Роберт Хайнлайн - Искатель. 1993. Выпуск №3

Пол поставил пустой стакан. В последнее время он много пил. Ну, это понятно, об этом он не станет беспокоиться, сейчас хватает дел поважнее.

— Прошлым вечером на меня напали, — произнес Пол. — Паренек на улице. У него был нож. Вероятно, хотел меня ограбить.

— Вы полагаете?..

— Я испугал его, — произнес Пол с гордостью.

Джек смотрел на него с открытым ртом.

— Вы испугали… — реакция его была комичной. Полу с трудом удалось сдержать улыбку. — Ради Бога, папа…

— Очевидно, мне повезло. Негритянский парень, лет двенадцати-тринадцати. У него был нож, но, кажется, он не знал, что с ним делать. Я закричал на него и хотел уже ударить — я был взбешен. Понимаю, что поступил необдуманно. Если бы он был чуточку опытнее, то исполосовал бы меня.

— Боже, — прошептал Джек.

— Но потом я увидел, что он убегает…

— А… где это произошло?

— Недалеко от моего дома. На Семьдесят четвертой между Уэст-эндом и Амстердам-авеню.

— Поздно вечером?

— Не очень поздно, нет. Часов около одиннадцати.

— Что сделала полиция?

— Ничего. Я не заявил.

— Боже, папа, вам следовало…

— А, к черту, я его толком-то не разглядел. Что бы они сделали? Пока бы я добрался до телефона, тот паренек пробежал бы уже кварталов шесть.

— Все могло кончиться гораздо хуже.

— Ну, правда, я разозлился. Никогда еще я не был так взбешен.

— И стали избивать этого мальчишку? Боже, как это глупо…

— Ну, я тогда не очень-то хорошо соображал. Я ни разу не ударил его… Он побежал в тот момент, когда я замахнулся. У меня в руке была кучка монет — видимо, он принял их за нечто более опасное. Но, а если бы это был не испуганный паренек, а закоренелый преступник?

— Вы на что-то намекаете, да?

— Джек, они на каждой улице. Нападают на людей даже днем. Они спокойны, словно контролеры, расхаживают по вагонам в метро. Что мы должны делать?.. Что я должен делать? Поднять руки и звать на помощь?

— Ну, скорее всего, если вы не будете нервничать и отдадите им деньги, они оставят вас в покое, папа. Большинству из них нужны деньги. Не так уж много таких, как те, кто убил маму.

— Значит, мы должны подставлять вторую щеку, да? — Пол резко поднялся. — В следующий раз, когда один из этих ублюдков нападет на меня на улице, у меня в кармане будет оружие.

— Постойте…

— Что же мне ждать, когда очередной грабитель нападет на меня и ткнет ножом? Джон, вы знаете людей в конторе районного прокурора. Мне нужно разрешение на оружие.

— Это не так просто, папа.

— Я где-то читал, что полмиллиона ньюйоркцев владеют огнестрельным оружием.

— Разумеется. Однако очень многие держат оружие незаконно, это нарушение закона Салливана — можно получить до двадцати лет за ношение оружия без разрешения.

— А владельцы магазинов, которые хранят пистолеты под кассовыми аппаратами? Как же они?

— Папа, это другое разрешение. Бюро лицензий выдает разрешение двух категорий: на хранение оружия в помещениях и на ношение. Вероятно, вы смогли бы получить разрешение на хранение оружия в квартире, если бы захотели оставить у себя захваченный в бою немецкий «люгер» или что-нибудь в этом роде, но совершенно другое дело получить разрешение на ношение оружия на улице.

— А как же тогда получают разрешение гангстеры?

— В нашем городе продажные власти, папа, и все это знают. Если у вас есть десять-двенадцать тысяч, чтобы подмазать кое-кого, то вы можете получить такое разрешение. Это несправедливо, но так уж выходит. Цена безбожная, но для мафии смехотворная. Однако я никогда не слышал, чтобы простой гражданин, уважающий закон, захотел бы истратить такую кучу денег на оружие. А если бы вы пошли на это, вас бы взяли на заметку как потенциального преступника. В вашей квартире установили бы подслушивающее устройство, и вам пришлось бы жить под постоянным наблюдением. Этого вы хотите?

— Единственное, чего я хочу, так это иметь возможность защититься.

— Вы не думали о том, чтобы уехать из города?

— А ты? — ответил Пол вопросом на вопрос.

— Думал. Как только Кэрол встанет на ноги, мы выберемся из этой чертовой дыры. Я уже начал просматривать объявления о продаже недвижимости. Советую вам сделать то же самое.

— Нет, я не уеду.

— Почему?

— Я здесь родился и прожил всю свою жизнь. Я уже пытался жить в пригороде. Не получилось. Я слишком стар, чтобы что-то менять в своей жизни.

— Но теперь все не так, как было раньше, папа. Когда-то здесь можно было жить, не опасаясь за свою жизнь.

Это было сказано с желчью, которой прежде не замечалось у Джека. Пол покачал головой.

— Я не убегу. Это исключается.

— Почему, черт возьми? Что вас тут держит?

Слишком трудно было это объяснить. Пол не мог позволить кучке дикарей выгнать себя из своего дома. Но как это выразить словами, чтобы не стать похожим на героя старого ковбойского фильма?

— Значит, ты не поможешь мне, Джек, получить разрешение на ношение оружия?

— Не могу, папа. У меня нет таких связей.

— Я вижу, даже если бы они и были, ты бы не помог мне. Тебе не нравится сама идея?

— Да, не правится. Я не думаю, что оружием можно решить проблему.

— Наступило время возродить наше самоуважение, — твердо сказал Пол. — Никто не должен ходить по улицам полупарализованным от страха, боясь, что кто-нибудь выскочит из-за угла с ножом. Люди не могут так жить.

— И вы думаете, что револьвер в вашем кармане вернет вам самоуважение и даст возможность почувствовать себя великаном?

— Н-да, теперь это похоже на диалог из старого кино.

— Вы обманываете себя, папа, — продолжал Джек. — Вы хоть когда-нибудь имели дело с револьвером?

— Я служил в армии.

— Вы были писарем в штабе, а не пехотинцем в боевом подразделении.

— Тем не менее нам приходилось проходить боевую подготовку. Я имел дело с оружием.

— С винтовками. Это совсем не одно и то же. Револьвер — очень хитрая штука, папа. Люди, которые не умеют с ним обращаться, зачастую дырявят себе колени. А что будет, когда он увидит ваш револьвер? Боже, он сделает из вас решето. Послушайте, забудьте-ка все это. Оружие не панацея, папа. Пули никогда не отвечали ни на какие вопросы…

— Дело не в вопросах. Я хочу защищать свою жизнь. Почему в наше время такое простое желание кажется аморальным?

Зазвонил телефон. Пол открыл глаза. Обстановка была незнакомой; пытаясь сориентироваться, он повернулся и увидел аппарат. Протянул к нему руку, снял трубку — услышал усталый женский голос:

— Семь тридцать, сэр, вы просили вас разбудить.