Юрий Гулин - Пять из шести
– Разрешили возобновить операцию "Латинское танго"? – обрадовался он.
– И не мечтай!
– Тогда я вас не понимаю, товарищ генерал-лейтенант.
– Не разочаровывай меня, Гена, – укоризненно произнес я, – думай. А то я начну думать, что генерал Николаев был прав насчет твоей интуиции. Даю подсказку. Я начну, а ты заканчивай: Спасение утопающих…
– … дело рук самих утопающих, – закончил Максимов.
– Молодец! И какой из этого нужно сделать вывод?
– Какой? – спросил Максимов.
– Ты, Гена, дуб, или подумаешь? – разозлился я.
– Разрешите подумать? – попросил майор.
– Думай. Даю тебе целых пять минут.
Я демонстративно посмотрел на часы. Максимову хватило трех.
– Товарищ генерал-лейтенант, я хочу подать рапорт о предоставлении мне отпуска.
– Прямо сейчас, посреди зимы?
На лице Максимова отражалось страстное желание угадать ход моих мыслей.
– Нет не посреди зимы… – начал он.
– Ну? – поощрил я его.
– … А ближе к весне…
– Тепло, – одобрил я.
– … Вернее, весной…
– Совсем тепло!
– А точнее, ближе к лету.
– Ну, наконец-то! Если я тебя правильно понял, то в конце весны тебя одолеет хроническая усталость, как следствие постоянного перенапряжения, и тебе срочно понадобится отпуск для поправки здоровья, так?
– Точно так!
– А теперь, Гена, уважь старика, расскажи, где ты планируешь поправлять свое здоровье?
– Думаю, в районе озера Байкал, Михаил Иванович.
– Так. Один или со товарищи?
– А как вы посоветуете?
– Лучше со товарищи. Тут недавно один наш общий знакомый вернулся их турпоездки по Латинской Америке, я думаю, тебе его опыт ох как пригодиться.
– Спасибо, Михаил Иванович, обязательно воспользуюсь вашим советом. Только согласится ли он составить мне компанию?
– А ты с ним подружись. У тебя на это вагон времени.
– Слушаюсь!
– Вот и правильно, вот и слушайся. И выбери время, обязательно поговори с некой Екатериной Вяземской. Она как раз на днях в Москву прилетает.
– Все-таки возвращается? – удивился Максимов. – А я грешным делом подумал что она, как и Муромов, предпочтет любить Родину по телевизору.
– У Муромова, Гена, – довольно жестко сказал я, – были довольно веские основания остаться ТАМ, а у Вяземской есть не менее веские основания оказаться ЗДЕСЬ. Сын у нее в подмосковном пансионате, если ты не забыл.
– Вы хотели сказать, племянник? – блеснул эрудицией Максимов.
– Я хотел сказать, то, что сказал. Про племянника знает ограниченное число лиц, надеюсь не болтливых, – я выразительно посмотрел на майора. – По документам он ей сын, да и по жизни тоже. Уяснил?
– Так точно!
– Вот и ладно. Ступай. – Майор мялся у стола, и уходить не спешил. – Или тебе что-то неясно?
– Товарищ генерал-лейтенант, я хотел еще поговорить со Светланой Фернандес.
– Забудь.
– Почему?
– По кочану. Ты знаешь, кто ее встречал в аэропорту?
– Нет.
– Ее подруга, Елена Трибунская.
– И что?
– А то, что Трибунская – это ее девичья фамилия, по мужу она Еременко.
– Так она…
– Да. Потому и говорю: забудь.
Майор Максимов
Да, непростой мужик генерал Сологуб. Я чуть было не заплутал среди его намеков и иносказаний. Но теперь, вроде, все ясно. Официально продолжить "Латинское танго" мне не позволят, а вот неофициально, за свой так сказать счет – это, пожалуйста! Впрочем, на негласную поддержку я, кажется, тоже могу рассчитывать. На подготовку операции "Танго за свой счет" у меня месяца три-четыре. Правда, время придется выкраивать, вряд ли меня освободят от другой работы, но ничего, справлюсь. Вяземский, Вяземский… как же мне к тебе подобраться?
Аристарх Вяземский
Давно не брал я в руки "аськи". Стучу по "клаве":
– Привет, Антон!
Отвечает сразу:
– Привет, Старх! Ту уже ЗДЕСЬ или все еще ТАМ?
– Я в Москве.
– Клево. Почему не выходил в сеть, или у них там компов нет?
– Есть. Просто не до того было.
– А до чего?
– Не сейчас. Ты как насчет встретиться?
– Когда?
– Сегодня вечером в нашем любимом ресторанчике. Я столик закажу.
– Ок. Кто еще будет?
– Как кто? Ирина и Настя. Я не хочу повторять рассказ трижды.
– Ты с мамой уже говорил?
– Нет, с тобой первым. Что-то случилось?
– Случилось. Она тебе сюрприз приготовила.
– Приятный?
– Это тебе решать. Извини, работа. Пока.
Ну, пока так пока. Интересно, что за сюрприз мне приготовила Ирина? Может Настя расколется? Звоню дочери по сотовому, в интернете она нечастый гость.
– Привет, папка! Ты в Москве?
– Да, вчера вернулся.
– Я рада. Съездил нормально?
– В общем и целом да. У тебя какие планы на вечер?
– А что, есть предложение?
– Да. Хочу вас всех собрать вечером в нашем ресторанчике.
– И маму?
– Разумеется. А почему ты спрашиваешь? Антон писал мне про какой-то сюрприз.
– Значит, ты с ним уже пообщался?
– Ну, да. Так что там за сюрприз приготовила мне ваша мама?
– Если я тебе скажу, то он перестанет быть сюрпризом. А я не хочу отбивать у мамы хлеб. Скажу одно: сюрприз обалденный! Тебе понравится. Или нет. Не знаю. Сам решишь. Все, папуля, не могу больше разговаривать. До вечера!
– До вечера!
Ну, что, пора набрать владычицу сюрприза.
– Здравствуй, Старх, с приездом.
– Здравствуй, Ира. Отчего у тебя голос невеселый? Не рада меня слышать?
– Не говори ерунды, конечно рада. Просто…
– Тебе неудобно говорить?
– Да, немножко…
– Понятно. Тогда слушай. Сегодня вечером я приглашаю тебя в наш ресторан. Антон и Настя уже дали согласие. Ты как?
После некоторой паузы и как-то неуверенно:
– Я приду.
– Хорошо. И еще один вопрос: как Сережа?
– Сережа – хорошо. Мы его несколько раз навещали.
– Спасибо тебе за это. Об остальном поговорим вечером.
Сразу отключилась. Даже не успел сказать "пока". Странно все это. Боюсь, что сюрприз мне уже не нравится.
* * *…– Ну, а уже из Парижа вылетели в Москву.
Хотя я в рассказе опустил некоторые наиболее щекотливые моменты – историю с Удавенком выбросил вообще – Настя и Антон слушали, открыв рот. Ирина, как мне показалось, больше думала о чем-то своем.
– А теперь рассказывайте, что новенького у вас, – попросил я.
– У нас с Настеной особых новостей нет, – правда, сестренка? – а мама про свои расскажет сама. – Антон поднялся из-за стола. – Ты извини, Старх, мы при вашем разговоре присутствовать не будем. Так что, всем пока! Пошли, Настя!
Я проводил детей недоуменным взглядом, потом перевел взгляд на Ирину. Они сидела, потупив глаза. Потом неуверенно произнесла:
