Уилбур Смит - Весы смерти
Кто-то тронул его за плечо, он обернулся и увидел Ли Микаэла.
— Благодарю вас, мистер Бартон, — спокойно сказал князь.
Джейк пожал плечами и снова устремил взгляд на равнину.
— Это было неправильно, но я все равно благодарю вас.
— Как она?
— Я только что оставил ее с мисс Камберуэлл. Она отдыхает и, я надеюсь, все будет в порядке.
Они помолчали. Потом заговорил Джейк:
— Князь, я беспокоюсь. Мы сейчас совершенно беззащитны. Если итальянцы нас догонят, снова будет жуткая бойня. Где наши пулеметы? Нам необходимы пулеметы.
Ли Микаэл указал на левый фланг приближавшейся орды:
— Вон там.
И Джейк увидел наконец нелепые силуэты навьюченных верблюдов, едва различимых из-за пыли и дальности расстояния; но все же они были значительно выше, чем окружавшие их низкорослые косматые эфиопские лошадки. Верблюды медленно шествовали по направлению к броневикам.
— Они будут здесь через полчаса.
Джейк с облегчением кивнул и сразу же принялся обдумывать, как он немедленно вооружит броневики, чтобы они способны были противостоять натиску итальянцев, но князь прервал его размышления.
— Мистер Бартон, вы давно знакомы с майором Суэйлзом?
Джейк опустил бинокль и усмехнулся.
— Иногда мне кажется, что слишком давно, — брякнул он и тут же пожалел о сказанном, увидев, как встревожился князь. — Нет-нет, я ничего такого не имел в виду. Просто неудачно пошутил. Я с ним знаком совсем недавно.
— Мы тщательно проверили его послужной список, перед тем как… — Князь замялся.
— Перед тем как втравить его в эту переделку, — подсказал Джейк.
Князь слабо улыбнулся и кивнул.
— Совершенно верно, — согласился он. — По всем данным он человек не слишком разборчивый в средствах, но опытный солдат, умеющий обучать новобранцев. Он опытный военный инструктор, отлично знакомый с современным оружием.
Князь умолк.
— Только не садитесь с ним играть в карты.
— Принимаю ваш совет, мистер Бартон. — На лице князя мелькнула улыбка, но тут же он снова стал серьезен. — Мисс Камберуэлл назвала его трусом. Но это не так. Он действовал по моему приказу, как и должен был действовать настоящий солдат.
— Сдаюсь, — улыбнулся Джейк. — Но в таком случае я не солдат, а просто перепачканная в смазке обезьяна.
Но князь только отмахнулся.
— Вероятно, он лучше, чем о себе думает, — сказал Джейк, и князь кивнул.
— Его боевые заслуги во Франции впечатляют. «Военный крест». Трижды отмечался в приказе.
— Ну, что же, вы меня убедили, — пробормотал Джейк. — Вы этого и хотели?
— Нет, — неохотно отозвался Ли Микаэл. — Я хотел, чтобы меня убедили вы.
Оба рассмеялись сдержанно.
— А мой послужной список вы тоже проверяли? — спросил Джейк.
— Нет, — сказал князь. — Я впервые услышал о вас в Дар-эс-Саламе. Вы и ваши машины оказались добавочным вознаграждением и полной неожиданностью, и возможно… — Ли Микаэл говорил так тихо, что Джейк едва разбирал слова. — Возможно, это и было самой удачной нашей сделкой.
Он вскинул подбородок и твердо посмотрел Джейку в глаза.
— Гнев у вас еще не прошел, — добавил он. — И я вижу, насколько он силен.
Джейк с удивлением понял, что князь совершенно прав. Его гнев, и правда, совсем не прошел. Не заглох и огонь, загоревшийся при виде бесчеловечной жестокости итальянцев. Он переместился куда-то вглубь, в самое нутро, но память о мужчинах и женщинах, уничтоженных из пулеметов и минометов, не даст пламени погаснуть еще долго.
— Я думаю, теперь вы связаны с нами, — тихо продолжал Ли Микаэл, и Джейк поразился его чуткости.
Джейк и сам еще не понимал, как глубоко он увяз. Впервые, с тех пор как он высадился в Африке, он проникся интересами других людей. Джейк Бартон знал: теперь он останется здесь и будет сражаться вместе с Ли Микаэлом и его народом до тех пор, пока они будут в нем нуждаться. Он вдруг интуитивно ощутил, что если этот простой народ будет порабощен, то все человечество, включая и Джейка Бартона, утратит толику свободы. В памяти вдруг всплыла строчка, некогда плохо заученная и непонятая.
— «Нет человека, который был бы как Остров…» — произнес он.
Ли Микаэл кивнул и подхватил цитату:
— «…сам по себе. Каждая смерть и меня умаляет, ибо я с Человечеством — единое целое». — Черные глаза князя сверкнули. — Да, мистер Бартон. Джон Донн. Думаю, с вами мне повезло. Вы огонь, а Гарет Суэйлз — лед. И это будет работать на меня. И между вами уже есть связь.
— Связь? — Джейк коротко хохотнул, затем остановился и задумался над словами князя.
У этого человека чуткости куда больше, чем Джейк поначалу предполагал. У него был просто дар называть вслух еще не осмысленные им, Джейком, истины.
— Да, — повторил Ли Микаэл, — связь. Огонь и лед. Да вы сами увидите.
Некоторое время они помолчали, стоя с непокрытыми головами на стальной башне броневика, каждый ушел в собственные мысли.
Наконец князь встряхнулся и указал на запад.
— Вот сердце Эфиопии, — сказал он. — Горы.
Они оба посмотрели на высокие вершины, на типично эфиопскую столовую гору Амбас.
Каждый участок плоскогорья отделялся от соседнего грядой отвесных скал, казавшихся голубыми на таком далеком расстоянии, — они были не ближе чем облака, к которым устремлялись эти кручи; глубокими темными ущельями, словно прорубленными топором великана, их обрывистые склоны отвесно уходили вниз на сотни метров к быстрым горным потокам.
— Горы нас защитят. Врагу сюда не проникнуть, на сотни километров со всех сторон горы непроходимы.
Широко раскинув руки, князь указывал на голубые кручи, которые и на севере и на юге постепенно сливались с более светлыми голубыми небесными просторами.
— Но, — продолжал Ли Микаэл, — существует ущелье Сарди…
Джейк видел, как оно разрезает стены скал, образуя широкий, до двадцати пяти километров в поперечнике, проход в горах; дальше ущелье сужалось, взбираясь при этом на значительную высоту.
— Да, ущелье Сарди, — повторил Ли Микаэл. — Копье, нацеленное в бок.
Он тряхнул головой, и снова лицо его приняло озабоченное выражение, а в глазах снова появилось выражение загнанности.
— Император, Нэгусе Нэгэст, Хайле Селассие, собрал всю армию на севере. Сто пятьдесят тысяч человек готовы отразить главный удар итальянцев, который последует оттуда, из Эритреи через Адуа. Фланги императорской армии защищены горами повсюду, кроме ущелья Сарди. Это единственный путь, следуя по которому современная армия может подняться в горы. Дорога в ущелье крутая и плохая, но итальянцы — отличные инженеры. А строить дороги они мастера еще со времен Юлия Цезаря. Если они овладеют входом в ущелье, то за неделю переправят в горы пятьдесят тысяч человек.
