Трон Знания. Книга 2 - Такаббир Эль Кебади
– Посмотришь. Тебе предстоит много чего увидеть.
– Древняя столица находится в резервации ветонов. Туда я вряд ли поеду.
– Поедешь. Ты старший советник, и это твоя страна.
Малика улыбнулась. Чувства, которые Вилар целый день топил в мучительных думах, вырвались на волю.
– Малика… Я не знаю, с чего начать…
– Вы любите меня.
Вилар заложил руки за спину, сжал кулаки:
– Очень!
Малика направила взгляд на озеро.
– Не молчи! – взмолился Вилар.
– В Смарагде я причинила вам боль.
Он криво усмехнулся:
– Стоит ли об этом?
– Вилар! Я должна вам признаться. Я моруна.
– Я догадывался.
– Моруна всю жизнь любит одного мужчину. Я не смогу ответить вам взаимностью.
– Ты в кого-то влюблена?
– Моруна любит мужчину, который всю жизнь верен только одной любви. Такого мужчину, как она сама.
– А я не однолюб. И всего-то? – Вилар рассмеялся, а сердце наперекор рассудку сжалось в комок. – Ты до сих пор веришь в сказки. Пора повзрослеть.
– Это не сказка.
Вилар притянул её к груди:
– Пока у тебя никто не появился, разреши мне быть рядом с тобой.
– Вы обещали не прикасаться ко мне.
– Я пообещал сгоряча. Не подумав.
– Уже поздно, – сказала Малика и высвободилась из объятий.
Вестибюль гостиницы был скудно освещён стоящей на конторке лампой. Закрытые окна не пропускали с улицы ни звука. С кушетки поднялся заспанный Таали и, откланявшись, отправился домой.
– Моя комната находится на первом этаже, – сказала Малика.
– Я догадался, – проговорил Вилар и двинулся к лестнице.
Одинокие шаги раздавались лениво и тупо, как шаги путника, утомлённого длинной и тяжёлой дорогой.
– Спокойной ночи, мой господин.
Вилар обернулся:
– Я не твой господин, а ты не моя служанка. Теперь мы соратники. Если тебе противно называть меня по имени, обращайся ко мне «маркиз».
Лицо Малики вытянулось.
– Зачем вы так?
Вилар провёл рукой по глазам. Казалось, что кто-то бросил в них щепотку песка:
– Прости, Малика. Иди, отдыхай. На рассвете выезжаем. – И направился вверх по ступеням.
– Вилар!
– Что ещё, Малика?
– А как я должна обращаться к другим советникам?
Вилар схватился за перила. Внезапная догадка пронзила всё его существо. Адэр несколько раз говорил, что формирует технический Совет. Это означает лишь одно: все ошибки он спишет на советников. И главным козлом отпущения станет Малика.
– Я передумал. Мы никуда завтра не едем.
– Я… не успею подготовиться… – пробормотала Малика, заикаясь. – Я должна что-то… должна что-то говорить на собрании.
– Идём. – Вилар взмахнул рукой и взлетел по лестнице.
Малика догнала его в конце коридора:
– Что вы задумали?
Вилар толкнул дверь:
– Заходи. – Включил свет и указал на кресло. – Садись.
– Вы ужасно выглядите. Вам надо выспаться.
– Садись! Я расскажу тебе о старшем советнике Великого – Трое Дадье.
– Это не может подождать до утра?
– В Тезаре, перед тем как поступить на службу в высший корпус власти, государственный чиновник три года посещает заседания Совета в качестве слушателя. У тебя есть всего трое суток. Давай не будем терять время.
Малика нехотя опустилась в кресло. С недовольным видом расправила на коленях платье:
– Вы переоцениваете мои возможности. Я не выучу за три дня то, чему люди учатся три года.
Вилар еле сдержал нервный хохот. Три года… Надеясь стать советником Великого, он учился всю жизнь. Но даже багаж знаний не давал ему никаких гарантий.
– Ты когда-нибудь была в театре?
– В замок как-то приезжала труппа.
– В настоящем театре.
– Нет.
Вилар принёс из спальни стул и сел напротив Малики:
– В большинстве театров есть суфлёрская будка. Она находится на краю сцены. В ней сидит человек, который нашёптывает актёрам слова их роли. Трой Дадье не суфлёр. Но, как суфлёр, он знает, какая роль отведена каждому советнику. Он знает, кто и что должен сказать. Он знает, как должна закончиться пьеса под названием «Заседание Совета». Король Тезара не стал бы Великим, если бы рядом с ним не было Троя Дадье.
***
Тишину гостиной нарушал стук напольных часов и щебет птиц за окном. Адэр лежал на софе и, заложив руки за голову, смотрел в потолок. Наступил день, который радовал и в то же время страшил. Пачки документов наконец-то перекочуют из его кабинета в кабинеты советников. На рабочем столе займут место сводные таблицы и сжатые отчёты, и появится время не только на их изучение, но и на раздумья. Останется самое тяжёлое: научиться доверять своим ставленникам.
Адэр не доверял друзьям: у них была причина для дружбы – он будущий властитель полмира. Не доверял Великому: интересы Тезара отец ставил выше интересов сына. Адэр не доверял себе: как можно доверять человеку, который бродит в темноте и не знает, куда идёт. Но если к советам избранников относиться с въевшимся в разум подозрением, он так и будет блуждать во мгле.
Адэр поднялся, завязал галстук, надел пиджак:
– Гюст!
В гостиную заглянул секретарь.
– Советники в сборе?
Гюст посмотрел через плечо, будто зал Совета находился за его спиной:
– Нет маркиза Бархата и госпожи Латаль.
– Госпожи, – сквозь зубы процедил Адэр. – У моих советников нет титулов и происхождения, есть только должность.
– Прошу прощения, мой правитель, – сказал секретарь с довольной улыбкой и не замедлил объяснить свою радость: – Я не знал, как назвать старшего советника. Простолюдинка – неприлично. Госпожа – еле язык повернулся.
– Объявляй. Я иду.
Адэр приблизился к колонне из аспидного камня. Скользнул взглядом по выточенным фигуркам девушек. Все носили имена его любвеобильных пассий. Все, кроме фигурки под самым потолком: на ней имена закончились. Адэр окрестил её Маликой, надеясь, что скоро появится предмет страсти и утех, который вытеснит плебейку из галереи желанных образов.
– Если опоздаешь, пеняй на себя. Второго шанса не дам, – прошептал Адэр и покинул апартаменты.
Он шёл по коридору, борясь с желанием идти медленнее и дать возможность Вилару и Малике опередить его. Но гордость не позволяла умерить шаг. Подойдя к закрытым лакированным дверям, невольно прислушался, надеясь уловить голос друга. Зал Совета ответил тягучей тишиной.
Охранители распахнули двери, Гюст объявил правителя, и Адэр переступил порог. Вокруг стола стояли шестнадцать советников. Взгляд упёрся в осунувшееся лицо Вилара, перекочевал на Малику. Смоляные пряди, перевитые серебряной нитью, спадали на плечи, обтянутые стальной тканью; серебряные пуговицы на лифе платья были неподвижны, словно обладательница наряда не дышала.
Ну, Вилар… Ну, сукин сын! за пять дней вылепил из плебейки даму!
Адэр обогнул круглый стол, остановился возле кресла из чёрного дерева:
– Объявляю первое заседание Совета открытым. – Опустился на сиденье и жестом разрешил советникам занять свои места.
Секретарь прошмыгнул к бюро в углу
