Виталий Мельников - Искатель. 1984. Выпуск №5
— И не пожалели драгоценного кокса? — насмешливо сказал Патрик.
— Именно драгоценного. Но иначе нам пришлось бы тратить еще более драгоценный уголь. Сам знаешь, отопительная контора не дает ни на грамм больше того, что положено на неделю…
— Но ведь были же когда-то горы угля и кокса, и они продавались свободно? — сказала Джулия так, будто речь шла о диковинной заморской стране.
— Да, и дешево продавались.
— И кто угодно мог пойти и купить, сколько хотел, безо всяких карточек и ограничений? Неужто всего было полно?
— Любые сорта любого качества… не только камни и сланец, как теперь.
— Жили же люди, — с трепетом сказала Джулия.
Мисс Блеклок улыбнулась:
— Мне тоже так кажется, когда я оглядываюсь назад. Но ведь я старуха. И естественно, мое время кажется мне самым лучшим. Но вам, молодым, не к лицу такие речи.
— Я смогла бы не работать, — сказала Джулия. — Сидела бы себе дома, составляла букеты и писала бы письма…
— Не думаю, что тебе удалось бы все время сидеть сложа руки, — сказала мисс Блеклок. — Было много разных обязанностей. — Голос ее звучал сухо. — Но вообще-то я мало знаю о такой жизни. Банни и мне, — она нежно улыбнулась Доре Баннер, — рано пришлось отправиться на биржу труда.
— О, да, да, — согласилась мисс Баннер. — Ох, каких гадких, гадких детей мне пришлось учить. Никогда их не забуду. Летти, конечно, оказалась умнее. Она проникла в деловой мир, стала секретаршей крупного финансиста.
Дверь открылась, и вошла Филлипа Хаймес. Это была высокая красивая женщина.
— Привет, — сказала она. — У вас что, будут гости? А почему мне никто ничего не сказал?
— Нет, ей-богу! — закричал Патрик. — Наша Филлипа не знает, держу пари: это единственная женщина в Чиппинг Клеорне, которая не знает!..
Филлипа вопросительно взглянула на него.
— Узрим мы вскоре, — театрально сказал Патрик и взмахнул рукой, — убийства сцену!
Филлипа Хаймс слегка удивилась.
— Вот это, — Патрик указал на два больших шара хризантем, — похоронные венки, а эти оливки и сырные палочки символизируют поминальное угощение.
Филлипа перевела вопросительный взгляд на мисс Блеклок.
— Это что — шутка? — спросила она.
— Это очень гадкая шутка, — возбужденно подхватила мисс Баннер. — И мне она совсем не нравится.
— Покажи ей объявление, — сказала мисс Блеклок. — А я пойду загоню уток. Уже темно. Им пора домой.
— Летти, дорогая, давай я пойду, — закричала мисс Баннер. — Ей-Богу, мне очень хочется. Вот только надену галоши, джемпер, куда я его задевала?
Но мисс Блеклок, улыбаясь, уже выходила из комнаты.
— Дохлый номер, Банни, — сказал Патрик. — Тетя Летти такая деятельная, она не выносит, когда что-нибудь делают за нее. Она все хочет сама.
— Ей это жутко нравится, — сказала Джулия.
— Лично я что-то не помню, чтобы ты предлагала свои услуги, — заметил ей брат.
Джулия лениво улыбнулась.
— Ты сам только что сказал, что тете Летти нравится управляться самой, — возразила она. — И потом, — она вытянула красивую ногу в тонком чулке, — я в моих лучших чулках.
— Смерть в шелковых чулках, — с пафосом произнес Патрик.
— Не в шелковых, кретин, — в нейлоновых.
— Это не так красиво.
— Но, может, кто-нибудь объяснит мне, — раздраженно спросила Филлипа, — почему здесь столько говорят о смерти?
Все загалдели, наперебой пытаясь объяснить, но не смогли найти газету, потому что Мици забрала ее с собой в кухню. Через несколько минут вернулась мисс Блеклок.
— Ну, — оживленно начала она, — все готово. — Она бросила беглый взгляд на часы. — Двадцать минут седьмого. Или сейчас кто-нибудь пожалует, или я совершенно не понимаю своих соседей.
Мици поставила на стол бутылку черри и три блюда с оливками, сырными палочками и какими-то печеньицами.
— Патрик, — сказала мисс Блеклок, — будь так любезен, передвинь поднос или весь стол в угол, в ту комнату, в нишу. В конце концов, я же не устраиваю никакого празднества. Я лично никого не приглашала. И не хочу, чтобы сразу бросалось в глаза, что я жду гостей.
— Тетя Летти, неужели вы хотите скрыть вашу мудрую прозорливость?
— Ты прекрасно все поставил, Патрик. Большое спасибо, дорогой.
— Теперь изобразим тихий семейный вечер в домашнем кругу, — сказала Джулия, — а при виде нежданных гостей выразим искреннее удивление.
Мисс Блеклок взяла бутылку черри-бренди. Она смотрела на нее нерешительно. Патрик ее успокоил:
— Да здесь почти полбутылки. Должно хватить.
— О, да, да… — Она колебалась. Потом, слегка покраснев, сказала: — Патрик, если- тебя не затруднит… там, в кладовке, в шкафу, стоит новая бутылка. Принеси ее я захвати штопор. Я… мы вполне можем поставить и новую бутылку. А эта уже початая.
Патрик молча сходил, куда его просили, вернулся с новой бутылкой и вытащил пробку. Ставя черри-бренди на поднос, он с любопытством поглядел на мисс Блеклок.
— А вы, никак, это всерьез принимаете? — ласково опросил он.
— А как же! — воскликнула шокированная Дора Баннер. — Нет, Летти, ты даже не представляешь…
— Тс-с, звонок. Вот видите, мои мудрые пророчества сбываются.
Мици распахнула дверь в гостиную и впустила полковника и миссис Истербрук. У Мици была своя манера объявлять о приходе гостей.
— Здесь этот полковник и миссис Истербрук хотеть вас увидеть, — фамильярно заявила она.
Пытаясь скрыть некоторое смущение, полковник вел себя разудало.
— Ничего, что мы как снег на голову? — сказал он. — Вот проходили мимо и решили: а чего не заскочить? Промозглый сегодня вечер. Я смотрю, вы уже топите. А мы еще не начинали.
— Что за прелесть ваши хризантемы1 — захлебнулась от восторга миссис Истербрук. — Какие очаровательные!
— А по-моему, ужасно тощие, — сказала Джулия.
С Филлипой Хаймс миссис Истербрук поздоровалась с особой, чуть преувеличенной сердечностью, желая этим показать, что понимает, насколько Филлипа выше обычных сельскохозяйственных рабочих.
Мици снова распахнула дверь и сказала:
— Тут эти дамы из Боулдерс.
— Добрый вечер! — Мисс Хинчклифф двумя шагами перемахнула комнату и стиснула руку мисс Блеклок. — Я и говорю Мергатройд: «А чего бы нам не нагрянуть в Литтл Педдокс?» Я хотела спросить, как высиживают утят ваши утки.
— Так быстро стало смеркаться, не правда ли? — чуть взволнованно, сказала мисс Мергатройд Патрику. — Ах, какие прелестные хризантемы!
— Тощие, — сказала Джулия.
— Почему ты не желаешь общаться? — с упреком шепнул ей Патрик.
