Игорь Коваленко - Жара в Аномо
— Держись! — откликнулся Даб. — Ложись на пол! Прижимай!
Ник распластался на палатке, которая билась под ним, точно раненая птица с могучими крыльями. Но еще сильнее колотилось его сердце, и весь он дрожал, словно в ознобе.
— Сейчас, сейчас утихнет, — успокаивал Даб женщину, — известно, налетит, испугает и утихнет.
— Я не боюсь, — отвечала Габи, — просто очень обидно за такую напасть. Все ведь может рухнуть.
— Утихнет. Завтра будем смеяться над собой, завтра будем вытряхивать песок из ушей. Утихнет проклятый. Должен.
— Ты слышишь? — вдруг насторожилась Габи.
— Что?
— Не стало… замолкла!
И верно, оборвался, не доносился больше привычный гул буровой установки, лишь визжал, свистел неистовый ветер, замазывая серой краской оранжевый диск солнца.
Даб стрелой вылетел из склада, мелькнув мимо распластавшегося Ника Матье.
— Бур! — в ужасе кричала Габи, устремляясь за ним. — Остановили бур! Нельзя!
Взмокшее, грязное лицо Ника Матье передернула гримаса, он еще плотнее прижался к земле, будто силился вместе с палаткой зарыться в стонущие пески, и сам стонал и кряхтел, скрежеща зубами, словно тело его топтали ногами, пинали и рвали на части.
А в двухстах метрах от него, превозмогая ветер, бежали к насосу артезианской скважины Борис Корин и Сергей Гринюк. Корин громко кричал дизелисту:
— Кто трогал трактор? Ты перегонял! Живо на кабель!
С трапика вибрирующей на ветру вышки панически прыгали рабочие, придерживая полы одежды и каски на головах.
— Помбуры, по местам! Назад!
— Тикайте обратно, вам сказано! — вторил Борису дизелист. — Всем оставаться на своих местах!
Помбуры ошалело полезли снова на палубку буровой. Габи и Даб послушно повернули к складу, не сбавляя бега.
А песчаная буря крепчала, как назло. Солнце скрылось за мрачной завесой, стемнело, будто настали густые сумерки. По лагерю, шурша и звеня в завихрениях, катился всякий бумажный, тряпичный, жестяной сор.
Ник Матье не слышал и не видел того, что происходило на месте аварии, но догадывался.
В разгар суматохи из автобуса-лаборатории, куда стихия не могла проникнуть своими когтями, выпрыгнула Джой, очевидно не пожелавшая оставаться безучастной в уютном убежище.
При виде девчонки Ник вскочил, как кошка, ринулся к ней, схватил за руку.
— Куда! Это опасно!
— Ники, что случилось? Я должна знать! Почему все обезумели?
— Нельзя! Туда нельзя!
— Но я должна знать! Пустите! Я должна!
— Молчи! — Он грубо и настойчиво удерживал ее, заслоняя собою от вихря.
— Хорошо, я останусь, но не смейте так меня сжимать своими ручищами! И объясните, что происходит, в конце концов!
Ник отстранился слегка, продолжая, однако, держать ее за плечи. Он был зол и смущен, казался растерянным. И возможно, чтобы отмахнуться от болезненных мыслей, а заодно и оправдаться перед девушкой за вспышку грубости, пояснил, обжигая ее щеку дыханием:
— Судя по всему, оборван кабель питания насоса или что-то в самой системе. Дело дрянь. Не стало воды, прекратилась подача раствора в скважину. Колонну, наверное, уже заклинило, забой глубоко. Это страшно в бурении, крошка, это верный конец делу. Боюсь, начнем сначала.
— Все сначала? Сначала?!
— Все рухнет, мне приходилось видеть такое.
— И ничего нельзя сделать, Ники, неужели так безнадежно?
— Они просто не успеют, зря суетятся.
— А вы, — вскричала Джой, — почему вы здесь?
— Обермастер гонит всех к черту. Помоги-ка лучше мне спасти хоть палатку. Проклятая авария… слава богу, не в мою вахту.
— Ужас! Какой ужас! Я ничего не понимаю!
А тем временем Борис и Сергей спешно исправляли повреждение. К ним присоединился Лумбо, он догадался притащить сколоченный из коротких досок щит, один из тех, что были проложены между полозьями "бэушки", и соорудил с его помощью нечто подобное заградительной стенке для ремонтников.
Вскоре Сергей уже мчался в дизельный блок к своим машинам, готовый запустить их по первому же сигналу Корина, там его встретил возбужденный до крайности Баба-Тим.
— Кто виноват? — кричал он. — Кто? Ты был здесь! Я был здесь! Там никого не было!
— Кто-то тягач перегнал за емкость шагов на пятнадцать, не меньше, — отвечал Сергей, тщательно застегивая ремни на пляшущей "рубахе сарая", — старшой на меня погрешил сгоряча. Небось кается.
— Никого не было! Кто сделал?
— Тягач пытай, не меня. В такую завирюху запросто сползет куда не надо. Железяка, она же дурная. Не-е, я поставил капитально, как сейчас помню. Как же его угораздило?
— Ты вареник! — кипятился Баба-Тим. — Он что, живой? Трактор живой, да? Ты не проверил, не проверил!
— Да цыть, Тимоша, и так тошно.
Ник и Джой, стеная от непомерного усилия, кое-как втащили бесформенную палатку за растяжки в надежное укрытие склада, где уже была укреплена стараниями Габи и Даба прорванная стена.
Вчетвером выгребая из склада песчаные наносы, они внезапно услышали возобновившийся гул буровой. Желанный этот звук бурения прорвался сквозь завывание стихии, победный, упрямый, как прежде.
Ликующие Габи, Даб и Джой устремились к вышке, падая на бегу и вновь вскакивая, воздев руки в неистовой радости и гордости за своих парней.
— Дьявол, не человек… — шептали губы Ника Матье, когда он вслед за ними, как завороженный, потянулся к буровой установке тоже. — Успели. Что за парень!.. Вот это парень…
Огромная установка жила, работала. Работала!
Борис Корин обливался у пульта горячим потом. Сверкали зубы помбуров. Ритмично вздувался шланг, прогоняя раствор, пульсировавший в нем, точно кровь в венах мощно и бесконечно бегущего существа. Буровая работала!
— Что, брат, испугался? — ободряюще крикнул Борис, заметив дублера, как-то странно смотревшего на него. — Успокойся, беги отдыхай! И своих подручных уложи! У вас еще полтора часа!
Молча, позабыв о песке и ветре, смотрел на него Ник Матье.
33
За тысячи и тысячи километров от Аномо, в тихом пригороде кенийской столицы, трое мужчин, склонясь над рабочим столом уютного кабинета на втором этаже утонувшего в пальмовой роще особняка с колоннадой и портиком, сосредоточенно просматривали документы, обнаруженные при обыске человека, проникшего ночью в имение "Соваж".
Все трое были обескуражены и подавлены. Кроме чековой книжки и выездного паспорта с туристическими визами на имя Ли Джоунса Килдаллена из Скотсблаффа в Небраске, были изъяты кой-какие чисто деловые бумаги, давшие понять, что принадлежат предпринимателю, имеющему тесные связи в Кейптауне и Иоганнесбурге с генеральными офисами двух милитаристских фирм, химические заводы которых находились в Капской провинции ЮАР.
