Алексей Федосов - Лекарь
— Дай попить? — Больше просипел, чем проговорил. Ибрагим сходил за водой. Пока я пил, мелкими глотками, больше не влезало, он начал свой рассказ.
— Я почти закончил обшаривать пол. Когда за спиной раздалось монотонное постукивание, глянул это ты сидишь, смотришь на меня и стучишь. Ну сидишь, и сидишь, я пошел сюда попробовал поднять плиту, не получилось, вернулся что б найти ключ, а ты продолжаешь, и улыбка до ушей, твоя бородатая харя сияла как солнышко. Я заговорил, ты молчишь, я тебя стукнул, только голова мотнулась. До меня дошло, что-то не так, схватил тебя в охапку и оттащил сюда. Здесь ты ожил.
— Ибрагим, я тебе говорил, что я умнее?
— По-моему ты глупее.
— Нет, мой дорогой, я умнее, хотя эта хитрая скотина, меня чуть не убила.
— Кто?
— Хаким расплавил золото, обклеил слиток тонкими дощечками и вставил эту доску в стенку комода, дай мне ещё воды.
Приятно было пить, и наблюдать за выражением лица.
— Только для того, что бы обезопасить себя он насыпал на дно какой-то дряни. Ты только заглянул и отошел в сторону, а я там внутри торчал, вот и нанюхался. Как меня скрючило.
Ибрагим встал и хотел пойти туда, — Подожди, остановил я его, рано ломать, сначала открыть надо и выбраться наружу, сломать и убежать, а то будем, как два дурака сидеть и пялиться друг на друга, пока не сдохнем. Он остановился, вздохнул. Вернулся и сел рядом.
Поерзал, устраивая свою тощую задницу на каменных ступенях. Откинулся на стену и, прикрыв глаза, мечтательно произнес, — Сколько там может быть золота?
— Я думаю тысячи на две, три, динаров.
Он открыл глаза, сел. — Выберемся, домой пойду. С такими деньгами, я себе боярство куплю.
— С такими деньгами! Да, тебя, твой повелитель, как он называется?
— Князь.
— Твой повелитель, коназ, тебя поперек бревна положит, и заберет твои деньги. Лавку открыть и торговлю начать. Женится, детишки появятся. Наследникам дело передашь.
— А сам то, чего как перекати поле, по пустыне шатаешься? Если посчитать сколько раз я тебя с собой звал…. можно половину дороги замостить.
— Так я почти согласен, осталось только отсюда выбраться. Забрать золото и унести ноги из этого города.
Ибрагим поднял с пола светильник и полез осматривать плиту, закрывшую вход. Запыхтел, пытаясь приподнять. Спустился вниз, сел на место. — Не открывается и не куда вставить ключ. Мы с тобой как две мыши. Попались.
— Но Хаким же отсюда выходил. Я думаю, что должен быть ещё один выход.
— А может он, и не закрывал?
— Может быть и так. Тогда наши дела плохи. Я говорил, что он был хорошим мастером?
«По проходу мы прошли прямо, потом спустились вниз, свернули налево…»
Мы с тобой сейчас под соседним домом, можно попробовать, выбраться через него.
— если посчитать, сколько ступенек мы с тобой спускались вниз, нам копать…. От старости сдохнем. Пойду, осмотрю комнату ещё раз.
— По внимательней, а то дернешь не то, что надо, приспит к иблисам.
— Я только посмотрю, переставлять, и дергать не буду. — С этими словами он подхватил с пола светильник.
— Э — э, а я что в потемках сидеть должен?
— Так пойдем со мной, у входа постоишь.
С кряхтением поднялся, — Пошли. Тебе только палачом, быть, жалости в тебе ни капли.
Всё было на своих местах. Не считая того, что мы изрядно наследили, в пыли остались отпечатки. Ибрагим занес ногу, чтоб шагнуть, как я остановил его, — Погоди. Подними светильник повыше. Давай начнем отсюда.
— А что отсюда увидишь?
— Очень много! Смотри, как всё пылью припорошено. Где мы прошли видно. На шаг влево и стой там.
— Чего?
— Влево шагни на шаг и замри.
«Вот мы вошли, прошли до комодов, я остался у первого, Ибрагим у второго, вот он вернулся обратно. Сел рядом, смотрит, я открыл. Встал, шагнул, ударил ногой, сдвинул. Всё ровное, одинаковое. Шарит по полу. Вот он подхватил меня, тащит обратно»
— Теперь перейди на право. И опусти светильник к полу, но не очень низко. Руку поверни. Тень на пол кидает.
— Я тебе что…. — Не найдя с чем сравнить, замолчал.
«Вот оно!»
— Вот оно! Ибрагим смотри что там, — Я указал на едва заметные продолговатые вмятины в пыли. — Очень похоже на следы. Если встать на последние отпечатки и пошарить может там, что ни будь и найдется.
Осторожно ступая, Ибрагим подошел к самой стене. Стал осматриваться.
«Сесть. Колени упрутся, повернутся …. А смысл так подходить….. Это должно быть в стене….»
— Ибрагим смотри, что мы ищем, на стене.
Он кивнул головой, и стал освещать каждый камень, внимательно осматривая, прежде чем коснуться его рукой.
Я молча смотрел за ним и за игрой теней. Это продолжалось довольно долго. Успел устать и подумывал, о том, чтоб усесться прямо на пол.
— Есть, — раздался довольный голос Ибрагима.
— Что там?
— Я камень вынул, за ним кольцо, чтоб пальцем зацепить. Дергать?
— Погоди, я до плиты доберусь. — Добрел до лестницы и, поднявшись по ступенькам, присел,
— Давай.
Над ухом раздался тихий скрип, я толкнул спиной плиту. Она легко стала подыматься. Достав из сумы рулончик ткани, подсунул и отпустил.
— Ибрагим иди сюда.
Он подошел и пристроился рядом со мной, — Твой Хаким занятный человек. Надо же такое придумать.
Я спустился, вниз предоставив ему возможность, выпустить нас из этой темницы. Ибрагим поднял плиту и вниз хлынул поток свежего воздуха. Выбравшись, он прошел к двери, прислушался, потом вернулся обратно.
— Мухаммад, надо выломать эти, золотые доски, только чем? — Спросил он оглядываясь.
— Пройти, всего ничего, сходи, возьми, деньгу дай.
— И вся улица будет здесь, интересоваться: зачем в коморке Хакима, молот понадобился?
— Купи! Не нужен, молот, возьми топор, например. По-моему ты тоже нанюхался этой дряни.
— Может их просто вытащить, а потом сжечь, отрава сгорит, а ….. оставшееся соберем.
— Хотя нет, здраво рассуждаешь. Только не забудь, что двух странников ищут по всему городу. А тут они такие счастливые, с двумя комодами: Салам, это мы.
— М — да! А может….
— Ибрагим!! Иди и купи. Только по сторонам, смотри.
— Лекарь, а тебе не кажется, что ты ….
— Заканчивай спорить, я останусь сторожить, если что, спущусь вниз. Давай, иди.
Ещё поворчав для приличия, он всё-таки ушел. Я остался один и решил ещё раз осмотреть клетушку. Мне очень подозрительной показалась плита на входе. Уж очень она смотрелось, как-то странно. Все были из светло-желтого камня, а эта чуть-чуть отличалась. Осмотрел, ничего. По краям ровный слой застывшего известкового раствора.
На нижней доске двери, было написано:
??????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
«И, поистине, он из-за своей любви к богатству, стремления сохранить его скупится израсходовать из него часть, которую предписано раздавать»
Прочитал я и задумался. К чему это? Не похоже на Хакима. Хотя к старости….. кто его знает, что перевернулось в его голове.
За дверью послышались тихие шаги, кто-то подкрался и затаился. Я молчал, оглядываясь по сторонам. С той стороны устали ждать и послышался скрежет, попытался просунуть лезвие и подцепить засов. Я ухватился за него и надавил, не давая поднять. Послышалась, ругань. В дверь застучали, требовательным голосом потребовали открыть. Потом, послышался глухой удар, и наступила тишина.
— Мухаммад, открывай, это я Ибрагим.
Я открыл, Ибрагим за шиворот втащил тело, бросил у стены. Глянул на него, труп. Череп проломлен.
— Мухаммад, быстро этого вниз, я туда, разбиваю комоды, забираем золото и уходим, думаю что этого, — Кивнул головой на мертвеца, — скоро хватятся.
Говоря это, он потащил, было к люку свою жертву, но я остановил его. Указав на плитку, — Разбей!
Ни слова, ни говоря, он размахнулся и ударил молотом, она треснула, ударил ещё пару раз.
Я вытаскивал обломки, откидывая в сторону. Под ними была маленькая ниша, а в ней небольшая шкатулка. Ибрагим засопел в ухо, заглядывая через плечо. Поднял крышку………
Пусто!!!
Сплюнув, Ибрагим потащил в подвал себя и покойника.
«Хаким!! Для чего всё это? Зачем это все было делать?»
Дошел до входа, наклонился, оттуда послышались глухие удары, треск ломаемого дерева, брань. Он вылез, злой как шайтан, как собака, я сначала подумал, он убьет меня на месте, броском пластины. Сдержался, бросил под ноги. Я даже не стал поднимать, и так знал что там медь.
— Ты знал?
— Догадывался.
— И когда?
— Как только ты ушел, посмотри на дверь, внизу.
Ибрагим подошел, присел, разглядывая, потом спросил, — И что бы это значило?
— Хаким это написал, и поместил в это место, потому что богатство потеряло для него смысл жизни, он раздал все, что у него было. Каждый раз она служила ему, напоминаем о бренности бытия.
