Вороная - Анна Рыжак
— Чтоб тебя! Вывалялась в снегу, с головы до пят! Опять рыла ходы в снежных кучах?! — встретила ее мать «добрым» словом.
Сначала она лупила ее веником на улице, а когда увидела порванный рукав, то совершенно вышла из себя. Потащила Зою в дом за шиворот под жалобные крики.
— Мы с отцом работаем не покладая рук, а она одежду портит! — причитала она. — Противная девчонка! Позоришь меня перед всеми, совести у тебя нет, шла оборванная по улице! Что соседи обо мне скажут! А ну вставай в этот угол и думай о своём поведении.
Мать сорвала с нее шубу, после чего Зоя стояла двадцать минут на горохе, хлюпая носом от обиды, от своей неловкости и неказистости. Она слышала, как родительница зашивает рукав в комнате наверху и на чем свет стоит ругает ее. Перед приходом отца Зое разрешили выйти из угла.
— Если отцу хоть пикнешь о наказании или будешь жаловаться — берегись! — пригрозила мать пальцем.
Зоя поплелась в свою комнату учить английский язык. Совсем скоро залаяла соседская собака: отец возвращался с работы. Она выглянула в окно, когда ворот его тулупа уже мелькнул в воротах.
Зоя отложила учебник и поспешила вниз. В столовой разливался аромат капустного пирога с варенным яйцом. Мать расстаралась к его возвращению.
— Ммм! — протянул отец, — запах семейного уюта и тепла. Сразу чувствуется, что пришел домой. Зойка, иди ко мне!
Дочь подбежала, и отец закружил ее в объятиях. Ей сразу стало тепло и спокойно. Однако Ефим Петрович будто почувствовал нотку грусти.
— Вороная, что с настроением? Двойку что ли поставили?
Зоя почувствовала спиной взгляд матери.
— Нет, все нормально.
— С чего бы ей грустить? — вклинилась в разговор мать. — Оба родителя есть, накормлена, одета. Грех жаловаться!
— Может, показалось, — сказал отец и поставил ее на связанные бабушкой дорожки. — Девчонки, завтра начнем готовиться к Новому году. Дом надо прибрать и продукты закупить, в очередях потолкаться. Будешь вместе со мной дорожки и ковры хлопать? — спросил он у дочери.
Она любила проводить с ним время, поэтому, конечно же, согласилась.
***
Зоя проснулась засветло. Декабрьское северное утро было неуютно темным и холодным. Она подумала, что полузасохший лимонник в комнате матери увидит солнечный свет только через несколько часов. Зоя взялась за него всерьез: полила, взрыхлила и убрала пожелтевшие листья. Она надеялась, что пройдет время, и куцое растение отойдет и снова зазеленеет.
Было слышно, как на первом этаже мать готовила завтрак, громыхая тарелками и кастрюлями — то помешивала молочную кашу, то нарезала хлеб, чтобы намазать на него смородиновое варенье. На плите свистел чайник. Зоя всегда была сыта и одета, но чего-то не хватало. Любовь и ласка матери были недостижимым богатством, золотом, что она не могла достать.
«Все потому, что я ее постоянно расстраиваю», — объясняла она сама себе, откидывая одеяло. — «Не могу ничем ее порадовать, все у меня наперекосяк».
В тапочках, в майке и колготках она спустилась на первый этаж умыться и позавтракать.
— Чтобы принесла одни пятерки!
— Угу, — сказала Зоя, гоняя кусочек масла по горячей каше.
Исталина Васильевна положила перед ней монетку на чай и коржик.
— Будем наряд шить на праздник? — робко спросила Зоя.
— Посмотрю на твое поведение, — холодно процедила сквозь зубы мать. Она подошла к ней сзади с расческой. Сначала драла волосы, распутывая ночные колтуны, а потом туго заплела две толстые косы с коричневыми бантами.
— Больно!
— Ничего не больно. Что ты придумываешь.
— Но я же чувствую.
— Не может этого быть! У меня рука легкая.
Дочь пожала плечами — маме лучше знать, она старше и мудрее. Зоя вернулась в комнату, чтобы надеть школьное платье.
Перед выходом Исталина Васильевна завязала ей колючую шаль поверх дубленки с длинным ворсом. На недовольное мычание только ответила:
— Так теплее. Иди.
***
После пяти уроков активисты остались клеить елочные гирлянды и фонарики из цветной бумаги, выстригать снежинки и делать дыроколом конфетти для приближающегося праздника. Через неделю трудовик обещал поставить елку в актовом зале, высокую, до самого потолка! Предновогодняя суета полностью заполнила уходящие недели года.
Зоя пришла домой после занятий уставшая. На втором этаже был слышен шелест ножной швейной машинки — мать над чем-то работала. Неужели начала метать для нее праздничное платье? Как ей самой хотелось уметь красиво шить! Иногда Зоя украдкой рисовала в тоненькой тетрадке наряды, которые ей приходили в мечтах и в снах. Но когда мама находила рисунки, начинала тут же истошно кричать, потому что Зоя переводила материалы для учебы на всякую ерунду, а нужно думать о получении хорошего образования.
Девочка сняла валенки и тяжелую дубленку из овчины и поднялась наверх. Мать и правда шила ей платье.
— Какая красота! Где ты взяла такую изящную ткань?
— Так, не стой над душой!
Она отошла в сторону. Под иголкой и лапкой швейной машины лежал шелк разных цветов — синий, фиолетовый, голубой и полупрозрачный с блестками.
— Один ученик принес в благодарность за занятия музыкой. Его мать передала свёрток с тканями, а ей — кто-то из столицы. Все лучшее тебе отдаю! Как от себя отрываю! А могла бы себе такую блузку сшить, что просто загляденье! Всю жизнь на тебя положила! А ты разве благодарна?
— Очень! Очень благодарна, мамочка! — Зоя обвила ее шею руками и поцеловала в щеку. — Какой это будет костюм?
— Конечно же, Снежной Королевы. Не меньше! Костюм снежинки, зайчика или красной шапочки — это слишком просто для нас. Пусть дочери колхозниц мишурой обматываются. У нас планы серьезные! Победить на конкурсе! Я даже с тобой на елку пойду, посмотрю, как все будут восхищаться моим творением.
Зоя стояла в замешательстве — ведь она не в первом классе училась, чтобы приходить на елку с родителями. Но она знала, что возражать было бесполезно.
— Только ты сильно не радуйся, — продолжила Исталина. — Праздник пройдёт, я распорю платье и все-таки сошью блузку для себя.
Зоя кивнула и спустилась по деревянной лестнице с массивными резными балясинами и витыми поручнями. Она уже, кажется, привыкла к ворчанию матери и смирилась с тем, что не может заслужить ее тёплых слов. Зоя положила себе порцию пюре с котлетой и села за обеденный стол. Она смотрела, как за окном метель заметает улицы города. Здесь, под горой, были почти одни деревянные домики да несколько старинных каменных особняков. Зоя представила себя Снежной Королевой, что вызвала эту ледяную бурю и шквалистый ветер одним взмахом волшебной палочки. Раз! И на стеклах появились снежные узоры.
