Станислав Жейнов - Другой
Сергей взял стаканчик с водкой:
— Ладненько, чем у вас тут закусывают?
Антон, сказал, что ему нужно найти Анатолия Павловича, и отправился вслед за белорусом. Со стороны пляжа доносились их голоса. Долго о чем-то спорили, потом голоса стали тише, тише и совсем пропали.
Не по себе как-то. За последние два дня привык, что они рядом. А может, дело в том, что мы остались втроем? — я, Сергей и Саша.
Весь вечер старался на нее не смотреть, а потом заметил: и она избегает моего взгляда. Все правильно, так и должно быть, только отчего же так грустно?.. Поймал себя на том, что пытаюсь привлечь ее внимание, и ведь не получается; "нарочно злит, выводит из себя, ррр…", и как телок пошел на поводу: нервничал, раздражался, злился.
Если бы Сергей вел себя нормально… Раньше, всегда был отходчивым, и когда ругались, для него не было проблемой первому подать руку, а тут…
Саша тянется к нему, я это вижу; он будто не замечает, все время держит на расстоянии, а почему? Может, передумал? Или стесняется нас? А может, она изменяет, а он узнал? А может, у нее семья — муж и трое детей? Или… родители против?.. Бред какой-то лезет в голову. Но с тех пор, как они, тогда… больше, вроде и не целовались… он так, вежливо, иногда обнимает, скорее, даже по дружески, чем…
Говорю:
— Ребята, а хотите, я вас помирю.
Саша удивленно:
— А с чего ты взял, что мы поссорились?
— А, вы не ссорились?
— Я этого не говорила.
— Вот видишь. Сейчас я вас помирю. Сашенька, от имени Сергея, я приношу тебе извинения… Ну, в смысле он, понятно, да?.. Я был свиньей! Я во всем неправ! И есть всего три слова, которые могут оправдать мое поведение…
— Подожди. — Остановил Сергей. — Я насчет свиньи, не согласен. И что это еще за три слова? Я попросил бы без матюгов.
— Ты помолчал бы, — говорю, — а-то опять будешь спать в нашей палатке.
— А он и так будет спать с вами.
— Только что, мой друг назвал себя последним негодяем на земле, и все равно, ты…
— Эй, каким еще негодяем? Я еще на свинью не согласился…
— Не перебивай! Ну, так что Сашенька?
Девушка посмотрела на Сергея. Он старался, быть серьезным, но не выдержал, улыбнулся:
— Ну что, спим сегодня вместе?
— Да? — С упреком посмотрела на Сергея. — А ты не забыл?
— Что?
— Что я не такая?
— Ты не такая, а я такой, минус тянется к плюсу.
— Кобель ты Сережа. Я вот так и думала…
— Почему кобель? — Возмутился я. Обидно за друга. — Он же к тебе идет, а не к… У него серьезные намерения, и…
— Ладно, Глеб, — перебил меня Сергей, посмотрел на невесту. — Сашенька, давай все-таки… цирк этот…
— Нет, — отрезала она, — и ты мне обещал!
Сергей пожал плечами, их взгляды разошлись, в воздухе повисло что-то недосказанное, но там и останется надолго, наверное. Все в свое время. Только, ничего я не понял. Чего он там наобещал, дурачок, никого не слушай, забудь про обещания, возьми на руки и унеси, куда-нибудь подальше…
Было уже темно, когда вернулись Антон и Игорь. Вернулись не одни. Еще когда подходили, я услышал незнакомый голос. Человек рассказывал что-то с большим воодушевлением, но я расслышал только "Онега" и "Пегрема", голос вдруг оборвался.
— Анатолий Павлович, а вот и они, — откашливаясь, сказал Антон.
Мы с Сергеем привстали.
— Добрый вечер, — донеслось из темноты.
— Добрый вечер, — сухо ответил Сергей. Надо быть все же приветливей, я бросил строгий взгляд на Сергея и улыбнулся в темноту. Наконец, они подошли к костру, я с интересом разглядывал гостя. Он вышел из-за Антона, торжественно развел руки в стороны и произнес:
— "Пегрема" приветствует Вас!
Я слегка растерялся, не ожидал, думал, приветствие будет классическим, начал мямлить, виновато, растягивая слова:
— Мы благодарим радушный край за… за гостеприимство, за… хлебосольность, и… и владыке этой земли наш поклон… Люди, с восточного острова, что Московитами и Питерцами зовутся… чтят… помнят, и… передают приветы, пожелания доброго здоровья, и…
В очередной раз замешкался, Анатолий Павлович понимающе покивал, осек меня жестом, и дальше громко и выразительно:
— Пегрема воскресла из пепла!
И все, что веками хранила.
Достала из мрачного склепа!
И миру! И людям! Явила!
Затем он подошел к Саше, стал на одно колено, страстно произнес:
— Богиня! Дайте вашу руку…
Девушка стеснительно понурила взгляд, чуть приподняла расслабленную кисть.
После непродолжительного лобызания и ахов, гость поднялся и добавил:
— Боги! Боги! Какая женщина! Как зовут Вас — незнакомка?
Антон поторопился ответить:
— Это Сашенька, невеста вот этого, молодого… Сергей, да… Его так зовут…
— Ах! не успел! — деланно расстроился гость.
— А это Глеб, тоже мой друг.
— Отлично, превосходно! Какие красивые, мужественные лица! Молодцы…
Нависла неловкая пауза.
— Анатолий, не смущайтесь, присаживайтесь к столу, — сказал белорус, подтолкнул гостя к скамье. Игорь вел себя фамильярно, впрочем, как всегда, к этому быстро привыкаешь и перестаешь обращать внимание. Анатолий Павлович и не думал смущаться. Сел за стол, подтянул к себе "Онежскую", рассматривая этикетку:
— Устроились великолепно, превосходно. — Посмотрел на Сашу, — Богиня!
— Вовремя мы вас нашли, у нас как раз ужин, — сказал Игорь.
Анатолий не из тех, кого долго упрашивают, перед тем как угостить. Хлопнул ладошками, потер друг об дружку:
— Очень хорошо, прекрасно! И что у нас, так вкусно, пахнет?
— Тушеночка обжаривается, — ответила, улыбчивая Саша. — Сейчас мы ее с макарошками, и на стол. Любите?
— Богиня! Тушенку — очень, очень люблю. Обожаю. Прекрасно!..
Антон изменился в лице, из подтяжка зыркнул на меня. Во взгляде столько тревоги и сомнений, что я не выдержал, засмеялся. Белорус поддержал, но сдержанней, так, слегка отвернувшись в сторону.
Скоро я справился с собой, наклонился к уху бородача, лицо суровое, голос озабоченный:
— Что я тебе говорил!
Игорь, улыбаясь, показал взглядом на Антона, поморщился, покачал головой, хотел, чтобы я отстал от бородатого.
— Ладно, — говорю капитану, — пусть остается на твоей совести. Но учти, банки я пересчитал.
Как-то потом, я спросил, сколько ему лет, он уклончиво ответил — "двадцать пять". Обычно, так ведут себя женщины, впрочем "у каждого свои тараканы". Дам ему — шестьдесят пять. Невысокий, худощавый, но живой такой, общительный. Любит поспорить, и как показалось, всегда старается быть в центре внимания, впрочем, мы не против, сами поставили его в центр и как гостя этого стола и как хозяина этой земли (как-то пафосно получилось, потом вычеркну).
