Фредерик Дар - Искатель. 1993. Выпуск №6
— Где тут телефон? Я хочу позвонить в полицию. — Мои слова произвели магический эффект. Марио метнулся за руль, даже не отсоединив дрель. Она волочилась за нами метров тридцать, а потом покатилась по асфальту. Кэрол удивленно взглянула на меня, но я покачал головой, предупреждая ее вопросы. Я хотел, чтобы Марио оставался в неведении относительно наших дел с Сумасшедшим Джулио. Иначе он вцепится в нас, как бульдог.
Два часа спустя мы приехали в Пачинопедюто.
— До фермы Джулио два километра очень плохой дороги, — обрисовал ситуацию Марио. — Вы и синьора можете попить кофе, а я схожу за Джулио.
— Нет. — Я покачал головой. — Ты останешься здесь, а мы с мисс Колвин поедем на ферму.
— Это невозможно, синьор. Если с машиной что-то случится, мама не получит страховку.
— Машина не застрахована, — отрезал я.
— Но вы не знаете дорогу.
— Не забывай, Марио, что ты имеешь дело с телепатом.
— Но я не могу доверить незнакомцу мамин автомобиль.
— Ну что ж, — я огляделся. — Тогда начнем с полицейского участка.
— Будьте осторожны с тормозами, — Марио смиренно вылез из кабины. — А то машину заносит вправо.
— Благодарю, — я сел за руль и включил первую передачу.
— Почему вы так грубы с бедным мальчиком? — возмутилась Кэрол.
— Если бедный мальчик не состоит в какой-нибудь банде, — отпарировал я, — то лишь потому, что его оттуда выгнали.
«Фиат» немилосердно трясло и бросало из стороны в сторону. Мы проехали мимо развалин средневекового замка и свернули направо, к небольшому домику, прилепившемуся к горному склону. Шестое чувство подсказало мне, что мы у цели.
— Здесь? — удивилась Кэрол. — Неужели в таком сарае можно найти картину Леонардо?
— Верится, конечно, с трудом, но лет пятьсот тому назад если не этот дом, то замок смотрелся иначе. Леонардо долго жил в Милане и вполне мог наведываться в эти края.
— В эту развалюху?
— Нет, конечно, я говорю про замок. Тут должна быть пещера, и, вероятно, там Джулио нашел картину, — мое сердце екнуло, так как передо мной вновь возникло круглое деревянное сооружение. На нем стояли картины.
— Я чувствую, их там много.
— Вы полагаете, Джулио нашел подземный склад?
Из дома вышел старик, в дорогом, сером в полоску костюме и направился к нам. Правда, впечатление портила мятая рубашка и грязные кроссовки. В руках он держал двуствольный дробовик.
Я опустил стекло.
— Привет, Джулио. Как поживаете?
— Что вам надо? — прорычал он. — Убирайтесь отсюда!
— Я бы хотел с вами поговорить.
Джулио поднял дробовик.
— Не о чем нам говорить.
— Я хочу лишь задать пару вопросов.
— Послушайте, мистер… Еще одно слово, и я начну стрелять.
— Вы продали «Мону Лизу» мистеру Колвину. Где вы взяли этот портрет?
— Я вам ничего не скажу.
— Прекрати, Джулио, — я вышел из машины. — Где пещера?
У старика отвисла челюсть.
— Откуда вы знаете о пещере?
— У меня есть свои секреты, — уклонился я от прямого ответа.
— Так вы телепат?
— Правильно. И прошу в дальнейшем иметь это в виду. Так где пещера?
— А вы не заявите в полицию?
— Разумеется, нет. Наоборот, ты сможешь на этом заработать. Пещера там? — Руководствуясь шестым чувством, я направился к оливковой рощице. Джулио и Кэрол последовали за мной.
— Я нашел ее три или четыре года назад и никому о ней не рассказывал, — объяснял на ходу Джулио. — А потом подумал, почему я не могу красиво одеваться? Почему модная одежда только у ловкача Марио? Но я продал одну картину Только одну.
— А сколько картин в пещере?
— Пятьдесят. Или шестьдесят.
— Довольно глупо из такого разнообразия выбрать именно «Мону Лизу».
— Но, синьор, — Джулио всплеснул руками, — они все «Моны Лизы».
Я остановился, как вкопанный.
— Что?
— Они все «Моны Лизы», — повторил Джулио.
— То есть в пещере пятьдесят или шестьдесят одинаковых картин?
Джулио переступил с ноги на ногу.
— Не совсем они одинаковые.
— Но какой в этом смысл? — Я посмотрел на Кэрол, но и та не могла сказать ничего вразумительного. — Пошли, разберемся на месте.
Мы вошли в рощицу, и Джулио, положив дробовик на землю, отбросил несколько листов ржавого железа. Перед нами открылась черная дыра с уходящими вниз каменными ступенями. Джулио пошел первым, мы — за ним. Лестница привела нас в подземный коридор. Стало совсем темно. Я дернул Джулио за рукав.
— Мы же ничего не увидим. У тебя есть фонарь?
— Я купил один на деньги, полученные от синьора Колвина, но в нем сели батарейки.
Он зажег спичку, а от нее — фитиль керосиновой лампы, стоящей на каменном полу. Дрожащий огонек осветил массивную деревянную дверь. Джулио повозился с замком и толкнул ее. Несмотря на почтенный возраст, она бесшумно отворилась и… Мы стояли на пороге большой пещеры. Я почти физически ощутил, как, мимо меня проскальзывали закутанные в плащи люди, жившие здесь много веков тому назад. Я слышал шаги великого маэстро, тайком спускающегося по ступеням. Я видел таинственную машину, порожденную разумом гения.
— Чего вы ждете? — И Джулио, высоко подняв фонарь, вошел в пещеру.
Мы последовали за ним. В слабом свете керосиновой лампы пред нами предстало круглое сооружение, напоминающее обод лежащего на боку колеса. Под ободом виднелись шестерни и соединенный с Ними длинный стержень с рукояткой на конце, похожий на коленчатый вал автомобиля. Сооружение выглядело, как карусель, только вместо лошадок на ободе стояли картины, обращенные к центру. Там располагалась будка с тремя стенами, в одной из которых на уровне глаз я заметил две дырки.
И тут меня осенило. Леонардо да Винчи, величайший ум человечества, художник, инженер, философ, изобрел движущиеся картинки. Синематограф!
И машина, долгие столетия простоявшая в пещере, не что иное, как самое дорогое сокровище, когда-либо найденное человеком. Перед ней бледнела даже могила Тутанхамона. К тому же машина составляла лишь часть уникальной находки. Великий Леонардо, с его стремлением к совершенству, взял за основу самое знаменитое свое творение. «Мона Лиза», жемчужина мирового искусства, стала для него кадром первого в истории человечества фильма.
Едва дыша от волнения, я вошел в будку и прильнул к отверстиям. Я не ошибся. Сквозь линзы, спрятанные в дереве, я увидел еще один портрет флорентийской красавицы. В мерцающем свете керосиновой лампы она выглядела удивительно живой. Руки ее находились чуть выше, чем на двух портретах, виденных мною ранее, словно она хотела поднести их к шее. Отступив на шаг, чтобы хоть немного свыкнуться с увиденным, я заметил, что Джулио повесил лампу на крюк, торчащий из стены, и пошел вдоль обода, спичками зажигая остальные лампы. Покончив с этим, он взялся за рукоятку стержня.
