Л. Константинов - Искатель. 1968. Выпуск №5
— Ваша честь, я прошу меня извинить за задержку начала сегодняшнего заседания и позволить вызвать двух свидетелей, имена которых я до сих пор не назвал суду, поскольку жизни этих людей угрожает серьезная опасность. Речь идет о Билле Керре и Роджере Спилсбюри.
Джозеф Боннано и его адвокаты не успели прийти в себя, как в дверях появились заботливо прикрытые агентами уголовной полиции: человек, труп которого, по сообщениям американских газет, был обнаружен без головы и кистей рук, и вместе с ним его мнимый убийца, якобы застреленный полицейскими в момент задержания.
Репортеры бросились к телефонам, чтобы передать сенсационные сообщения, и заявили категорический протест, когда их отказались выпустить из зала. Прокурор Кимбелл вежливо извинился перед ними и попросил снизойти до понимания мер, предпринятых им ради безопасности свидетелей. Извинившись также за мистификацию прессы мнимым убийством Билли Керра и гибелью Роджера Спилсбюри, прокурор обратился к присяжным:
— Я прошу вас, дамы и господа, понять мое необычное, возможно, и недопустимое поведение. Я должен был поступить так хотя бы ради того, чтобы дать вам возможность, наконец, вынести справедливый приговор подсудимому;
Четыре адвоката обвиняемого сидели неподвижно в своих кожаных креслах. Боннано пребывал на широкой скамье подсудимых с настороженным выражением лица.
Первым для дачи показаний вызвали Роджера Спилсбюри. Он положил руку на Библию и присягнул, что будет говорить «перед судом правду и не что иное, как только правду». Прокурор начал допрос:
— Правда ли, господин свидетель, что в сентябре этого года вы позвонили мне в прокуратуру по телефону? Скажите, ка кого числа это было?
— Это было двенадцатого сентября. В шестнадцать часов, — ответил Спилсбюри дрожащим от волнения голосом.
— Зачем вы это сделали?
— Я хотел с вами встретиться в каком-либо укромном местечке вне Нью-Йорка.
— Почему вы хотели встретиться со мной в укромном месте, а не в прокуратуре?
— Я не хотел, чтобы нашу встречу наблюдал кто-нибудь другой.
— Состоялась эта встреча?
— Да, в тот же вечер, в двадцать один час.
— Что вы рассказали мне тогда?
Спилсбюри помедлил, взял стакан воды, стоявший на столике, смочил пересохший рот и ответил:
— Я дал показания.
– Против кого были направлены эти показания?
— Против Бананового Джо.
— Вы хотите сказать — против подсудимого Джозефа Боннано?
Спилсбюри утвердительно кивнул.
— Что было основным в этих показаниях?
Свидетель кинул беспокойный взгляд на подсудимого и торопливо сказал:
— Банановый Джо дал мне задание пришить Билли Керра…
— Что вы понимаете под словом «пришить»? Вы хотите сказать, что должны были убить Билли Керра?
Прежде чем Спилсбюри успел ответить на этот вопрос, один из адвокатов взял слово:
— Я протестую, ваша честь! Прокурор задает вопросы о действиях, не имеющих отношения к данному процессу.
Судья дружелюбно кивнул ему головой и обратился к прокурору:
— Вы в самом деле хотите вести речь о действиях, не являющихся предметом обсуждения на данном процессе?
— Ваша честь, я прошу аннулировать мой вопрос, — ответил прокурор и стал перелистывать свой блокнот, как будто собирался спросить свидетеля о чем-то другом. На самом же деле он пытался сформулировать вопрос, на который Спилсбюри дал бы ожидаемый от него ответ.
— Господин свидетель, действительно ли на предварительном следствии по делу обвиняемого от вас потребовали дачи показаний? — спросил, наконец, Кимбелл.
Спилсбюри послушно кивнул. Кимбелл заранее познакомил его с казуистикой ведения судебного процесса. — Это верно, — сказал он,
— Вы дали эти показания?
— Нет, не дал.
— Почему вы их не дали?
Спилсбюри сначала не ответил. Он неуверенно посмотрел на прокурора, как будто хотел убедиться в том, должен ли он говорить.
— Свидетель, вы присягнули говорить только правду. Итак, почему вы отказались дать показания?
— Потому что вы мне посоветовали молчать! — смело ответил он.
На местах зрителей поднялся шум. Адвокаты заявили протест, мотивируя его тем, что обвинитель помешал нормальному ведению процесса, вследствие чего невозможно вынесение справедливого приговора. Они внесли предложение отложить продолжение процесса.
— Ваша честь, — поднялся прокурор. — Разрешите мне сделать заявление, которое докажет суду, что обвинитель не препятствовал вынесению справедливого приговора, а всячески спообствовал ему.
Защитники запротестовали вновь, однако судья дал Кимбеллу слово. Прокурор рассказал присяжным, что скрывалось за мнимыми убийствами Билли Керра и Спилсбюри.
Спилсбюри получил задание от Боннано ликвидировать до предстоящего процесса Билли Керра. Однако он не без оснований опасался, что, будучи нежелательным свидетелем убийства, позже будет убит сам, и поэтому попытался спасти свою шкуру. Он установил контакт с Кимбеллом. При этом Спилсбюри рисковал тем, что будет осужден за свои собственные преступления. Его расчет оказался правильным — прокурор был больше заинтересован в наказании босса гангстеров, чем в осуждении мелкой сошки. Кимбелл уже несколько лет назад объявил синдикатам гангстеров войну и использовал подвернувшийся шанс заполучить в руки главного свидетеля обвинения. Правда, осуществил он это не совсем обычным путем. Он быстро разъяснил Билли Керру, приговоренному боссом к смерти, что мнимая смерть гораздо приятней, чем бесплатное, хотя и шикарное погребение в одном из гробов-тандемов Боннано, и уговорил его укрыться от посторонних глаз в хорошо охраняемом армейском арсенале. Кимбелл знал, что у Боннано есть всюду подкупленные люди и что тот своевременно мог быть информирован о любых действиях полиции, поэтому устроил инсценировку убийства Керра с такими подробностями, как будто оно произошло в действительности. При этом ему помогали сотрудники, на которых он мог положиться больше, чем Боннано на своих подручных. Директор бруклинского морга предоставил в его распоряжение мужской труп, соответствующим образом обработанный, с вытатуированным китайским драконом, труп, ранее предназначавшийся для занятий по анатомии на медицинском факультете университета. Роджер Спилсбюри отвез его в своем «крейслере» на заранее условленное место и позвонил Боннано, что его задание выполнено. По приказанию босса он переехал на другую квартиру — в отель третьего класса в Гарлеме, попутно сообщив прокурору адрес своего нового жилища. Вслед за этим сахарный мешок с трупом обнаружил переодетый молочником сотрудник Кимбелла, сообщил об этом полиции и назвал прибывшим полицейским номер «крейслера».
