Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 5
Несколько секунд спустя оба в полной мере осознали, что задуманное не удалось.
— Мы оба не смогли сделать то, что хотели. Или я неправ?
Ив не убрала выставленную вперед руку и не отошла; Лоуренс уловил блеск ее клинка.
Ив оставалась умна до конца.
Клинок был перевернут, Ив нанесла удар тупой стороной. Лоуренс видел, что Ив не собиралась его резать.
Уклон Лоуренса, напротив, был искренним; то обстоятельство, что он даже не изобразил удивление, означало, что он был уверен: она будет бить всерьез.
Если бы Лоуренс действительно доверял Ив, верил бы, что она не ударит по-настоящему, он бы либо остался на месте, либо выдал свое удивление, уворачиваясь.
Он не доверял ей, и он не был застигнут врасплох, потому что знал: Ив что-то скрывает.
— Моя неудача в том, что ты про меня что-то разнюхал. Ты ведь это имел в виду, когда спросил, не страшно ли мне? — произнесла Ив.
На мешочек с монетами на полу она и взгляда не кинула.
Это показывало, что она привычна к насилию.
Если бы Лоуренс хоть на мгновение задумался о том, что его противник женщина, он был бы мертв в ту же секунду.
— Статуэтка в доме Риголо — это свидетельство, не так ли? — сказал Лоуренс.
Губы Ив дернулись, и она перевернула нож в правильную позицию.
— Ты делаешь вид, что торгуешь каменными статуэтками, но на самом-то деле ты контрабандой провозишь каменную соль, из которой эти статуэтки сделаны.
— Может быть… — произнесла Ив, и Лоуренс увидел, как она заняла более низкую стойку.
Бежать или не бежать — выбор нехороший.
— У меня были основания тебя подозревать в контрабанде соли, но мне и в голову не могло прийти, что это каменная соль, — Церковь ведь не могла не заметить контрабанду такого размера.
Но эту проблему можно было обойти.
Решение простое: Церковь была в доле.
Ренозская церковь отчаянно нуждалась в деньгах.
Она не постеснялась бы включиться в контрабанду соли, которая, уж конечно, приносила больший доход, чем торговля камнем.
Лоуренс понял это так поздно из-за того, что Ив везла свои статуэтки из портового города.
Если говорить о материалах, доставляемых из приморских городов, то, с точки зрения веса и размера, соль могла быть только рассыпной.
Таскать с побережья более громоздкую, более трудоемкую каменную соль — это шло вразрез со здравым смыслом любого торговца.
И это самое пренебрежение здравым смыслом помогало Ив проходить городские ворота.
— Уверен, у тебя с Церковью был прекрасный медовый месяц. Я слышал, здешние церковники швыряют налево-направо уйму денег, и никто не может понять, откуда они у них. Но потом все кончилось — думаю, из-за северной экспедиции. Церковь начала усиливать свое влияние и вышла из этой затеи с контрабандой соли, чтобы не вызвать бунта. И как раз в это время начались проблемы с мехами. И ты умная, ты наверняка и предложила епископу…
Ив приподняла кончик ножа.
Лоуренс отступил еще на шаг.
— …если торговцы за городом собираются скупить все меха, почему бы Церкви самой это не сделать?
Ив говорила, что результат заседания Совета Пятидесяти она узнала от кого-то из церковников.
Да, ее мастерство было неординарным.
Лоуренс не думал, что свой план Ив состряпала на месте; скорее, она задумала и продумала все это заранее и лишь потом начала действовать.
И можно было даже не спрашивать, кто больше всего выигрывал от запрета продажи мехов иначе как за деньги.
Для Церкви, в подвалах которой хранилось бессчетное количество монет от собранной десятины, это был просто клад.
Чем крупнее торговый дом, тем большая часть его дел шла на бумаге — в долговых расписках и гроссбухах, где скрупулезно записывались все денежные поступления и траты. Раздобыть настоящие деньги ему трудновато.
С помощью тщательных обысков у городских ворот и требования объяснять происхождение денег при попытке купить меха можно было оставить не у дел множество торговцев.
Но Ив сохраняла уверенность, что она сможет купить меха.
Разумеется, иностранные торговцы долго готовились; но сейчас, когда ремесленники и их поставщики взбунтовались, едва ли кто-то из них рискнет одалживать иностранцам хоть какие-то деньги.
И все же Ив нервничала.
Это могло значить лишь одно.
Она знала, где иностранные торговцы раздобудут деньги, и знала, что никак не сможет им помешать.
Это и была истинная причина того, что Церковь решила порвать с падшей аристократкой, которая не только провозила контрабандой соль, но и была вхожа к архиепископу всех здешних земель.
Ив говорила, что, по утверждению Церкви, куда выгоднее иметь дело с торговым домом, чем с торговцем-одиночкой.
И это было воистину так.
Если ренозская церковь собиралась вместе с каким-либо торговым домом скупить меха, это значило, что у них появился сильный покровитель — а значит, надобность в Ив отпала.
Ив, должно быть, думала, что ни у кого из торговцев за городом нет при себе больших денег; но что если Церковь уже переправила деньги от собранной десятины за городские стены?
Взбунтовавшиеся ремесленники и торговцы внезапно обнаружат, что, против их ожиданий, у иностранных торговцев есть при себе много денег — видимо, из-за того, что кто-то в городе предал их.
В истории, которую Ив скормила Лоуренсу, не было ни слова лжи.
Это была не ложь… но и не правда.
— Статуэтка в доме Риголо действительно из каменной соли. И ты прав в том, что именно я обратила внимание этого мерзкого епископа на меха; и что он меня вышвырнул и нашел нового покровителя — тоже прав. Веришь ты мне сейчас или нет — дело твое, — со смешком произнесла Ив и бросила нож на пол.
«Верь мне», — всем видом показывала она.
Лоуренс даже не стал забивать голову мыслями, нужно ли Ив так много лгать.
Он должен просто решить, лжет она или говорит правду, и действовать соответственно.
Не более того.
— И причина, почему я предложила участвовать в сделке тебе… думаю, ее ты тоже уже угадал.
— Я должен стать твоим щитом.
Ив пожала плечами.
— Я занимаюсь контрабандой соли, я знаю все самые мерзкие секреты Церкви. Конечно, прежде чем мы распрощались, они обещали сохранить мне жизнь. Договор был устный, так что кто знает. Впрочем, если подвернется хорошая возможность, я уверена, они постараются воспользоваться мной опять. Так что, думаю, здесь все нормально. И я ведь действительно получала прибыль. Я вовсе не собиралась устраивать бунт, и они это знают.
— Но ты не можешь позволить им забрать у тебя сделку, которую ты же им и предложила.
