Дом на краю - Женя Онегина
– С момента первого случая неизвестной лихорадки прошло пятнадцать суток. – Капитан докладывал как-то отстранено, то и дело потирая переносицу. – Молодой крепкий мужчина погиб в первые часы. За ним заболели еще трое. И доктор. Потом ещё пять. В течение десяти дней скончались двадцать два человека из ста находящихся на территории части. У семидесяти двух были выявлены похожие симптомы разной степени тяжести.
– Капитан, а вы? – спросил Захар
– Отделался лёгким испугом. Два приступа лихорадки. Несильно жгучей. И я на ногах.
– Приступа? – Макс и Захар переглянулись.
– Да, первый был, едва мы вернулись от сопок. Буквально, на следующий день. Лёгкий озноб, я решил было, что перемерз, лазая по шхерам как мальчишка. Все прошло само. А второй ещё через пару дней. Тут я уже обратился за помощью.
– Помогли? – весело уточнил Захар.
– А что за сопки? – оживился Макс, до этого хмуро разглядывающий серый пейзаж за окном.
– У батареи «Суоми», – ответил Самгин, – точнее то, что от неё осталось.
– Ты в курсе, о чем речь? – Макс повернулся к другу.
– Оставленные немцами затопленные кольца. Местная достопримечательность, так сказать. – Захар отвернулся, делая вид что его совершенно не интересует этот разговор.
– А сколько времени занял ваш… поход? – Макс подобрался, словно гончая, взявшая след.
– Там… – Самгин обернулся к Плетнёву, стоящему за его спиной и беспомощно развел руками.
– Что там?
– Скажем так, Максик. Там есть некий… – Захар задумчиво почесал заросший подбородок. – Там есть некий объект, ради которого здесь и существует гарнизон.
– Все погибшие были на этом объекте?
– Да, – Самгин кивнул, – кроме пилота.
– А где садилась вертушка? – Макс снова повернулся к Самгину.
– Он садился у «Суоми», чтобы забрать двух оставшихся на ногах офицеров.
– Что стало с офицерами?
– Живы. Здоровы. Находятся на карантине в госпитале в городе.
– А пилот погиб, Макс, – добавил Захар, – больше людей не эвакуировали.
– А я вернулся в часть за подкреплением в сопровождении десятка ребят, что были ещё на ногах, – продолжил Самгин.
– Так что это за объект? Кто-нибудь мне объяснит?
Двадцать восьмое июля 2042 год
Батарея «Суоми»
Пальцы дрожали, и микровинт никак не хотел слушаться. Перед глазами плыло. Макс выпрямил спину и зажмурился. На висках выступили капельки пота. Мужчина шумно втянул носом воздух, несколько раз сжал и разжал кулаки и снова уставился в микроскоп.
Мягкое движение микровинта, плавное скольжение предметного столика, и перед его глазами появляются бледные еле заметные эритроциты, разлившиеся мириадами клеточных теней. То и дело встречаются сбившиеся в неаккуратные группы лейкоциты – сегменты с закрученными, будто поломанными ядрами. Становится тяжело дышать.
Двести полей.
Он должен просмотреть их все.
– Дай, лучше я, – Захар опускается на соседний стул.
– Да ты живого комара пропустишь… – бухчит под нос Макс и упрямо двигает предметный стол.
Лихорадка как будто отступает. Липкий противный пот струится по спине, а думать становится легче.
– Макс, дружище…
– Тишина!!!
Вот оно! Тонкое ярко-синее колечко плазмодия с рубином ядра на вершине. Оно! Не может быть никаких сомнений!
Он отстраняется и яростно трёт ладонями лицо. И снова наклоняется над микроскопом, боясь лишний раз сделать вдох.
– Вот оно! Смотри!
– Не показалось… – Захар смеется, – дальше я сам. Тебе нужно отдохнуть. Только сначала…
– Через два часа смотрим тонкую каплю. И только потом хинин.
– Ты в своём уме? Макс, у тебя осталось не больше шести часов. Медлить нельзя!
– Мы не найдем их в тонкой капле. Нужно подождать… Это единственный возможность выйти отсюда!
– Я сделаю фото, слышишь. Сделаю и отправлю прямо сейчас в Центр. Этого будет достаточно. Мы нашли источник!
Но Макс его уже не слышит.
Четыре дня назад
– Батарея Суоми – в теории всего лишь одна из огневых позиций Атлантического вала. Но именно здесь планировался целый город, – Захар говорил медленно и негромко, словно вспоминал давно выученный урок. – Макс, ты можешь представить себе огромный подземный город! С казармами, артиллерийскими складами…
– И автономной системой питания, – Макс усмехнулся и достал сигарету, зажал в зубах, не прикуривая.
Они стояли на каменистой возвышенности над глубокой бухтой, ее поверхность в эти утренние часы напомнила зеркало. Прямо под ними в воду вдавался острый мыс, на котором темнела заброшенная пятиэтажка. Тусклая. Серая. И такая чужеродная в этом диком пейзаже. Макс лениво потянулся, вглядываясь в морскую даль, и только потом продолжил:
– Что есть Атлантический вал? Созданная Рейхом ровно сто лет назад долговременная система укреплений. Ее протяженность – Захар, ты только вдумайся! – более пяти тысяч километров. Отсюда и вплоть до побережья Испании. Пять тысяч километров!
– Союз высадил здесь десант в сорок четвёртом. И «Суоми» стала нашей…
Они давно научились так разговаривать. И думать. Подхватывать друг за другом мысль, распутывая клубок информации.
– Что здесь за гарнизон? – спросил Макс.
Он, наконец, зажег сигарету, которая так раздражала его друга, и теперь курил, выпуская идеально ровные колечки дыма. Захар жадно потянул носом, судорожно сглотнул и только потом ответил:
– Геологи, спелеологи, IT… Посмотри, здесь шхеры все изрезаны бухтами и пещерами. Да тут черта лысого можно спрятать!
– Что с кольцами?
Макс пропустил мимо ушей сердитый выпад друга. Он вообще не любил лишних эмоций. И телодвижений. Это странное место беспокоило чем-то. Словно зудело на подкорке.
– Всего колец четыре. К любому из них можно подойти. Туристы бывают довольно часто. Находят проводников среди местных. В начале века их считали чуть ли не посадочной площадкой для НЛО. Там все чисто, Макс. Дело в другом. На той стороне берег изрыт шахтами. Ты видел, многие входы и не замаскированы. И туда таскаются все, кому не лень…
Макс слушал. И по спине маршировали мурашки. Он никогда не считал себя толстокожим. И сейчас где-то в районе груди стало нестерпимо тесно. Потому что это выглядело очень глупо. И от этого ещё страшнее.
… Около месяца назад к Самгину пришли местные мальчишки. Тощие и вихрастые. Стояли у ворот. Настаивали на встрече. Здесь, на отшибе, редко появлялись даже вездесущие туристы – все же закрытая пропускная зона вдали от дорог и населенных пунктов.
В начале мая парни водили двух мужчин по шахтам. Туристы как туристы, с дорогим оборудованием. Хорошо подготовленные. И заплатили отлично. Только когда спустя пару недель мальчишки вернулись в эти туннели, то обнаружили ранее неизвестный бункер. Свет фонарей высветил приоткрытую дверь. Они были здесь тысячу раз. И не видели этой двери.
Самгин принял решение идти в шахту
