Збигнев Ненацкий - Новые приключения Самоходика

— Я попрошу привести сюда этого парня, — сказал офицер и вышел в коридор.

Глава пятнадцатая

Почему проиграл Франек или разговор о тесном наряде. Сотрудник музея. Почему я уронил нож. Роман ставит свои условия. Где таинственная карта? Горе хвастуну! Я сбрасываю маску. Вдогонку. Что случилось с таинственной картой?

— Узнаешь меня? — Спросил я Черного Франека. Я специально перешел на «ты», чтобы он почувствовал, что я считаю его сопляком.

Он молча кивнул головой. Офицер вышел, оставив меня один на один с парнем.

— Я несколько раз приглашал тебя на разговор. Но ты каждый раз видел в этом какой-то подвох. Вот когда мы можем свободно поговорить.

— Чего вы хотите от меня? — Буркнул он неприветливо.

Я удивился:

— Ты все еще считаешь себя великим ловкачом? Тебя ничему не научили произошедшие события? Тебе не приходит в голову, что ты проиграл? Подумай, пожалуйста. Верховодил в ватаге и лишился своего влияния. Тебе симпатизировала Бронка и ты потерял ее симпатию, ты даже повел себя как негодяй, потому что злоупотребил ее доверием. Начал войну с Капитаном Немо и проиграл. Даже со мной тебе не повезло, не говоря уже о том, что у тебя выскользнула из рук рыболовная карта. И вот ты под арестом в милиции, а Роман уже на свободе.

— Сбежал? — Оживился Франек.

— Вацек Краватик и Бородач подписали заявление, что берут его на свое содержание и милиция освободила Романа из-под ареста.

— Вот пройдоха! — Вырвалось у него.

— Ты сам себя считаешь очень умным. Так не скажешь мне, почему ты тогда все время проигрываешь?

Он пренебрежительно махнул рукой.

— Мне не везет.

— Нет, друг. Просто ты вырос из своей одежды: когда сделаешь резкое движение, она трещит по швам. Почему ты теперь не атаман?

— Роман интриговал против меня.

— Нет, голубчик. Чтобы верховодить ватагой хулиганов, надо самому быть хулиганом. А тебе, — не знаю почему, — это перестало нравиться. Ты хотел быть во главе ватаги, но чтобы ватага не воровала и не хулиганила. Просто на тебе не твой наряд. Пора его, друг, сменить на что-нибудь другое.

— Куда вы клоните?

— Вацек Краватик и Бородач обязались взять под опеку Романа. Я могу сделать это для тебя. Подпишу обязательства, что беру тебя на летний период, ну, скажем, своим адъютантом. Я должен в этих краях выполнить определенную задачу и нуждаюсь в помощниках. Предполагается несколько интересных приключений.

— Вы из… милиции?

— Нет, парень. Из музея.

Видно было как он с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться.

— Ну, конечно, — насмешливо вздохнул он. — Я должен был догадаться по вашему музейному автомобилю. А может, — оживился он, — вы археолог? Я слышал от ребят, что некоторые из них работали у археологов на раскопках. Может, вам нужны рабочие?

— Я не археолог, а искусствовед.

Он снова разочаровался.

— Ну, как? Подписать обязательство?

— Как хотите, — сказал он снисходительно. — Лучше быть вашим адъютантом, чем сидеть за решеткой или вернуться в Варшаву.

— Но помни — делать только то, на что будет мое разрешение.

Он еще раз пожал плечами.

— Знаю. Я буду покорный как ягненок. Только скуки боюсь. И наставлений.

Я пропустил мимо ушей его шпильки и вышел в коридор, чтобы найти офицера.

Офицер произнес перед Франеком довольно длинную речь, из которой следовало, что хотя парень через минуту будет на свободе, но следствие против него будет вестись дальше, потому что есть подозрение, что он причастен к краже овцы, а также газовой лампы и баллона.

— От всей души советую тебе, — закончил милиционер, — чтобы ты отныне вел себя безупречно. Будет лучше, если честно будешь работать. Твое дальнейшее поведение будет иметь большое значение на ход следствия против тебя.

Через пять минут мы с Франеком шли к самоходу. Парень вздрогнул, увидев Бронку. А она, — о чудо, — вместо радости, чего можно было ожидать, очень холодно поздоровалась с парнем. «Умная девушка, — подумал я. — Начала осознавать, что прежнее ее восхищение его поступками делало парня еще наглее».

— Я подписал обязательство, что отныне Франек не безобразничает, а помогает мне. Ты не возражаешь, чтобы он присоединился к нам? — Спросил я Бронку.

Она посмотрела на парня чуть ли не с презрением.

— Только бы он не злоупотребил вашим доверием как сделал это с моим.

Франек вспыхнул, словно ему дали пощечину. Однако ничего не сказал и сел на заднее сиденье, а девушка сидела рядом со мной.

— Пообедаем, — предложил я.

Подъехали в ресторан «Корморан», находящийся почти за городом вблизи кемпингового поселка. Ресторан стоит над озером, отделенный от воды золотистым пляжем с купальней и пристанью. В большие окна видно серый плес Озерища и белые треугольнички парусов.

Перед «Кормораном» стояло несколько автомашин. Франек не удержался и ласково погладил капот белого «Фиатика».

— Из Варшавы, — сказал он, взглянув на номер. — Хорошая тележка. Вот бы мне такую! А вы не могли бы себе такого купить?

— Мой лучше, — ответил я.

Франек воспринял это как шутку. Мы вошли в зал и заняли столик у двери. Он стоял у стены, которая через два метра круто заворачивала, открывая пространство главного зала с паркетным полом и эстрадой для оркестра.

Мы обедали молча. Между Бронкой и Франеком чувствовалась откровенная неприязнь, а я думал о своих делах. Вдруг у меня аж выпал из руки нож. От соседнего столика послышался голос Вацека Краватика:

— Больше я тебе пива не дам, сопляк. И что ты думаешь? Держишь нас за дураков? Мало, что мы вытащили тебя из тюрьмы, ты ставишь какие-то условия? Говори конкретно, где карта?

— Спокойно, спокойно, — услышал я мальчишеский писклявый голос.

Я прижал палец к губам, дав знак Бронке и Франеку молчать и не показывать нашего присутствия. Вероятно, Вацек и Бородач, уладив дело в комендатуре, приехали сюда пообедать.

Теперь взвизгнул Бородач:

— Вацек, держи меня, а то переломаю ему кости! Что он думает? Украл у нас сумку с картой и еще хорохорится?

Вацек, видимо, успокоил приятеля, потому что разговаривать стали тише. Но зная уже, кто сидел за выступом стены, мы улавливали целые отрывки разговора из тихого шума голосов, наполнявших ресторанный зал.

Говорил Роман:

— Если вы будете угрожать, то мы не договоримся. Я уже вчера изложил вам свои условия. Я ничего не знаю ни о какой сумке и карте. А если вам не нравится мое поведение, я могу вернуться в тюрьму. Что мне! Посижу пару дней, а там отправят домой в Варшаву. Ни милиция, ни вы не пришьете мне никакого преступления. А лицом к лицу скажу вам так… Я не знаю кто украл ту сумку с картой. Но, пожалуй, я бы ее нашел. Даже наверное, если бы взялся, то нашел бы. Вам она очень нужна, я бы вам это сделал, ну, конечно, не за спасибо. Ведь вы собирались дать Черному Франеку за карту пять тысяч.