Алексей Панихин - Хроники Ледяного Королевства
— Так, — хищно щуря глаза, как обычно в минуту опасности, прошипел Уэйн. — Это за нами.
Дженерик взял на изготовку свою винтовку; лицо бывалого стрелка не выражало ничего, кроме свирепой решимости. Венки чуть попятился, но цепь, служившую ему поводком для Нордхаура — не отпустил, — сжал сильнее.
Всадники тем временем перерезали дорогу, единственную ведущую вокруг болот; двое на холме все еще стояли и не двигались, их можно было принять за статуи.
— Интересно, откуда у них взялись эти тильдроки[13] — изумленно прошептал Венки.
Уэйн знал. Он знал гораздо больше, теперь он наконец-то понял в чем причина скопления Маркроу в Анголуру, прекрасно определил, что наступающие тильдроки уже не принадлежат этому миру. Он еще не был уверен, но явственно ощущал их присутствие.
Венки открывал глаза — и вновь видел лишь ряды всадников, верхом на Рабидаш, окутанных в грязные черные тряпки. Все монстры ярко светились, разбрасывали в стороны снопы искр, топили под собой снег, приближались…
Тем временем безымянные на холме, ворвались в долину… Спустя короткое время они уже пересекли её на половину, стали угадываться цвет их волос, кожи, одежды. У девушки были длинные белоснежные волосы, оправленные красными лентами, мужчина носил черные, неухоженные, болтавшиеся кое-как, чуть ниже плеч. Одет он был одет просто: грубый черный плащ, не отличимый от накидки сопровождающей его девушки, никаких украшений, никаких драгоценностей. Единственным отличием служило то, что оба неслись на сияющих Рабидаш, красиво укрытых нашивками и доспехами. Скакуны нервно встряхивали головой, глаза их ярко блестели из-под черных доспехов, укрытых алым покрывалом. Серебристый огонь покрывал их спину, охватывал стройные фигуры наездников, все они светились, смешивались с белоснежным, морозным воздухом. Мужчина и Женщина резко остановились, поменяли направление и теперь спокойно взирали на троицу обреченных тренеров. Их кони грозно всхрапнули, сделали неуверенный шаг в сторону, словно переступая невидимую черту.
При виде приближающихся врагов Венки и Дженерик окрыли было огонь; однако, у загадочных всадников были другие планы. Покружив по ближайшим холмам, они повернули назад — то ли их сбило с толку малое число соперника, то ли они были убеждены, что грядущее будущее полностью под контролем приближающегося полка тильдроков, — спустя короткое время они уже скакали обратно, разминувшись с наступающими силами.
Уэйн зажмурился. Его внутреннему взору открылось то, что невозможно было увидеть глазами — каждый воин, стремительно приближающийся к ним, казался лоскутом тусклого пламени, в обрамлении которых бился и трепетал упругий клубок темной силы. Де Зон нащупал на поясе кинжал и открыл глаза. Ножны горячо отдавали жаром; он обнажил лезвие, — клинок горел тревожно-черным пламенем; иглы вдоль границ наливались внутренним багровым сиянием; казалось, они начинают двигаться… Зловещие, смутные предчувствия шевельнулись в его душе, но ни уловить, ни прояснить их для себя он не смог.
Тем временем, тильдроки приблизились на расстояние атаки… но их скакуны не выпускали огненных смерчей, ни огнеметов, они тупо скакали вперед, словно намериваясь затоптать наглецов. Понимание того, что огненный залп решил бы исход всей битвы, терял Венки и Дженерика в догадках. Первый все еще не решался спустить своего пса с привязи, а вот беглый снайпер уже прицелился… раз, два, три и четвертый всадник рухнул наземь. Испуганные Рабидаш продолжали нестись без всадников, первая пара уже разминулась с Уэйном и его защитниками.
— Уэйн, помоги! — слова Дженерика вернули юношу в реальность, вокруг напирали враги, из их глоток рвался неистовый, звериный не то рев, не то клич. Нордхаур учуял падаль, резко замотал головой, он нервничал. — Уэйн!
И тут словно свирепый ураган, неведомым путем ворвавшийся в долину, обрушился на ряды врагов. Рабидаш заколыхались, будто взволнованное хлебное поле, поспешно разворачиваясь, наездники падали с коней, испуская неистовый неживой крик. Каждый норовил затоптать незадачливого наездника; у многих это получилось блестяще. Сомнений быть не могло — Уэйн выпустил наружу своего внутреннего зверя! Он побагровел, волна жара докатилась даже до стоящих в отдалении друзей, а спустя еще мгновение он вновь принял прежний облик, — черный плащ обмяк и тяжело повис у самых пяток, волосы устало улеглись чуть выше плеч, глаза похолодели, но руки все также держали дочерна горящий кинжал, багровые нити игл связывались в густую цепь, выстраивали замысловатую фигуру; снег вокруг солдата гнева оттаял, обнажив холодные камни этой несчастной долины.
В топот и ржание вмешался новый звук — частые, сливающиеся хлопки ударов Нордхаура, охваченный яростью Уэйна он рвал и рвал ближайших врагов. Золотая цепь беспомощно волочилась сзади, хозяин не смог удержать своего монстра в узде. Дженерик продолжал огонь по неповоротливым и глупым целям, которые стали совсем хаотично двигаться вокруг, даже побросав свои не заточенные ятаганы и мечи. Уэйн буквально чувствовал, как угасает в их телах тот самый упругий комок темной силы, их хозяин удалялся все дальше на своем сияющем коне.
Через несколько минут они складывали мягкие тела несчастных упырей в кучу. Уэйн зябко кутался в плащ — ветер не стихал, да и колючий мелкий снег никак не улучшал настроения. Мелкие льдинки впились в лицо тренера, пришлось надвинуть капюшон так, чтоб полностью закрыть обозрение; Венки и Дженерик вели угрюмую процессию по сжиганию трупов, снайпер постоянно что-то говорил, высказывал свои идеи, спрашивал:
— А ты уверен, что это были они?
— Уверен, но меня это уже не беспокоит. Я смотрел на кинжал… Последний раз он так светился десять лет назад. Да… и их бегство… Все сходится!
— Ты правда считаешь, что Торерос был здесь сегодня?
— Да! Он светился точно так же, как в тот вечер!
— Ты был тогда напуган, тебе угрожала опасность, сейчас аналогичная ситуация. Почему ты так упорно отвергаешь версию о том, что кинжал признает тебя твоим хозяином? — встрянул в разговор Венки, оттаскивая последний труп в общую кучу.
— Потому что его хозяин — Торерос, вон он и заводится, когда почувствует его рядом. Жжется! Не думаю, что если бы он меня так любил, оставлял мне каждый раз такие страшные ожоги. — Уэйн демонстративно поднял ладонь вверх. Её действительно покрывали глубокие, багровые отметины.
Дженерик задумался, посмотрел на юного помощника, — Венки вопросительно покачал головой, отошел и сел на голый снег, чуть поодаль от могилы.
— Так… если Торерос все-таки был здесь, почему он не показался, что он вообще здесь делал, если не помог нам, тебе? — Венки был заинтересован не меньше, хоть по лицу можно было сказать обратное.
