Тридцать один. Часть I. Ученик - Роман Смеклоф
– Мы победим.
Фея неприязненно взглянула на меня, кромсая зелень.
– Мастер Оливье сказал, что мы должны луковый суп приготовить, – пояснил я, доставая нож и разделочную доску.
Люся не удостоила меня ответом, и я решил не разглагольствовать, а занялся стряпнёй. Всё-таки, я серьезно отставал от феи.
– Брось ты этот лук, – прошипел Евлампий. – Свари мясо для бульона.
Что же, если хочу выиграть, придётся слушать голема. Он, по крайней мере, знает рецепт. Главное ведь – достать символ свободы, ради этого можно переступить через гордость.
Я взял большую кастрюлю, пришлось сходить на палубу за водой, но я быстро вернулся и поставил её на дополнительный очаг. Достал мясо и возвратился к луку.
– Режь кубиками, но не слишком мелко, – командовал Евлампий. – Поставь сковороду, будем его обжаривать.
Я сделал и это, в конце концов, цель оправдывает даже виновного. Пусть пока распоряжается. Чувствует себя главным. Это ненадолго, скоро я сниму его со своей шеи. Чего бы мне это ни стоило!
Я покосился на Люсю. Не хочу хвастаться, но у меня получалось лучше. Руки у феи, видимо, из-под крыльев растут. А крылья сами знаете откуда.
– И давно ты хочешь стать гениальным мастером? – спросил я между делом.
– Всю жизнь. Трам-рам!
– Но я слышал, что феи питаются нектаром? – влез Евлампий.
– И что, у нас нет вкуса? – взвилась Люся. – Многие так думают. Большинство фей считает нектар ¬– лучшей пищей в тридцати мирах! Потому, что они не пробовали ничего другого. Я испытала на себе и поняла, что жалкий нектар – это пыль с цветка, и только. Настоящий вкус вокруг нас. Совсем рядом, а они даже не подозревают, эти тупоумные феи. Тогда я решила, что должна научиться создавать прекрасный вкус сама. Трум-рум!
Фея выпалила монолог на одном дыхании и замолчала, вернувшись к нарезке зелени.
– Похвально, – пробормотал голем.
В отличие от него, я так не считал. Мне всё больше казалось, что с сумасшедшей феей будет куча проблем. Почему всё не бывает просто, откуда возникают ненужные трудности?
– Что дальше? – спросил я, разделавшись с луком.
– Кидай мясо, а то бульон будем ждать до следующего вторжения! А потом лук зажарь! – деловито приказал Евлампий.
Выполнив распоряжение голема, я забросил лук в сковороду и помешал. Фея оторвалась от рубки зелени и посмотрела на меня с раздражением. Я постарался изобразить располагающую улыбку.
– Не скалься! – зашипел на меня Евлампий. – Испугаешь Людмилу!
– Так вот кто постоянно бормочет! – вскрикнула фея. – Какая мерзость, сажать на цепь домашних животных и таскать их с собой! Трым-рым!
– Я его не приковывал, – защищался я. – Он сам.
Люся не ответила, посмотрев на меня с отвращением.
– К моему глубокому сожалению, – вмешался Евлампий. – Оборотень прав, меня приковали к нему в наказание за преступления мастера Оливье. По решению высшего судьи Тринадцатого Тёмного Объединенного мира.
– Это великая честь, – уже мягче рыкнула фея. – Принять на себя наказание за учителя. Это не кара, а награда. Неси ее с гордостью. Тром-ром!
– Донести бы, – не слишком убедительно согласился я.
За бесполезной болтовней, я чуть не пропустил момент и не спалил лук. Хорошо, что Евлампий дёрнул за цепочку.
– Снимай! Только горелок нам не хватает! – скомандовал он.
– У меня готово! – гордо заявила Люся, всыпав истерзанную зелень в свое варево. – Трям-рям!
– Поздравляю! – сквозь зубы пробормотал я, отставляя сковороду в сторону.
– Пойду, сообщу учителю, – добавила фея и выпорхнула из камбуза. – Трум-рум!
Я тоскливо посмотрел ей вслед.
– Что делать? Рум-трум!
Голем потёр каменный лоб.
– В запасах Оливье случайно нет мочи дракона?
Вспомнив книгу рецептов и кашу из топора, я потянулся к полке. Чёрный фолиант стоял там же, где обычно. Вытащив книгу, я погладил обложку, и на ней проступила улыбающаяся рожица.
– Здравствуй, дорогая, – нежно проговорил я. – Вернулся. Да, я тоже рад. Нужна твоя помощь. Где мне раздобыть драконью мочу?
На обложке появилась открытая полка со склянками, прям как настоящая. Над одним из пузырьков стояла красная галочка.
– Спасибо. Ты прелесть, – похвалил я.
– Если бы ты так с девушками общался, а не только с книгами, – начал голем.
Я не дал ему закончить. Взял пузырек и поинтересовался:
– Будем бульон драконьей мочёй разбавлять?
– Полкапли на кастрюлю, не переборщи, и через минуту всё будет готово. Быстро доварим суп и догоним нашу противницу. Хотя то, что она приготовила, можно использовать разве что при запорах. Победа в любом случае наша.
Я откупорил пузырёк, заранее сморщив нос, но глаза не лопнули и нос не зарос. Сколько я не принюхивался, запаха не было.
– Ты еще отпей, – серьезно предложил голем.
Отставив пузырёк подальше, я наклонил его над кастрюлей и осторожно капнул. Ни взрывов, ни облаков разноцветного пара, ничего. Бульон даже цвет не поменял. Я разочарованно закупорил пузырёк и поставил на место.
– А ты чего ожидал? Грома и молний? Главное – эффективность! – поучительно умничал Евлампий.
Я грустно кивнул. Хочется оркестр с маскарадом, а выходит один волынщик с подбитым глазом.
Дальше я следовал командам голема, смешивая ингредиенты по рецепту, который знал каждый орк в любом из тридцати миров.
Когда дверь распахнулась и, в сопровождение феи, на камбуз вплыл дядя, луковый суп был готов. Он распространял тягучий терпкий аромат, требующий немедленно снять пробу.
Оливье вдохнул переплетённое благоухание лука с мясным бульоном и, улыбнувшись, направился ко мне. Фея же, наоборот, поморщилась и отлетела к своему котлу. Повернувшись к вареву спиной, она живо заработала прозрачными крыльями, и я скорее почувствовал, чем услышал нежный звон. Зато увидел, как тонкие вихри пыльцы кружась, спускаются в котёл, вспыхивают золотым сиянием на поверхности жижи и тонут.
Оливье ничего не замечал. Подойдя ко мне, он вынул из нагрудного кармана камзола ложку и, наклонившись над кастрюлей, зачерпнул бульона. Подул на ещё дымящийся суп и, зажмурившись, попробовал. Его морщинистое лицо озарило редкое удовлетворение.
– Неплохо, крысёныш, если источник будет благосклонен, из тебя ещё выйдет толк.
Отвернувшись, он подошёл к фее. Вытер ложку об полу камзола и попробовал её варево. Из-за того, что он стоял спиной, выражение лица я не видел, но всё равно чувствовал близкую победу.
– Как, учитель? – спросила Люся, с обожанием глядя на Оливье. – Трём-рём?
– Восхитительно! – тихо вымолвил он.
Я ошарашено придвинулся, чтобы ничего не упустить. Думал, Оливье не знает такого слова. Странно! Он произнес «восхитительно», и его грубое, чёрное сердце не взорвалось. Магия!
Я
