Л. Константинов - Искатель. 1968. Выпуск №5
Однако передача Эн-би-си объясняла, почему власть гангстерских боссов до сих пор остается непоколебимой: «Девять миллиардов долларов по оценке сенатского комитета по борьбе с организованной преступностью выплачивается в качестве взяток сенаторам, министрам, мэрам, профсоюзным руководителям; одна только полиция получает 4,5 миллиарда. Эта сумма больше, чем полицейские получают в качестве жалованья от государства»,
Гордясь своей властью, Джозеф Боннано, известный в преступном мире под кличкой Банановый Джо, в сопровождении четырех самых дорогих и опытных адвокатов Америки вошел с достоинством в здание суда. Он был на свободе, поскольку уплатил залог в два миллиона долларов. Перед этим гангстер демонстративно подъехал к «храму Фемиды» в роскошном черном бронированном «линкольне», таком, в каком ездят американские президенты. Он с дружелюбной улыбкой выслушал речь бруклинского районного прокурора, который обвинил его в подстрекательстве к убийству, торговле наркотиками, попытке дать взятку, вымогательстве и многом другом.
Еще входя в зал, он заявил представителям печати: «Обвинить можно во многом. Самое главное суметь доказать. — А затем добавил: — Сегодня меня отдают под суд уже в четырнадцатый раз. Тринадцать раз я покидал подобные здания свободным и неопороченным человеком. Вы, конечно, не думаете, что в этот раз будет иначе?»
Причину, по которой власти ни разу не сумели доказать виновности Боннано в убийствах, раскрыли американский «Лайф» и западногерманский «Штерн». Боннано умел как никто другой решить проблему ликвидации трупа после убийства. Он купил похоронное бюро и провел в нем некоторые новшества: внедрил гробы-тандемы, изготовлявшиеся в его же мастерской.
Каждый из этих гробов имел верхний и нижний этажи. В «верхнем ярусе» лежал покойник, для погребения которого имелись официальные документы, «в партере» находился убитый подручными Боннано человек, при жизни стоявший на пути гангстера и этим самым заслуживший бесплатное погребение…
Именно поэтому Раймонд Б. Грюневальд был вынужден отказаться от поисков трупа Эрики Буннэ и выбрал другой путь, назначив главным представителем обвинения прокурора Кимбелла, имевшего личные счеты с гангстерскими боссами.
Фотомодель с Парк-авеню была не единственной жертвой «мероприятия» по ликвидации свидетелей перед процессом против главаря гангстеров. В «Гамбургер абендблат» от 17 октября 1967 года было напечатано по этому поводу: «Как сообщают, за последние месяцы уже несколько человек, имевших отношение к банде, погибли при таинственных обстоятельствах. Среди них, кроме членов банды, также агенты отдела по борьбе с торговлей наркотиками».
Нью-йоркские газеты описали ловкое двойное убийство, являющееся одним из звеньев этой цепи преступлений. В Бруклине в середине сентября был найден торс мужчины, упакованный в мешок из-под сахара. Голова и кисти рук были отрублены, чтобы сделать невозможной идентификацию убитого. Однако убийца совершил роковую для него ошибку. На левом предплечье трупа обнаружили татуировку, занесенную в картотеку уголовной полиции. Следователю ничего не составило определить личность убитого. Им оказался Билли Керр, рядовой гангстер из банды Джо Боннано, насчитывающей восемьсот человек. Да и вообще, как писали нью-йоркские газеты, расследованию этого убийства сопутствовал ряд благоприятных обстоятельств. Нашелся свидетель, показавший, что он видел, как полный мужчина, одетый в пальто из верблюжьей шерсти, выкинул мешок из машины марки «крейслер». Свидетель записал даже номер этого лимузина, Не прошло и двух часов, как владелец «крейслера» — убийца Керра — был обнаружен. Его звали Роджер Спилсбюри. Он также был известен полиции как подручный Джозефа Боннано.
«Свое признание в том, что он убил Керра, а затем упаковал в сахарный мешок, Спилсбюри сделал довольно своеобразно — при помощи кольта сорок восьмого калибра, с которым он никогда не расставался. Ну, скажем, как некоторые со своей любимой зажигалкой! Когда чиновники уголовной полиции обнаружили его в одном из маленьких нью-йоркских отелей и хотели арестовать, он встретил их градом свинца. После короткой перестрелки преступник был убит». Так смачно и бодро вечерняя газета «расследовала» убийство Билли Керра.
А итог был печальным: минимум три человека из ближайшего окружения Джозефа Боннано, очевидно информированные о преступлениях своего шефа, были лишены возможности дать показания.
В первые дни процесса над гангстером прокурор Кимбелл не производил впечатления человека, уверенного в успехе своего дела. Правда, обвинение выставило шестнадцать свидетелей, подробно рассказавших, что обвиняемый снял для исчезнувшей Эрики Буннэ еще год назад дорогие апартаменты на Парк-авеню, что он очень часто посещал ее квартиру, принимал участие в оргиях, устраиваемых несколько раз в неделю. На Боннано это не произвело никакого впечатления. Прокурор обстоятельно и скучно опрашивал по очереди жителей дома. В костюме или в пижаме они видели обвиняемого у окна? Как часто? В какое время дня и ночи он приходил и уходил? Один или в сопровождении других лиц?.. Все это время Боннано читал газеты, болтал с адвокатами или дремал, за что судья сделал ему предупреждение и пригрозил оштрафовать на сто долларов за неуважение к суду. Все четыре адвоката обвиняемого, как бы пытаясь доказать необходимость своего присутствия, по очереди заявили категорический протест, мотивируя его тем, что поскольку каждый американец имеет право говорить или молчать перед судом, плакать или смеяться, так почему же запрещается спать?
Джозеф Боннано немного встрепенулся, когда прокурор обратился к присяжным:
— Почему этот трижды дедушка, которому в следующем году исполнится шестьдесят лет, снял и обставил молоденькой девушке такие дорогие апартаменты? Вы полагаете, чтобы оборудовать любовное гнездышко? Ни в коем случае, дамы и господа, присяжные заседатели. Вы слышали здесь показания швейцара, управляющего домом и уборщиц. Он настолько жаден, что за все время они не получили от него ни одного цента на чай. Боннано не заставит нас уверовать в то, что он обожал и боготворил эту девушку, что он наслаждался последним взлетом вспыхнувшей любви со всей страстью любовника, глубоко переживающего уходящие годы. В подобных выводах не было бы ни капли правды, ибо он любил эту девушку так же сильно, как всех других в двенадцати городах Америки, кому он оплачивал дорогие квартиры только для того, чтобы заключать там преступные сделки по продаже наркотиков. Именно для этой цели служили апартаменты Эрики Буннэ на Парк-авеню. Боннано поднялся и, улыбнувшись, крикнул прокурору: — Вы хотите представить меня в образе немощного старикашки! И суд это позволил! Уважаемые члены суда, я категорически требую, чтобы прокурора лишили слова и призвали к порядку.
