Возвращение на Обитаемый остров - Третьяков Владимир
– Разрешите доложить, господин субмарин – мастер первого ранга: печь натоплена, температура не превышает заданную вами норму, дрова готовы.
– Хорошо, голубчик, можешь идти отдыхать, – кивнул Максим. – Я тут сам справлюсь.
– Что мне нужно делать, барон? – спросил Дженс.
– Делайте, как я, – скомандовал Максим, сбрасывая с себя одежду и поправляя перстень на руке.
– Хорошо, – с некоторым сомнением произнес Император, следуя его примеру. – Ты хозяин, тебе и командовать, а мне подчиняться. Думаю, ты хорошо знаешь, что делаешь.
Они закутались в простыни и прошли в парилку. Там Максим вначале уложил гостя на полок, расположился на другом.
– Полежите так спокойно, Ваше Величество, вначале нужно прогреться.
Приятное тепло начало растекаться по телу. Щекоча кожу, по ней побежала первая капля пота, за ней другая, третья…
Минут через пятнадцать Максим встал, завершая первую фазу процедуры.
– Я даже немного задремал, – признался Дженс, когда они расположились на диванах. – До чего хорошо и спокойно!
– Сейчас будет еще лучше, – хмыкнул Максим, наливая в чашку чай, настоенный на целебных травах. – Выпейте это.
Император взял чашку, и принялся прихлебывать горячий напиток, причмокивая от удовольствия.
– Нам предстоит вторая стадия, – сказал Максим, вставая.
– Вторая, так вторая, – охотно согласился Дженс. – Пойдемте.
На сей раз, хозяин уложил гостя на полок, затем поддал немного пара, и начал осторожно растирать тело Императора ристовым веником, от которого по всему помещению начал распространяться пряный аромат. Дженс блаженно кряхтел от удовольствия. Пот лился с него ручьями. Помассировав так венценосную особу, Максим сделал еще одну паузу.
Третий заход получился самым коротким, ибо Император с непривычки продержался недолго. Короткие удары веника вызвали у него непроизвольный выкрик, от которого очнулся дремавший в предбаннике телохранитель. Держа пистолет наизготовку, он ворвался в парилку, и едва не выпалил в Максима. От выстрела его удержала лишь представшая его глазам диковинная картина – голого Императора подвергали порке, и он даже не делал попытки, чтобы сопротивляться. Парень взирал на происходящее с открытым ртом, не зная, что ему предпринять.
– Дверь закрой, пар выходит, – рявкнул Максим, продолжая хлестать охающего от сладостной пытки Дженса.
Телохранителя от этого рыка словно ветром сдуло.
– Все, барон, довольно! – наконец взмолился Император.
Максим остановился. Он подхватил Дженса под руку, помог ему встать с полка, а затем окатил из ведра прохладной водой.
– О, благодетель! – только и смог вымолвить гость, и пошатываясь, пошел из парной. Он чуть ли не залпом выпил чашку остывшего чая.
– Хорошо! – слабым голосом произнес он, падая на диван и промокая простыней лоб. – Что, браток, тебе, наверное, тяжело? – добавил он, обращаясь к томившемуся в застегнутой на все пуговицы одежде телохранителю. – А ты, давай, того, раздевайся и с нами. Знаешь, какая там благодать!
Телохранитель дернул было руку к верхней застежке, но тут же одумался, и замотал головой, мол, нельзя мне, на службе, как – никак.
– Жаль, – посочувствовал ему Дженс. – Ну да, ладно, тогда иди на воздух, чего тебе тут маяться. Иди, тебе Император приказывает, – повысил он тон, заметив колебания охранника. – Иди, я сказал, нам нужно с бароном с глазу на глаз переговорить.
Телохранитель тяжело вздохнул, и вышел.
Дженс налил еще чая, сделал большой глоток, и лишь после этого начал разговор:
– Нам предстоят великие дела, Кейзо, – произнес он, рассеяно глядя в пространство. – После нашего бесславного налета на Материк, завершившегося полным разгромом, я по-другому начал оценивать собственную миссию.
Император на некоторое время замолчал, и Максим, прекрасно понимая всю важность происходящего, не торопил события.
– Все наши предки жили морем, но постепенно пиратство вытеснило другие промыслы, – наконец опять заговорил Дженс. – Мы грабили, и за счет захваченных богатств крепла Империя. Но однажды всему приходит конец. Неделю тому назад я понял, что дальше жить за счет других, у нас не получится. Жители Материка готовы отчаянно защищать даже то малое, что у них еще есть. Говоря коротко, мы потеряли слишком много, чтобы говорить о каких-то завоеваниях. После этого я понял, что необходимо перестраивать всю экономику. Вместо субмарин стране нужно совсем другое: тракторы и комбайны, грузовики и строительная техника… Нам много чего надо. Именно это, не военное снаряжение, а мирную продукцию нам предстоит создавать при помощи Богов.
Максим еще раз поправил перстень, чтобы Сикорски и его окружение лучше видели и слышали исповедь Императора. А тот продолжал говорить, стремясь донести до собеседника всю грандиозность своих замыслов.
Дождавшись небольшой паузы, Максим постарался опустить императора с неба на землю.
– Начиная программу мирного строительства, – сказал он ровным тоном, каким обычно говорит учитель с не самым успешным, но имеющим свое мнение по любому поводу учеником, – вы сразу же столкнетесь с множеством трудностей.
– Трудности? О чем ты?
– Прежде всего, при такой программе огромные массы людей, занятых сейчас службой на флоте, останется не у дел. Вы навлечете на себя гнев множества людей, которые из ваших почитателей превратятся во врагов.
Император удивленно вскинул брови.
– Как минимум, весь офицерский корпус, Ваше Величество, – спокойно продолжил Максим. – Это те люди, которые ничего, кроме как воевать, убивать и пиратствовать, другого делать не умеют. Это те люди, которые сильны своей дисциплиной и единством, так что вам придется иметь дело не с многочисленными, но разрозненными врагами, которых можно сломить поодиночке, а с мощной организацией. На словах они, возможно, поддержат все ваши начинания, но втайне будут вынашивать замыслы по вашему отстранению от власти. Вы даже не успеете начать свои реформы, а уже получите либо пулю от снайпера, либо яд в бокал.
От этих слов Император вначале растерялся, но быстро пришел в себя.
– Но ты-то сам, Кейзо, надеюсь, со мной? – с усмешкой спросил он.
– Я – да, но что это меняет? Шлепнут нас обоих.
– Не посмеют!
– Может быть, и не посмеют. Может просто арестуют, изолируют до конца дней, вернут на трон Агана, предварительно продиктовав ему условия его освобождения. И все опять вернется на круги своя.
– Я постараюсь их опередить.
– Хорошо, допустим, недовольных вы укротите, – Максим смотрел прямо в глаза Дженсу. – Что дальше?
Собеседник молчал, и тогда Максим продолжил.
– Собственно, я вижу лишь два пути развития страны: регрессивный и прогрессивный. При первом – «кровь Богов» можно использовать для производства предметов потребления, чтобы каждый житель страны мог бесплатно получить все, что ему необходимо для жизни. Телевизоры там, холодильники и прочие автомобили. Все у всех есть и все довольны. Но такая схема может работать лишь определенное время. Сколько, я не знаю.
– Почему?
– Сейчас у нас есть «кровь Богов», при помощи которой можно производить все, что угодно. Но она может закончиться рано или поздно, ведь все в нашем мире имеет свое начало и, соответственно, конец. И это означает, что по такому рискованному пути двигаться не стоит, а стало быть, наш путь другой – прогрессивный.
– И в чем он, по-твоему?
– Прежде всего, нужно создавать станки, механизмы, машины, способные производить предметы потребления и воспроизводить себя. Нужны чертежи.
– Чертежи есть, – перебил его Дженс. – В нашем распоряжении имеется огромная техническая библиотека, которая находится в идеальном состоянии. Захватили как-то во время одного из предыдущих рейдов.
– Но есть и другая составляющая всего этого процесса, – Максим поднял вверх указательный палец. Я имею в виду людей, которые должны работать на всех этих станках и механизмах. И вот тут возникает проблема: прежде чем начать трудиться, они должны обучиться, и в совершенстве знать свое дело. Но кто ж их всему этому научит? Насколько я знаю, подобных преподавателей у нас просто нет.
