Три тысячи километров до счастья - Оксана Вячеславовна Задумина
Они пересекли площадь по диагонали, остановились напротив часов, где с минуты на минуту должны были прийти в движение фигурки, показывающие сценки из средневековой истории. Собравшиеся люди, напомнили Яне об этой забаве для туристов и она предложила Лёнечке посмотреть представление. Как и следовало ожидать, конные рыцари его мало интересовали, не за этим он сюда так стремился, а Яну тем более, поэтому, не досмотрев спектакль, они пошли гулять по городу.
Она повела его к оперному театру, показала ручей, где катаются на досках любители сёрфинга, они прошли мимо скульптуры Ангела мира к российскому консульству… Видел ли что-нибудь из этого Лёнечка? Ему казалось, что он в загадочном зловещем лабиринте, а Яночка-Ариадна указывает дорогу Алексею-Тесею и Минотавр не сможет его погубить.
О чём они говорили? О том, как он добрался, устроился, что ему удалось посмотреть за сутки. Лёнечка объяснил, что цветов купить не успел, но привёз гостинца: российскую сырокопченую брауншвейгскую колбасу, пакетик с сушеной таранькой, которую сам поймал, грецкие орехи, тёмный шоколад “Щедрая душа”, растворимый кофе “Чибо”, чай из шиповника, фарфоровую белую обезьянку и браслет в виде змеи, как символ Янкиной сущности, змеёй забравшейся в сердце.
Яна снова почувствовала себя должницей. Он такой добросердечный, искренний, с этими подарками из прошлого века, столько думал о ней, готовился, прилетел сюда… А она проведёт сейчас полуторачасовую экскурсию и помашет ручкой? К тому же он такой беспомощный – не сумел взять машину напрокат, не может купить билет, не понимает даже что такое интернет, думает, что это телефон – сказал, что интернета у него в отеле нет, есть только ватсап, он звонил по нему сыну. Ну как такого бросишь?
Неизвестно, кто в тот момент доминировал в Яне – мать или всё-таки женщина? Как бы то ни было, она считала, что один день ей нетрудно с ним погулять, а Лёнечка всё ждал момента, когда можно будет приблизиться к его лапотулечке. Он не хотел выглядеть смущённым и застенчивым, но вопреки себе оставался робким и смотрел на неё заискивающе, по-щенячьи, влюблёнными глазами.
В основном они молчали. Видя, что кавалер не очень-то словоохотлив, Яна после длительных пауз брала инициативу в свои руки – рассказывала о той или иной достопримечательности. Перейдя реку Изар, она, не без гордости, показала на широкую тропинку вдоль реки: “А вот здесь я бегаю по утрам!” Погода стояла великолепная! Изар журчала своими прозрачными альпийскими водами, перекатываясь через валуны и искусственно возведенные руками человека преграды, наполняла воздух живительной влагой и словно проникала в легкие. Аромат осенней свежести витал по парку, где по разноцветным листьям шагали Яночка и Лёнечка.
– Ты всегда такой молчаливый?
– Да, я немногословен.
– А как же ты общаешься с женщинами?
– Как-то вот так и общаюсь…
Яна взяла его под руку.
– А я уже хотел тебя просить об этом.
Среди спокойной, увядающей, но ещё красивой природы Английского сада, Яна в жёлтой курточке выглядела особенно хорошо. Не в силах больше бороться с собой, Лёнечка взял её за руку. Будь что будет, – думал он, – отошьёт, так отошьёт, сколько можно тянуть кота за хвост! “Я люблю тебя, – наконец-то выдохнул он и, пытаясь заглянуть ей в глаза, командным тоном потребовал – сними эти дурацкие очки!”
В очках Яна чувствовала себя более защищенной, а без очков не только плохо видела, но и становилась слабее. В юности стеснялась, очки не носила, потом пользовалась линзами, а тут попросту упустила этот сильный ход – чем более слабой кажется женщина, тем желаннее она для мужчины! Поэтому тут же послушно положила очки в карман куртки.
Яночка неожиданно для него “поддалась”, Алексей посмотрел ей в глаза, разглядев серые ободки вокруг зрачков и сделал то, о чем мечтал все последние месяцы – поцеловал несколько раз, вдыхая её сладкий, конфетный запах. Сердце его на пару секунд остановилось. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не схватить её в охапку и не закружить от счастья и переполнявших чувств. Она была лучше, лучше, чем в мечтах, лучше всех придуманных обезьянок! “Боже, за что мне такое счастье и такая боль?” – медленно произнёс он, набирая в лёгкие побольше воздуха. Ему на мгновение показалось, что он задыхается, потому что забыл как дышать…
Яна взяла его под руку и они пошли по асфальтовой дорожке сада. “Я так долго тебя ждал!" – признался Лёнечка. Яна в ответ промолчала, она его не ждала, но в это время её накрыла давно забытая, непонятно откуда взявшаяся, горячая волна. “Бог ты мой, – ужаснулась она про себя, – вот это энергетика! Пробивает! Я попала в его поле! А может так действует его дезодорант? – она прекрасно знала этот запах лаванды и розмарина, приправленный петигреном. – Караул! Хорошо, что здесь негде уединиться!”
Она вспомнила, что такое с ней однажды случалось, всего один раз, но было! Теперь главное не попасть в бесконтрольную ситуацию, не пойти с ним в отель или ещё куда-нибудь, словом, не натворить глупостей. “От тебя пахнет любовью,” – сказала вслух Яна и Лёнечка почувствовал, что она в его власти.
Да, он обещал себе, только встретиться и съездить вместе в Дрезден, но когда у него ещё будет шанс любить по-настоящему эту женщину?! Он страстно желал исследовать губами её тело, не оставляя ни миллиметра, и знал, что он может открыть ей Вселенную, весь Космос любви… Желая остановить порыв Лёнечки, попросту заболтать его, Яне пришлось рассказать ему о своём методе, который позволяет ей “искусственно поддерживать верность” – она не встречается с мужчинами во второй раз, а в первую встречу ухажёры обычно не решаются идти ва-банк.
Сказав это, она сжала руку Алексея, заглянула прямо в глаза и как-то по особому улыбнулась. Он остановился. Повернул её за плечи к себе и поцеловал в висок, затем стал целовать волосы, ухо, щеку, шею. “Этого медведя пока раскачаешь! Говорят же – русские долго запрягают, но потом несутся аж дух захватывает!” – подумала она.
И этот дух захватил обоих… Яночка отдалась поцелуям сразу, закрыв глаза и улыбаясь. Так её не целовали уже лет тридцать. С годами поцелуи становились крепче, ярче, выразительнее. А сейчас это были поцелуи мальчишки… Робкого, нежного, ласкового, но упрямого в своём стремлении любить. К тому же он шептал что-то такое, что Яна с затаённым дыханием слушала и впитывала: “Любименькая, хорошая моя, Обезьянка моя шерстяная”. Она возбудилась до
