Команданте Мамба (СИ) - Птица Алексей
А то, что раздробленные кости плохо срастались, и несли в себе потенциал уродств и увечий, так я с этим ничего не мог поделать, опыта-то не было, всё в теории. Чем смог, тем и помог. В общем, еврей был удивлён.
— Здравствуйте, о, уважаемый, — вежливо обратился он ко мне, прислонив свою правую руку к сердцу, и слегка нагнувшись, в полупоклоне.
— А… это ты, который единственный не наложил в штаны, когда я предлагал вас съесть. Наверно, думал, что колбасы из тебя не получится, потому что очень худой. Ну, это ты зря, зря. Есть такая штука, называется: «кости, суповой набор». Так что, и ты бы пригодился, усёк?
Купец поперхнулся следующими словами, и внимательно посмотрел на меня своими тёмно-карими глазами, как показалось мне, с явной укоризной.
— Ладно, простите мне, мой французский, давайте говорить на румынском.
— Что вас привело ко мне, тем более после таких событий и зверств, которые мы принесли вашему городу.
— Этот город не мой. Я из Гондэра, что недалеко от большого озера Тана. Его два года назад захватили махдисты, и до сих пор удерживают за собой. А наш милостивый и храбрый повелитель, император Йоханныс IV, никак не может с ними справиться, и собирает армию на борьбу с ними. Не хотите ли вы присоединиться к нему?
— С чего бы это,… уважаемый?
— Ну, у вас возникла нелюбовь к суданцам, и очевидные трения. Кроме этого, вы ненавидите Аль-Максума, а он — видный военачальник, у махдистов.
Ну, хорошо, с этим всё ясно, и я бы даже сказал, очевидно. Но, с чего вы взяли, что я вам нужен?
— Вы негр. Вы вождь. Вы — талантливый военачальник, называющий себя нетипичным, испанского происхождения, званием, впервые мною услышанным здесь, хотя, я очень долго путешествую по Африке, и много где бывал.
— Ваши люди сказали, что вы захватили власть над всем племенем, с горсткой воинов, и продолжаете громить своих врагов. Нам нужны такие люди, и ваши воины, которых становится всё больше и больше.
Да, воинов у меня изрядно прибавилось. Ну, как воинов, пушечного мяса прибавилось. Пока они станут солдатами, с них ещё семь потов сойдёт, при моём непосредственном участии. А так, да. Сейчас у меня было, помимо моих двух сотен отборных солдат, ещё триста человек, присоединившихся ко мне, и вооружённых, чем попало. Имелось трофейное оружие, в количестве, почти семидесяти стволов, и изрядного запаса патронов к ним.
— Ясно, что вы можете мне предложить?
— Меня зовут Аксис Мехрис, и я являюсь приближённым самого императора Йоханныса — IV, выполняя его деликатные поручения, и путешествуя с самыми различными миссиями.
— Мы можем помочь вам купить оружие, если у вас есть деньги и товар, а они у вас есть, я вижу, всё ж-таки, я купец. Да, и награбили вы много, и сейчас, явно не собираетесь возвращаться назад.
— Хорошо, — принял решение я, — я согласен, но мне, помимо оружия, надо, чтобы вы прислали своих проповедников, постулатов Коптской церкви.
— Вы хотите основать своё государство, — сразу догадался умный семит.
— Ну, да. Будем дружить семьями, то есть государствами.
Аксис Мехрис прищурил свои, орехового цвета, глаза, и более внимательно посмотрел на меня. Я состряпал самую бесхитростную рожу, какую смог.
— Ничего не понимаю. Обычный мелкий царёк, а мыслит такими масштабами, — проговорил он себе под нос, вполголоса, на местном арабском диалекте, но я его понял.
— Я поговорю со своим императором, и, думаю, ни он, ни глава Эфиопской церкви абуна, Пётр VII, вам не откажут, и пришлют священников, возможно, даже отправят соответствующий запрос в Каир, его святейшеству патриарху Кириллу V, чтобы он тоже оказал вам помощь.
А то, знаете ли, здесь наша церковь находится в меньшинстве, катастрофически проигрывая исламизации населения, и это, несмотря на то, что она древнее, и ею были охвачены многие, и многие народы. Но, они сгинули во тьме веков, уступив место под жарким солнцем, другим. И католики вновь проникают на территорию Абиссинии.
— Когда вы сможете присоединиться к войскам, собираемым нашим императором?
Я прикинул в голове свои ближайшие планы. Так, захват города Вау, марш к озеру Альберта, потом резкий поворот на запад, и путь к реке Уэле, где у меня была назначена встреча с Феликсом фон Штуббе, и его оружием. Ну, вроде как, через полгода, я буду готов.
— Через полгода, — ответил я Аксису.
— Это долго, но мой император всё равно будет вас ждать, когда пройдёт сезон дождей.
— Кстати, а какой сейчас идёт месяц и год, по европейскому календарю?
Аксис задумался и ответил: — ноябрь 1888 года.
— Понял, буду знать.
— Возьмите этот знак, чтобы вас смогли узнать наши люди, и сам император, когда вы придёте с помощью к нему, — и он протянул мне маленький кожаный мешочек, туго затянутый кожаным же шнурком.
Развязав его, я обнаружил внутри небольшой, золотой, необычной формы, крест, с выгравированными на нём символами, и незнакомыми мне буквами эфиопского письма геэз, как впоследствии оказалось, это был коптский крест.
На этом мы расстались. Он отбыл восвояси, а я остался со своими чёрными бара… людьми, воевать дальше. Впереди меня ждало много непростых событий и усилий, но жизнь того стоила.
Глава 21 Орднунг, и ещё раз орднунг
У капитана имперской армии Германии, Феликса фон Штуббе, от встречи с дикарём Мамбой, остались двойственные впечатления, и это ещё мягко сказано. Как было изложено выше, он достаточно много попутешествовал по Африке.
Был, и в Юго-западной немецкой Африке, располагавшейся на территории нынешней Намибии, и в восточной, что находилась на территории нынешней Танзании. По долгу службы, побывал у буров. Скитался по французским африканским владениям, заглядывал в бельгийский Конго, и в португальскую Анголу, но нигде он не натыкался на такой вопиющий факт, когда чёрный дикарь, пусть и вождь, пусть и большого племени, обладал умом, и отрывочными знаниями на его уровне. И это… настораживало!
Мистика? Мистика, конечно, это хорошо, и, иногда, даже очень хорошо, особенно, когда продаётся дорого. А спрос на неё всегда есть, но, вот, когда все логические цепочки в рациональных построениях и алгоритмах распадаются, это плохо. Остаётся только предположить неизвестного вида сбой, в стройной системе человеческих взаимоотношений, либо включить в логическую цепочку это происшествие, как неизвестный фактор, и выкинуть данный факт из головы. Второе было предпочтительнее, и, вскоре, Феликс забыл об этом, считая чёрного Мамбу свершившимся фактом проявления высших сил, и включил его в свою логическую цепочку: люди — товар — деньги — люди — товар — деньги.
Выгодно обменяв свои товары и списанные винтовки на слоновую кость, шкуры, ценные породы дерева и контрабандные алмазы, он спустился на плоскодонном кече по Убанге к реке Конго, а потом, по ней добрался до французского Леопольдовилля (Браззавиля).
Можно было бы остановиться и в бельгийской Киншасе, но бельгийский король Леопольд II был ужасно жаден, и такого же склада людей приветствовал на своих необъятных колониальных территориях.
С французами всё было гораздо проще. Старые враги и соперники, много болтали, бесконечно торгуясь и похваляясь своими приобретениями, но цену сильно не сбивали, так что фон Штуббе смог продать половину своего запаса слоновой кости, и реализовать почти все шкуры, цены на которые, были едва ли не больше, чем в немецкой Дуале.
У «лягушатников» всегда был спрос на дорогие меха и прочие редкости, и смысла тащить их до своего порта абсолютно не было, тем более, что кеч приходилось оставлять у причала в Браззавиле. Дальше, путь для него к Атлантическому океану был закрыт, из-за порогов Ливингстона, и всё приходилось тащить по караванному пути на себе, и вьючных животных.
Вьючные животные были дорогими, и требовали бережного отношения к себе и хорошего ухода, что в условиях Африки было дорого, гораздо дешевле использовать труд носильщиков, набранных из близлежащих племён.
