вечера ургуды выйдут в наш мир. Они будут уничтожать все живое, попадающееся им на пути. Но основной их целью будет то, что ты принес ко мне. когда тебе угрожала опасность.

– Ты имеешь в виду…

– Тсс! – Юрг прикладывает палец к губам, – не произноси вслух его названия. Сейчас это становится действительно опасно. Ургуды где-то совсем рядом. Если они завладеют Им, они смогут открыть Ворота своего мира настежь, и тогда нечисть хлынет оттуда подобно таежному гнусу, которого уже будет невозможно остановить. Поэтому Его нужно надежно спрятать. Но сделать это лучше меня не получится ни у кого. Потому что я лучше остальных знаю дороги невидимого мира. Я унесу Его туда, где ургуды и их Черные Властелины никогда не смогут отыскать Его.

-А… что же будет с нами? Юрг опять пожимает плечами.

– Тебе теперь решать, какова будет дальнейшая судьба Клана. Вы можете раствориться в лесу, где вас будет очень сложно найти даже многочисленным ургам. Можете уйти со мной, исчезнув из этого мира подобно теням в солнечный день. А можете вступить в битву с Ургачимиду. проявив все свое воинское искусство и силу союзных духов. Какой путь выберешь ты, мне неведомо.

– Но почему я? Почему ни Юрмон. твой сын? Он гораздо более опытный воин, нежели я. Управление Кланом по праву принадлежит ему.

Юрг кивает, складывая руки на груди.

– Не мы выбираем, кому встать во главе Общины. Воинское мастерство здесь не играет никакой роли. Юрмон знает это, и он пойдет за тобой, как и все остальные тайшины, какое бы решение ты ни принял. Но прежде чем принять его, ты должен все хорошенько взвесить.

– Сколько у меня есть времени? Юрг разводит руки в стороны:

– У тебя его нет. Отталкивайся от этого понимания. Окончательное решение ты должен принять до заката солнца. Потом наступит ночь, последняя ночь перед битвой. И тайшины либо уйдут в Сновидение, либо останутся ждать рассвета. Рассвета, который принесет людям день, наполненный невиданным ужасом.

***БарнаулАнна ждала их в «Тойоте», слегка задремав, свернувшись калачиком на заднем сиденьи автомобиля. Всеволод осторожно потрогал ее за плечо. Девушка вздрогнула и открыла глаза, испуганно вглядываясь в полумрак салона. На улице была уже ночь, и Санаев включил только тусклый осветитель, установленный за зеркалом заднего обзора.

– Ой, ребята. А я такой сон про вас страшный видела. Ну как, нашли? Филатов издал неопределенный звук, похожий на сдержанный вопль

восторга и разочарования одновременно.

– Найти-то нашли. Да не сберегли.

Анна удивленно переводила взгляд с одного мужчины на другого.

– В каком смысле не сберегли? И что нашли?

– Тайшинский пограничный зал нашли, – взволнованно пробормотал Всеволод, – как я и предполагал. Все сошлось. Но вот только…

– Зедарк там? – нервно спросила Анна, и в ее взгляде промелькнул испуг.

– Зедарка там мы не застали. Но зато нашли шестьсот семьдесят килограммов чистого серебра и потеряли одного вонючего диггера. Паршивца и выродка. – Филатов несильно стукнул ладонью правой руки по своему же колену.

– Что вы говорите? Как потеряли? – Анна еще, видимо, не отошла после своей дремы, потому что было видно, что она тщетно силится что-либо понять. – А где Осьминог? Вы же вместе уходили?

– Уходили-то вместе. А потом у этого голодного по жизни молокососа мозги съехали, как он только про серебро услышал.

– Да про какое серебро? – девушка раздраженно ущипнула мужа за руку.

– Мы нашли изоляционное Пятно, «заплатку» в Щите, которую сделали триста лет назад, использовав для этого серебро плавки демидовских печей.

– Слушай, Севка! А может, заводы здесь тоже неслучайно появились?

– Мне тоже эта мысль в голову приходила, – Санаев ответил Филатову кивком, словно подтверждая свою старую и довольно сомнительную гипотезу. – Колывань, Змеиногорск, Павловск, Алейск… и еще множество окрестных городов, где были построены сереброплавильные заводы. Я собирал информацию: согласно моим предположениям, именно в этих городах или в их окрестностях могут находиться «зоны минимальной плотности» Щита. Этакие «мини-Герпады». Поэтому…

– Сева, Виталий! Куда вы подевали Осьминога? Он что, остался в подземелье?

– Да шут его знает! – Филатов откинулся на спинку сиденья и устало произнес:

– Этот опарыш, как про серебро услышал, так занервничал, засуетился. А когда мы назад пошли, он и сгинул. Мы его звали, по рации вызывали – бесполезно. По-моему, этот гаденыш нас просто кинул. Как мы вообще выбрались, непонятно. Бродили там среди дерьма.

– Да-а, запах от вас, – сморщившись, пробормотала Анна.

– Понимаю, Аннушка, – Филатов перегнулся через переднее сиденье, на котором сидел, и улыбнулся девушке, – а ты бы знала, какое… м-м, амбрэ под землей! Как будто все фекалии города хлынули в отсыревшие катакомбы подземного мира!

– И что теперь будем делать дальше? – Анна задумчиво закусила губу, нахмурив брови и закинув ногу на ногу.

– С серебром или с Осьминогом? – весело спросил Филатов.