Валентина Мухина-Петринская - Встреча с неведомым (дилогия)
— Ну и что? — живо переспросила Ангелина Ефимовна.
— Экспедиция потом приезжала. Отцом интересовалась, эскимосами интересовалась. Раскопки делали. Я их везде водил, показывал древние захоронения. Вырос там, все места знал. Дед меня и воспитал. Мать ведь тоже рано умерла. Потом учился я… фельдшером стал. В своем краю работал. А женился на русской учительнице. Хорошая была. Только умерла рано… Дочку оставила. Марфой назвал. Больше не женился, чтоб мачехи в доме не было. Однако умная была девушка… Училась только на пятерки. Ласковая. Все ее любили.
Лицо его омрачилось, он сразу словно постарел лет на десять.
— Что случилось с дочкой? — сочувственно спросила Ангелина Ефимовна.
— Ыйдыгу переплывала… простудилась и умерла. И пенициллин не помог. Больше года, как похоронил. — Фома Егорович помолчал. — Долог путь… — сказал он затем непонятно.
— Куда же вы сейчас идете? — переменила тяжелый разговор Ангелина Ефимовна.
— На плато. Друг у меня там большой. Жизнь мне однажды спас. Мы побратались. Абакумов Алексей Харитонович. Знаете?
Глава вторая
НАШ ОБЩИЙ ДРУГ УХОДИТ
Уже по лицу Ермака я понял, что дома нас ждут большие новости, но он ничего не сказал, пока не доставил нас на плато. Барабаша он по пути высадил на Абакумовской заимке. Алексей Харитонович обрадовался ему до слез. А Лизу я не увидел: она ушла на охоту далеко от дома.
Новостей оказалось очень много — полная пертурбация в обсерватории. Все так ахали и охали, что вначале и понять было почти невозможно. Только через час разобрались, что к чему, и, притихшие, подавленные, собрались за столом в кают-компании, кто был свободен от вахты.
Вот эти сногсшибательные новости, — сгоряча я и не понял, чем они чреваты…
Директора обсерватории профессора Кучеринер срочно отзывали в Москву. Насовсем. Ее ждал большой пост в Академии наук. Обсерватории и полярные станции, изучающие планету Земля, будут в ее ведении.
Исполняющим обязанности директора нашей обсерватории назначается молодой специалист Валя Герасимова (отныне Валентина Владимировна). Все были уверены, что Валя им и останется. Не пошлют же сюда постороннего человека, не знающего ни обсерватории, ни местных условий. На Абакумовскую заимку приезжает целый коллектив зимовщиков. Вместо метеостанции второго разряда там организуется полярная станция, не имеющая к нам отношения. Теперь это «владения» Диксонского радиометеорологического центра. Поэтому Абакумов и Лиза переводятся на плато в качестве метеонаблюдателей. (Вполне понятно, они и не согласились бы с нами расстаться!)
Последняя новость была самая потрясающая. Моего отца посылали в Антарктиду организовывать новую научно-исследовательскую станцию на побережье океана. В распоряжение отца предоставлялся вертолет, и милый эгоист забирал нашего общего друга Ермака.
И. о. директора обсерватории горько всхлипывала, вытирая слезы то платком, то прямо ладонями. Все молчали, подавленные, перед лицом такого несчастья. Шутка ли, так разбросать семью: жена близ Северного полюса, муж у южного, а их детище, трехлетний Андрюшка, у тетки в Архангельске.
— Я еще могу отказаться, Валенька! — сказал растерянный Ермак.
Валя заплакала еще громче, нисколько не заботясь о своем авторитете.
— Но я не хочу, чтобы ты из-за меня отказывался. А потом… кто там побережет нашего Дмитрия Николаевича? И для твоего будущего… важно поработать в Антарктиде. Здесь ты просто шофер воздушного грузовика.
— Я не честолюбив, — резко возразил Ермак. — И… я не совсем так расцениваю свою работу в обсерватории…
Он, кажется, сильно обиделся. Валя обратилась к Ангелине Ефимовне:
— Как вы думаете, почему Дмитрий Николаевич забирает с собой Ермака? Разве мало других летчиков?
Мы все уставились на расстроенную, взбудораженную Кучеринер. Профессор не долго думала.
— Прежде всего, из-за себя самого. В Антарктиде будет оч-чень трудно, гораздо тяжелее, нежели здесь. Иметь рядом с собой такого товарища, как наш Ермак Иванович, это… сами понимаете. Но профессор Черкасов делает это и из-за самого Ермака. Черкасов говорил мне как-то… — Ангелина Ефимовна запнулась.
— Что говорил? — Валя широко раскрыла заплаканные, покрасневшие глаза.
— Он сказал, что Ермак ради жены по существу отказался от себя. Ермак Иванович оч-чень способный пилот, но… ему просто негде развернуться. В конце концов (Ангелина Ефимовна повысила голос) все понимают, что вертолет нам дали вместо грузовика, поскольку дороги еще здесь не проложены, а в научных данных обсерватории заинтересована вся мировая наука. Короче, теперешняя работа Ермака Ивановича ниже его возможностей. С ней справился бы любой обученный парнишка. Работа в Антарктиде будет выше его возможностей, потому что природные условия шестого континента вообще выше человеческих сил. Выбирайте сами!
— Ермак, — дрогнувшим голосом сказала Валя, — если бы меня не было, ты… что выбрал? Ты поехал бы? Ох, прости глупый вопрос. Тебя позвал сам Черкасов…
Больше Валя не проронила ни словечка. А вопрос был действительно глупый. И не потому, что позвал «сам Черкасов» (никогда не мог понять, почему она так боготворит моего отца). Какой настоящий летчик удержится от соблазна испытать свои силы в Антарктиде? Найдете вы такого?
Уезжали сразу трое: раз Ангелина Ефимовна, то и ее муж, Фома Сергеевич Селиверстов, и Ермак.
Накануне отъезда Гарри приготовил торжественный обед. Ермак слетал в поселок Черкасский за шампанским.
Другим рейсом он привез Абакумова, Лизу и их гостя Барабаша. Их вещи он доставил еще накануне.
Абакумовым скачала хотели дать комнату в большом доме, где жило большинство сотрудников обсерватории. Но, поразмыслив, Ангелина Ефимовна передумала и решила срочно построить им дом на берегу озера.
— Абакумову надо иметь здесь собственный дом… — многозначительно сказала она и объявила аврал по постройке дома.
Для Абакумова купили финский домик, который в тот же день и был доставлен на плато — в разобранном виде, разумеется. Аврал длился два дня. Частности доделает сам Алексей Харитонович, искусный плотник. Конечно, мы все ему поможем в свободное время. Теперь я каждый день буду видеть Лизу!
На торжественном обеде мы сидели рядом.
Разговор не клеился. Настроение за столом не поднялось даже после шампанского. А обед был великолепный. Гарри превзошел самого себя. Особенно всем понравились сибирские пельмени и татарские чебуреки. Пальчики оближешь. Торт, сделанный в форме белого медведя, всех умилил. Ангелина Ефимовна заявила, что она будет хлопотать в Москве орден для нашего кока — «Знак почета». Все зааплодировали.
