Ямочка. Роман - Олег Павлович Белоусов
– Пойдём на пол, на половик. Там тверже…
– Пойдём, – быстро согласилась Людмила, желая, чтобы Бурцев скорее опять продолжил своё дело.
– Встань на колени и на локти – я хочу быть позади… – запыхавшись произнёс Бурцев, и любовница немедленно встала в нужную позу. Людмила держала сотрясаемую от мощных ударов голову параллельно спине, и от этого ямочка на её шее чётко выделилась, как когда-то у Зои. Людмила была крупнее Зои, а тонкая талия новой гостьи подчёркивала её большой зад. Бурцев с остервенением исполнял привычное дело, а Людмила, оттого что была пьянее партнёра, невольно запаздывала с получением удовольствия, которое у Бурцева вот-вот должно было наступить. Внезапно Валерий застонал и в этот самый момент проворно трясущейся рукой выхватил пистолет из кармана пиджака и тотчас без колебаний выстрелил в хорошо видимую ямочку на шее партнёрши. В предсмертных судорогах тело несчастной жертвы на долю секунды окаменело, и пристреленная девица также, как когда-то Зоя, медленно рухнула на бок. Вновь Бурцев почувствовал на мгновение, что его крайняя плоть была словно обжата предсмертными судорогами жертвы. Теперь Валерий не сидел возле убитой, как прежде, а встал с колен, положил пистолет на стол, надел быстро брюки с трусами и застегнул ремень. Теперь крови на полу растеклось значительно больше, чем от первой убитой женщины. Весь половик под головой мёртвой гостьи был залит кровью. Теперь грохот выстрела не так сильно оглушил Бурцева из-за ожидания невероятной громкости от выстрела. Валерий смотрел на труп с чувством брезгливости и опять, как в первый раз, ощутил удовлетворение, что ловко пристрелил использованную сексуальную подругу. Бурцев даже был доволен тем, что лишил жизни несчастную, потому что во время близости, находясь позади, ощущал неприятный запах её немытой вагины, что злило его. «Как мгновенно погибает жертва, и это сейчас забавляет меня… Надо ехать на пересмену, затем вернуться и закопать её…» – подумал Бурцев и стал жадно доедать курицу, оставшуюся на тарелке от девицы. Ему было важно, чтобы от него сменщик не почувствовал запах спиртного. Автоинспекторы его не беспокоили, потому что такси с зелёным огоньком останавливали только в случаях нарушения правил дорожного движения.
ГЛАВА 3
В четыре часа утра Бурцев забрал напарника из дома и поехал в гараж. Быстро сдав путевой лист, выручку и помыв машину, Валерий велел везти его в загородный дом.
– Буду ждать тебя после работы здесь. Подъезжай полчетвертого – я выйду, – сказал Бурцев напарнику и пошёл к дому. Валерий открыл ключом дверь и вошёл в ограду. Уже начало светать. Не заходя в сени, Бурцев взял в дровянике лопату и прошёл в огород. Сняв с себя одежду, Валерий выбрал место для захоронения недалеко от первой могилы и, не откладывая, начал копать землю. Теперь он поленился и решил копать не продолговатую яму, как для могилы на кладбище, а намного меньшую – квадратную, какую делают для уличного туалета в деревне. Без перерыва через два часа яма, примерно, метр на метр и чуть меньше двух метров в глубину была готова, хотя последние сантиметры заняли больше времени и заставили проявить значительную сноровку, потому что с глубины квадратной ямы неудобно было выбрасывать грунт наверх. Весь в поту Бурцев быстро спустился в подвал, надел на окровавленную голову мёртвой девушки пластиковый пакет, чтобы по дороге не капала кровь, завернул труп в окровавленную дорожку и, взвалив тяжёлую ношу на плечо, вынес её в огород. Валерий осторожно положил тело на кучу земли, затем двумя руками столкнул его вниз. Домотканая дорожка ослабла и раскрутилась, и жертва на дне ямы осталась с пластиковом пакетом на голове в полусидячей позе. В таком положении Бурцев быстро закопал мёртвую ночную гостью, периодически утрамбовывая землю ногами. Через час все было закончено и опять вырезанные куски дернины с травой лежали на прежнем месте. «Нужно купить саженец быстрорастущей ели и посадить на месте могилы… У ели корни, кажется, растут по поверхности…» – подумал Бурцев. Он пошёл в дом, чтобы затопить баню и навести порядок в полуподвале, отыскивая по пути случайные следы крови на тропинке. Ничего не обнаружив, Валерий занялся намеченными делами. К обеду весь дом был в исходном состоянии. Опять Бурцев нашёл пулю от пистолета, но теперь она хоть и пробила голову жертве, но не срикошетила – пуля вновь расколола половую керамическую плитку и расплющенная осталась на полу чуть поодаль от двери в предбанник. В полуподвале оставался непроветриваемый никак пороховой запах, и Бурцев вынужден был открыть двери из полуподвала и из сеней. Чтобы создать слабый сквозняк, Валерий открыл туалет, где имелась вытяжка на улицу с другой стороны дома. Неожиданно Бурцев обнаружил свёрнутую купюру в пятьдесят рублей около унитаза. Стало понятно, что это деньги Людмилы, которая, когда снимала трусы и колготки, выронила их. Банкнота, видимо, была спрятана в колготках на поясе. Эта находка помогла Бурцеву вспомнить, что девушка при нем прятала под матрас трусы и колготки. Валерий пошёл к матрасу и нашёл вещи, что остались от убитой молодой женщины.
Банная печка топилась хорошо. Вместе с дровами быстро сгорели все окровавленные тряпки, которыми Бурцев оттирал со стиральным порошком тёмно-коричневую плитку на полу в полуподвале. Сгорели и колготки с трусами. Валерий сидел возле топки на низкой табуретке и смотрел, как заворожённый, на огонь через отверстия в чугунной дверце печки. «В этот раз я, как опытный забойщик скота на конвейере, быстро и не рассуждая расправился с жертвой и так же быстро и без промедления закопал её… Сегодня я стал определённо расстрельным… Умышленное убийство двух и более человек предусматривает наказание и в виде расстрела… Как легко меня чуть пьяного соблазнила эта ямочка у девки на шее… Я определённо стал больным. Теперь, вероятно, пока я жив, дом с моим кладбищем в огороде не может быть продан ни при каких обстоятельствах. Сколько господь мне ещё позволит сделать могил там?.. Я получил от людской судебной власти восемь лет лагерей за изнасилование несовершеннолетних девочек, которого не совершал, а за два убийства – и чувствую, что не последних в моей жизни, – остаюсь пока безнаказанным. Люди слепы и бесчувственны к чужому горю… Они не могут судить себе подобных, потому что становятся со временем как машины, оставаясь живыми существами, подобно мне… Я на первое убийство пошёл по необходимости… из-за невозможности сидеть в советской тюрьме… И прежде, чем совершить это убийство, я вывернул наизнанку свою душу… Второе убийство я совершил легко и без забавных, как теперь мне кажется, переживаний. Так и люди в судебной власти: становясь бесчувственными машинами, они неминуемо будут осуждать невиновных и калечить их жизни, но страшнее всего то, что такой невиновный, как в случае со мной, перестаёт ценить свою жизнь и, как следствие, перестаёт ценить жизни окружающих его людей. Судьбу преступников должны решать именно человеком созданные электронные машины, но машины со встроенной в них божественной справедливостью… Эти машины со временем не потеряют заложенных в них библейских требований: лучше отпустить десять виновных, чем осудить одного невиновного! Не одну тысячу лет люди осуждали невинных, становясь грешниками, и порождали грех своим судом, но до сегодняшнего дня ничего не изменилось… Человек судья не должен вершить правосудие за деньги, опасаясь потерять свою работу, а значит, средства к существованию, но это в наше время кажется немыслимым. Когда же наступит время божественных машин – одному Богу известно…
