ESCAPE - Алиса Бодлер
Но и здесь крылся подвох. Чем больше обои были похожи на те, что я искал, тем дороже они стоили. А ведь Джия так и не решилась озвучить мне сумму чека от Сэма за вещи, которые представляли собой всего лишь четверть того, что было необходимо для наполнения квеста. Книжные шкафы должны были быть представлены и на первом, и на втором этаже, шкафчики кухонного гарнитура нужно было оформить винтажными ручками, а для спальни требовался целый набор мебели, состоящий из кровати, тумбы и высокого шифоньера. Чем больше я думал о деньгах, которые мы собирались потратить на закупки, тем сильнее нервничал и никак не мог сосредоточиться на своей работе. Я решил вернуться к проверенной системе планирования задач. Она спасала меня в моменты, когда стресс переступал через все возможные границы и норовил проглотить меня с головой.
А еще было бы неплохо отвлечься и, наконец, рассмотреть артефакты, которые я вчера купил у Сэма. Точнее, реквизировал.
Когда я поднялся с рабочего кресла, то заметил, что Джия уже вовсю поедает свой кебаб, а запах лука начинает заполнять наш офис.
– Фу! – не выдержал и фыркнул я.
– Когда ты воняешь тут своей рыбой, я вежливо молчу, Боузи, а ешь ты ее постоянно! – парировала Джия, проглатывая очередной кусок. – Сказала же – иди погуляй. Сегодня твой друг на смене, пойди и проведай.
Навестить Джима было отличной идеей. Заодно я мог уточнить, где он оставил пакет с вещами из лавки. С первого взгляда, в том хаосе, что царил у нас в кабинете, я не мог обнаружить вообще ничего.
Когда я спустился вниз и открыл двери в квестовый клуб, то увидел, что сегодня вместо Викки на ресепшен работала Нэнси. Старше меня на пару лет, очень низенькая, с длинными темными волосами и улыбчивым, миловидным лицом. Портило ее только одно: каждую нашу беседу она пыталась перевести на волну навязчивого флирта.
Ее чересчур громкое приветствие застало меня еще на пороге:
– Ой, Боузи, привет! Какими судьбами?
– Привет, Нэнси, – безэмоционально отозвался я. – Не подскажешь, где Джим?
Девушка быстро потеряла интерес к нашему разговору, осознав, что я пришел не к ней:
– Занимается дурью на аллее. У него «летняя печалька».[13]
Я шагнул в сумерки квестовой аллеи, попадая под чары никогда не умолкающих на ней звуков. Несмотря на шумоизоляцию и довольно массивные двери в наши комнатные вселенные, я то и дело мог услышать смех Безумного Шляпника из «Стране чудес», считалочку Джека из «Сияния», звук колес из «Восточного Экспресса», стук шагов воображаемых врачей из «Психушки» и отголоски детских песенок умпа-лумпов из «Шоколадной фабрики Вилли». Смесь отголосков из несуществующих вселенных слышалась мне по-разному, в зависимости от текущего настроения. То превращалась в давящую какофонию, то становилась прекрасной альтернативой звукам фрезерного станка и сварки на производстве. Сегодня всю эту бурную, нескладную мелодию разбавлял собой Джим, танцующий в центре аллеи. На одном из столиков для гостей лежала переносная колонка, а мой друг действительно наслаждался «летней печалькой», включив заезженный трек Ланы Дель Рей на полную громкость. Судя по настроению Нэнси, песня играла на повторе не в первый раз, но я не был этим удивлен. Уже который год я наблюдал за ритуалом и привык к тому, что Джим таким образом боролся с плохим настроением и усталостью. За это, как и за здоровый сон на складе, его можно было только хвалить, но ни в коем случае не ругать. В противном случае он бы просто обиделся.
– Эй, королева депрессии! – окликнул друга я.
– У меня эта… эта самая… летняя печалька… – Джим начал подпевать еще громче.
– Сейчас осень! Печаль прошла! – попытался я снова.
Я не ждал, что Джим отреагирует быстро – по крайней мере, он не собирался прекращать свой странный танец с раскинутыми руками, пока песня не закончится. Поэтому я уселся за стол, на котором он оставил колонку, и решил немного понаблюдать. Прошел еще один куплет, и старший гейм-мастер наконец завершил свой танец. А затем занял забавно-горделивую позу, как будто бы я отвлекал его от рабочих обязанностей своим присутствием.
– Вижу, у вас сегодня пусто, – с улыбкой начал я.
– Наоборот, с утра игры шли без остановки, мистер Дуглас, – Джим, кажется, не собирался опускать задранный нос. – Для какой отчетности вы интересуетесь?
– Мистер Дуглас интересуется в целях нахождения своего пакета со старьем из лавки, – нарочито серьезно отразил я.
– А, это! – мой друг скорчил сосредоточенную гримасу, прищурился и начал потирать подбородок. – Дайте-ка, дайте-ка…
Я рассмеялся еще до того, как Джим запустил свой актерский этюд. Вдоволь нагримасничав, он немного сгорбился и взял в руки невидимую лупу. В дополнение к образу, изменил голос, добавив в свой тембр немного скрипения и шипения сразу:
– Где же… Где же чертов пакет?! – гейм-мастер обращался к невидимому силуэту. – Мы должны найти его, Лестрейд, иначе сэр Дуглас нас четвертует… Ах! Дырявая моя голова, инспектор! Он же был украден величайшим вором всех времен и народов, Джеймсом Мориарти!
– Профессором! – сквозь смех подсказал я.
– Профессором Джеймсом Мориарти, все верно! – парень продолжал общаться с невидимым Лестрейдом, оставляя меня в ранге зрителя. – Но он уже согласен отдать пакет при одном условии, инспектор!
– Выкладывай, Холмс, – рискнул влезть я, отвечая за невидимого представителя Скотленд-ярда.
– Он приглашает вас на раскуривание трубки мира в особое место, которое называется не иначе, как курилка! – гордо отрапортовал друг, пряча в карман несуществующего плаща такую же несуществующую лупу. – Ну же, по коням, Лестрейд, за мной!
И Джим галопом понесся прочь, вынуждая меня набирать скорость и бежать за ним. Таким образом, ключевого места разгадки «тайны» мы достигли очень быстро, а потом еще минут пять не могли отдышаться и задыхались от смеха.
Я закурил и посмотрел на друга, который уже успел вновь стать собой и сменить выражение лица на благодатно-спокойное. Он начал медитировать, вновь расставив руки
