Георгий Свиридов - Джэксон остается в России
Джэксон разбудил Норисона. Тот лениво пробежал глазами текст телеграммы и зевнул.
– Мне нужно выехать. – Сидней умоляюще смотрел на антрепренера. – Немедленно!
– Только после матча.
– Вы же знаете Иллая. Ему надо помочь!
– Все билеты проданы, и поединок должен состояться. – Норисон подумал, что-то прикинул в уме и добавил: – Ты ему едва ли сможешь помочь. Выедем вместе, сразу после матча.
Джэксон и за это был благодарен. Действительно, если с Иллаем несчастье, то настоящую поддержку сможет оказать лишь Норисон. У антрепренера крепкие связи с полицией. В том, что Иллай попался и находится в руках блюстителей порядка, Сидней не сомневался. Иначе какое еще «несчастье» может с ним приключиться?
Днем он заказал телефонный разговор с Нью-Йорком. На переговорный пункт пришла Рита. Слышимость была отвратительной, все время перебивали. Из всего сказанного сестрой он понял, что Иллаю плохо и мама дежурит в больнице.
Телефонный разговор не успокоил, а еще больше растревожил Джэксона. Что могло случиться с Иллаем? Чем он заболел? Мелькнула мысль: а не отравился ли он каким-нибудь газом, как отец? Но эту страшную мысль Сидней отогнал. Нет, такого не должно случиться. Иллай осторожный и предусмотрительный.
Два дня до матча тянулись томительно медленно. Узнав, что Иллай в больнице, а не в полиции, Норисон сказал:
– Поезжай один. Потребуются деньги, телеграфируй.
Антрепренер скрыл от Сиднея содержание ответной депеши, которую он получил на свой запрос. В ней сообщалось, что с Иллаем Джэксоном произошел «несчастный» случай: его, активного красного, избили свободные граждане и патриоты Америки. Он в очень тяжелом состоянии доставлен в больницу.
Поезд отходил в десять сорок пять вечера, и для того, чтобы успеть на него, Сидней должен был кончить бой в первых раундах. Юркий венесуэлец, горбоносый и длиннорукий, честно выполняя договоренность с Норисоном лечь в девятом раунде, в первом боксировал, атаковал, ловко защищался, маневрировал и сковывал действия Джэксона, не давая ему развернуться. Сидней злился. Раунд кончился, а он так и не победил.
Каждая минута была дорога. Ведь следующий поезд пойдет лишь на рассвете! Едва ударил гонг, Джэксон, вскочив со своей табуретки, прыжками пересек весь ринг, обрушился на венесуэльца. Сидней понимал, что поступает нехорошо, нетактично, но судьба брата, чья жизнь находилась в опасности, была дороже всего.
Джэксон заставил противника принять ближний бой и так обработал ему корпус, что венесуэлец обмяк и потерял всякую охоту наступать. После третьего удара он по-настоящему свалился на брезент.
Едва судья кончил считать и поднял руку победителя, Джэксон устремился в раздевалку. Вырвавшись из цепких рук поклонников, он вскочил в автомобиль. А через полчаса уже находился в пульмановском вагоне и, покачиваясь в такт движению поезда, удалялся все дальше и дальше от Тихоокеанского побережья.
2Он приехал в Нью-Йорк поздно почью и сразу, схватив первое попавшееся такси, поспешил в больницу. К Иллаю его не пустили. Из палаты на цыпочках вышла мать. Сидней не узнал ее. За несколько дней миссис Джэксон превратилась в старуху. Сидней обнял ее и сердцем слушал беззвучные рыдания.
– Бедный Иллай! – повторяла она. – Бедный Иллай…
Он утешал мать как мог. Потом разговаривал с хирургом. Розовощекий и жизнерадостный, тот казался моложе своих лет. Сидней смотрел на руки врача, обнаженные, как у мясника, до локтей, на поросшие рыжеватой шерстью толстые пальцы и думал о том, что в этих руках сейчас находится жизнь его брата. Хирург говорил о каких-то дорогостоящих препаратах и сложных операциях, но Сидней прервал его:
– Сколько будет стоить все?
Врач назвал огромную сумму: пятьсот долларов.
– Делайте все, что сочтете необходимым, – и Сидней тут же выписал чек на пятьсот долларов.
Врач удивился.
– Я не знал, что профсоюзы столь богаты!
– При чем тут профсоюзы! Я его брат, Сидней Джэксон, чемпион Соединенных Штатов по боксу в среднем весе, – с достоинством произнес Сидней. – Все расходы буду оплачивать я.
– Отлично! – воскликнул хирург и, извинившись, стал вызывать своих ассистентов и отдавать им распоряжения.
Джэксон, скрипнув зубами, удалился. Все делается только за доллары.
3В тот же день он узнал от Мориса Рэнди печальную историю. Рабочие химических заводов миллионера Дюпона решили объявить всеобщую забастовку с требованием повысить заработную плату на полдоллара в день. Иллай вошел в объединенный забастовочный комитет. За ним следили. Дюпон создал на своих заводах внутреннюю полицию, нанял банду отчаянных головорезов и погромщиков из так называемого «Черного легиона». Те пронюхали о готовящейся забастовке и взяли на учет руководителей. Иллая они ненавидели больше других за смелость его речей и огромный авторитет среди рабочих.
На рождество состоялось под видом встречи Нового года заседание объединенного забастовочного комитета. Иллая подстерегли, когда он на рассвете возвращался домой. Он оказал сопротивление и этим еще больше озлобил нападавших. Его свалили, скрутили руки и потом били чем попало, топтали ногами…
В ту же ночь начались аресты и облавы. Схватили чуть не всех членов объединенного забастовочного комитета и вожаков заводских профсоюзных отделений. Среди арестованных находится и сын Рэнди, Жак. Забастовка сорвалась…
Сидней дал ему десять долларов и попросил организовать большую передачу для Жака.
– Тут не только сыну, а и на всех хватит, – сказал Рэнди. – Вот обрадуются парни, когда узнают, что это от тебя! Ты же не представляешь, Сид, как они тебя любят!
Джэксону захотелось сделать что-нибудь приятное и для Мориса Рэнди, старого товарища отца. Тут он вспомнил обещание владельца пивного бара.
– Помнишь, Рэнди, что говорил пивной туз тогда на вечере? – спросил Сидней.
– Еще бы не помнить! Божился, что ежедневно для нашего чемпиона будет наливать кружку лучшего пива!
– Я еще ни разу не был там и, видимо, не зайду. Сходи в бар и передай от моего имени, что я распорядился отдавать мою ежедневную кружку тебе.
– Что ты? Пивной туз взвоет!
– Ничего! Пусть выполняет обещание. Так и скажи: «Джэксон велел наливать кружку мне до тех пор, пока не сойдет с ринга и станет любить пиво». Ясно?
Рэнди задвигал белесыми бровями, и его морщинистое лицо расползлось в улыбке.
– Ну спасибо, Сидней! Уважил старика.
4Иллаю делали одну операцию за другой, вливали кровь и вводили в организм различные препараты. Лучшие медицинские силы Бронкса начали отчаянную борьбу за его спасение, осторожно и умело раздувая еще тлевшие в нем искорки жизни, заставляя их разгораться, становиться ярче и увереннее, чтобы снова вспыхнуть сильным пламенем.