Игорь Бестужев-Лада - Отвага
Подперев ладонью щеку, он надолго задумался. Саше хотелось высказать тонкие и убедительные суждения О случившемся, которые на поверку оказались бы единственно правильными. Но, к сожалению, ничего путного в голову не приходило, и он, если честно признаться, откровенно скучал. Он даже не мог представить себе этого Сабира Гарифулина. Такие индивидуальные особенности, как густые мохнатые брови, края которых неожиданно вздергиваются вверх остренькими стрелочками, придавая лицу хитрое и колючее выражение, и резкие носогубные складки, утяжеляющие подбородок, массивный, рубленый, как будто существующий отдельно от лица, то по таким характерным приметам человека в многотысячной толпе отыскать можно.
Но Саше казалось, что при тех скудных данных, которыми они располагали, просто невозможно найти преступника.
Хотя, может, Куликов со своими расчетами вовсе ни при чем, просто у него, Саши, дурное настроение. Вообще-то для недовольства у Саши была причина. Вот уже вторую неделю, с тех пор как началась его преддипломная практика — если честно сказать, не практика, а занудство сплошное, — он чувствовал себя не в своей тарелке. Вместе с сокурсником Геной Котенко его направили в милицию. Саша заранее предвкушал, с какой легкостью будет демонстрировать на практике свои познания в области уголовного права, какое впечатление это произведет на оперативников, вроде бы уже поднаторевших в своем деле; наверняка кто-нибудь не удержится и скажет: «Да-а! Ребята крепкие!» Увы, все получилось на редкость буднично. Когда они приехали в областное управление и зашли в отдел кадров, встретивший их пожилой капитан с усталым морщинистым лицом долго соображал, куда же направить так некстати свалившихся практикантов. Он стал куда-то звонить и после долгих согласований с начальством направил Гену в ОБХСС, а Сашу — в уголовный розыск, к Куликову. Майор встретил его дружелюбно и сразу же послал в архив городского загса, где Саша два дня листал старые пыльные папки, пытаясь отыскать следы неведомых ему Лебеденко и Серова, якобы родившихся в этом городе. Но, несмотря на все старания, ничего не нашел. Потом еще день провел в адресном бюро. И здесь поиски оказались безрезультатными. Когда он, немного обескураженный своей неудачей, докладывал об этом Куликову, тот спросил: «Внимательно проверил?» — «Как только мог, — ответил Саша, поеживаясь под этим строгим придирчивым взглядом. — Ни тот, ни другой никогда не проживали здесь, в городе». Словно сомневаясь, майор помолчал немного, потом неожиданно сказал: «Я так и думал… Гастролеры. Из них троих только Сабир Гарифулин когда-то проживал в наших краях. Он же и организовал преступную группу». Поймав недоумевающий взгляд практиканта, майор открыл сейф, вытащил оттуда папку и положил ее перед Сашей: «Вот, ознакомься!» Пролистав довольно объемистую папку розыскного дела, состоящую из объяснений различных людей и ответов на запросы, Саша наконец уяснил суть дела. Оказывается, преступная группа, состоящая из трех человек, совершила несколько ограблений. Лебеденко и Серова поймали, и по их делу сейчас шло следствие. А Сабир Гарифулин как сквозь землю провалился. Никаких следов. Его розыском и занимался майор милиции Куликов. Впрочем, пока безуспешно. Но Куликова, кажется, это ничуть не смущало. С невозмутимым видом он куда-то звонил, наводил справки, утрясал какие-то вопросы — словом, занимался делом, имеющим, как казалось Саше, весьма отдаленное отношение к задержанию опасного преступника. Потом на несколько дней вообще куда-то исчез. Саша торчал в дежурной комнате, в составе оперативной группы даже выезжал на места происшествий: квартирная кража, кража в промтоварном магазине, семейная свара, закончившаяся дракой… Сегодня Куликов появился, непривычно оживленный, энергичный.
Опустив широкую ладонь на карту, Куликов шумно встал и решительно сказал:
— Ну что ж, на том и порешим! Будем искать Сабира Гарифулина у черта, на куличках, то бишь в песках. Полной уверенности, что он находится именно там, конечно, нет. Но доверимся интуиции, а? — И самому себе ответил: — Доверимся! Тем более что ничего другого, более подходящего, нет. — Подумал немного, по-прежнему глядя на карту, словно проверяя, не упустил ли чего, и, повернув голову, сбоку посмотрел на Сашу: — Поедешь со мной?
— Я?
— Конечно, ты.
— В Кызылкумы?
— Куда же еще!
Саша растерянно пробормотал:
— Честно сказать, не знаю…
— Испугался, что ли? — по-своему истолковав его неуверенность, безжалостно спросил Куликов. — Можешь отказаться — твое право. Никто тебя не упрекнет. Человек ты здесь временный, скоро уедешь. Сколько тебе осталось у нас практиковаться? Кажется, две недели, да? Ну так отсидишь их преспокойненько в управлении — бумажки будешь подшивать, потихоньку приглядываться, что к чему. А что — тоже практика. На будущее пригодится. Потом получишь положительный отзыв — и айда обратно в институт. А?
— Ну что вы, Владимир Петрович! Как вы могли подумать такое? Напротив, я охотно… Просто все это так… неожиданно…
— А наша работа вся состоит из неожиданностей, — сказал Куликов. — Заранее привыкай к этому…
* * *Через день ранним утром они вылетели первым рейсом. Куликов был одет в простенький костюм и, казалось, вместе с штатской одеждой приобрел что-то мирное, домашнее, даже черты его вечно озабоченного лица разгладились, и он стал выглядеть моложе. Часа через два приземлились в аэропорту, со всех сторон окруженном горами, их прохладные синеющие вершины только-только начало золотить восходящее солнце. Здесь, прямо у трапа, Куликова и Сашу встретили два молодых подтянутых человека. Один вручил майору какие-то бумаги. Тот внимательно просмотрел их и одобрительно кивнул. Вчетвером они пошли к дальнему краю поля, где их уже поджидал небольшой самолетик. Дремавший в тени у колес парень в синей форменной рубашке поднялся и полез в самолет. Попрощавшись с провожатыми, Куликов и Саша протиснулись вслед за ним в пассажирский отсек, который был сплошь завален какими-то ящиками и мешками, и, сдвинув кое-что в сторону, с трудом отыскали для себя место.
Устраиваясь, Саша саданул локтем о ящик и, морщась от боли, с досадой произнес:
— Ничего себе, летим со всеми удобствами!
— А чего ты хочешь? — отозвался Куликов, которого, казалось, совсем не смущала вся эта теснотища. — Пассажирские самолеты туда летают раз в неделю. Спасибо, что согласились прихватить на грузовом.
— Далеко лететь-то?
— Не очень.
После короткого разбега самолет не взлетел, а, как показалось Саше, скакнул в воздух и с видимым напряжением стал набирать высоту, перевалил, через острые, покрытые снегом пики гор и поплыл над коричневыми, изрезанными бесчисленными складками отрогами, которые незаметно перешли в пустыню, желтую и бесконечно однообразную.
