Йон Колфер - Авиатор

Коронация была многословным действом — с духовенством, льстивыми речами и латинскими песнопениями; всего этого было столько, что хватило бы любому монастырю на десятилетия. Для Деклана Брокхарта происходящее слилось в неясное пятно; он занял позицию на алтаре позади своей королевы и подбадривал ее улыбкой, когда она оглядывалась на него, что случалось часто.

Вскоре после того, как папский нунций увенчал ее голову короной, Деклан обратил внимание на платье жены.

— Новое платье? — прошептал он. — Я думал, мы не пойдем.

Кэтрин лукаво улыбнулась.

— Да, именно так ты и думал, правда?

Деклан ощутил в груди тепло, которое воспринял как оттенок забытого ощущения счастья. Горькая радость — без тени Конора за плечом.

Из собора Святого Кристофера в Форте-на-Мысу они ехали в королевской карете, хотя практически город теперь занимал почти весь остров. Народонаселение увеличивалось, вырастали новые дома и все теснее жались друг к другу. Этот сумбурный город напоминал Деклану Тропу великана, хаотическое скопление базальтовых колонн на севере Ирландии.[83] Правда, здешние «колонны» имели двери, окна и были покрашены в традиционные для Соленых островов цвета. Что касается островных обитателей, все они высыпали на улицы города и вместе с половиной Ирландии радостными криками приветствовали прекрасную юную королеву.

В карете с ними ехал маршал Бонвилан в полной церемониальной форме, включая свободно накинутую на плечи тогу рыцарей Святого Креста. Тамплиеры Соленых островов были единственным ответвлением этой организации, пережившим чистку, проведенную в четырнадцатом столетии Папой Клементом V. Ватикан не хотел, чтобы запасы алмазов попали неизвестно в чьи руки.

Воспользовавшись тем, что внимание новой королевы ненадолго отвлечено, Бонвилан наклонился к Деклану и прошептал:

— Как вы, Деклан? Я не ожидал увидеть вас здесь.

— Я и сам не ожидал, Хьюго, — ответил Деклан. — Я не собирался идти, но рад, что мои планы изменились.

Бонвилан улыбнулся.

— Я тоже рад. Хорошо, когда люди видят ваше лицо. Это заставляет их быть бдительнее.

Между прочим, вы правильно сделали, уволив того караульного. Спящие караульные — вот что нужно мятежникам. Они готовы пролезть сквозь любую брешь в Стене. И нет необходимости объяснять вам, какие неприятности они могут причинить.

Деклан кивнул, хотя в нынешние времена речь Бонвилана казалась не совсем искренней. Уже много месяцев активность мятежников практически свелась к нулю, а некоторые из произведенных маршалом арестов были сделаны на основании чрезвычайно шатких доказательств.

Бонвилан не упустил из виду выражение лица капитана.

— Вы не согласны, Деклан? Не может быть. После всего, что пришлось пережить Брокхартам?

Деклан почувствовал, как пальцы жены сжали его руку. Он как будто не заметил сияющего лица Изабеллы, он смотрел сквозь окно, над головами сотен островитян и дальше, на смутные очертания моря и неба.

— Дело не в несогласии, маршал. Просто сегодня мои мысли заняты еще кое-чем — моей женой, моей королевой. Они нуждаются во мне. Сегодня, по крайней мере.

— Конечно, — любезным тоном сказал Бонвилан.

Тем не менее взгляд его был холоден, а зубы крепко стиснуты. «Брокхарт приходит в себя, — думал он. — Его сомнения уже возвращаются. Много ли времени пройдет, прежде чем нес укусит своего хозяина?»

Отвечая на приветственные крики стоящих вдоль дороги граждан, Хьюго Бонвилан махал затянутой в перчатку рукой.

«Лучше не рисковать. Возможно, настало время для небольшого шантажа. Вряд ли Деклан Брокхарт переживет вторичную потерю старшего сына».

Конор был готов к полету. Он закончил с шитьем. Возможно, двойной шов был бы надежнее, но у него совсем не осталось ниток. Ну что получилось, то получилось. Со Стены Большого Соленого доносились звуки шумного веселья. Там пели, смеялись, топали ногами. Собралось множество народу; в свете ламп мелькали тысячи лиц. Конор представил себе огромную толпу, с нетерпением ожидающую начала фейерверка. Казалось, тюремные стены подрагивают, хотя пленников от пирующих отделяло пространство океана.

Возбуждение, связанное с коронацией, охватило и тюрьму; многие заключенные улюлюкали, высунувшись в окна, или протягивали маленькие чашки сквозь прутья решетки. Удивительно, но большинство пленников проявляли монархистские наклонности, несмотря на то что сидели здесь от имени и во благо ее величества. Нестройный хор, исполняющий «Защитим Стену» — государственный гимн Соленых островов, — эхом отдавался от стен и просачивался в камеру Конора. Незаметно для себя он и сам стал негромко подпевать. Было странно слышать вместо «король Николас» слова «королева Изабелла».

«Как ты могла поверить лживым выдумкам Бонвилана? Почему не послала за мной, Изабелла?»

От царящего вокруг беспорядка голова начала гореть, мозг затуманивался, ощущения путались, накладываясь одно на другое. Вид, прикосновения, запахи. Глубоко въевшаяся грязь на лбу. Казалось, дверь камеры сотрясается. Пот, сырость, дурные запахи. Он закрыл глаза, глубоко дыша через нос. Один из трюков Виктора, привезенный с Востока.

«Дыша холодным воздухом, ты прочищаешь мозги».

Конор отбросил всякие мысли об Изабелле. Сейчас нужно сосредоточиться. Снаружи послышались шаги Биллтоу. Итак, последняя проверка.

«Спина у меня грязная?»

Да. Засохшая грязь ощущалась даже под воротником. По крайней мере, хоть какая-то польза от влажных стен. «Всегда есть польза от всего, — говорил Виктор. — Даже от боли».

«Устройство надежно спрятано?»

Конор сунул руку под просторную куртку и потянул спрятанный на груди прямоугольный пакет. Потянул так сильно, что веревки затрещали. Они были самодельные — сплетенные из лоскутов и обрезков, скрученных вместе и пропитанных свечным воском, — и потому далеки от совершенства.

«Клинышек для наручников?»

У него в ладони. Неровно отломанный костяной конус, размеры которого подбирались путем подсовывания его со стороны ладони под наручники, когда Биллтоу снимал их. Этот клинышек — старый трюк цирковых артистов, срабатывающий только для наручников с одним запором и слегка расшатанными шурупами; однако наручники Биллтоу были настолько стары, что могли бы принадлежать Моисею, и Конор уже полгода расшатывал их шурупы. Теперь они держались достаточно свободно. Когда Биллтоу будет защелкивать наручники, Конор быстро вдвинет в отверстие костяной клинышек. «Собачка» замка не сработает, хотя наручники будут выглядеть запертыми.