Невыполнимая задача, Из цикла Старая фотография - Александр Эл
Алёшку согласились взять туда учеником, с испытательным сроком. Дело показалось интересным. Никто не толкал в шею, главным требованием была борьба за качество, и любые эксперименты направленные на это, приветствовались начальством. Привычно забурившись, но теперь уже не в кладовку, а в настоящую лабораторию, Алёшка потерял счёт времени и затопил печатный цех внизу. В мойке остался большой лист плёнки, сливное отверстие заткнулось, и вода пару часов лилась на пол. От экспериментов Алёшку отвлекли, внезапно забегавшие печатники второй смены, из цеха что внизу, которые не могли понять, откуда течёт. Сказали, что вода уничтожила две тонны бумаги….
До Алёшки дошло сразу, где течёт, и он дико испугался. Всю вторую смену, он вычерпывал воду и мыл полы в лаборатории, желая скрыть то, что натворил. Но на него никто не подумал, решили что случайность. Наоборот, похвалили за энтузиазм.
Постепенно Алёшка усвоил, каким образом рисунки и фотографии попадают в книжки. Вся технология создания иллюстраций была очень несовершенной. Художники проклинали и бумагу, и краски, и вообще всё с этим связанное. Но сами рисунки и фотографии, тоже были плохими. Слушая бесконечные споры доходившие до скандалов, Алёшка пришёл к выводу, что на самом деле, всем просто на всё наплевать. Однажды он открыто об этом высказался, что очень не понравилось местному начальству. Его обвинили в демагогии, и едва не выгнали. Спас лишь его несознательный, незрелый возраст.
– Неужели ты не понимаешь, что в наших условиях, это невыполнимая задача! – говорил мастер производства, – а ты, молодой болтун! Вот, когда сам что-то сделаешь, вот тогда рот и открывай. А пока, ты ученик на птичьих правах. Тебе надо учиться у старших товарищей.
Учиться проклинать всё вокруг, Алёшка не хотел. Он вспомнил про свои фотографии цветов, и принёс их в цех. Так или иначе, в этом цехе работали те, кто профессионально занимался воспроизведением цветных изображений. Они были в теме, и работу оценили. Алёшка сразу вырос в их глазах. Больше никто не разговаривал с ним свысока.
– А сколько тебе за это заплатили? – поинтересовался мастер.
– Никто не платил. Это никому не нужно. Я для себя делал.
Такое признание, сделало Алёшку сумасшедшим в глазах всего цеха. Оказывается, он не только делал это бесплатно, но и наоборот, ещё и сам платил за материалы.
– А ты покажи в издательстве. Там за такое платят, – посоветовал мастер.
– Да не знаю я, где такое издательство, где за это платят, – Алёшка даже мысли не допускал, что мастер говорит серьёзно.
– Как не знаешь? Всё что мы делаем, приходит к нам из издательства. Они платят за всё. Они заказчики!
– Неужели, за фотобумагу заплатят?
– Если им подойдёт, то заплатят и за бумагу, и за хлеб с маслом.
– А это где, как туда попасть?
– Я дам тебе адрес, иди прямо сегодня. Я тебя отпускаю.
– Неудобно как-то. У меня на штанах заплатки. Это, папины старые штаны, перелицованные, чтобы мне на работу ходить. Мне бы, сначала переодеться.
– Там в издательстве такие жуки сидят, что если ты вообще без штанов зайдёшь, они даже не заметят. Иди не бойся.
– А что я скажу, я же никого там не знаю? Может, мне на Вас сослаться?
– Не надо ни на кого ссылаться. Просто скажи, что ты фотограф, принёс фотографии. И всё. Они всё сами скажут.
Театр
Длинный тёмный коридор, какие-то люди бродили по нему, не обращая ни на кого внимания. Покрутившись минут десять, Алёшка не выдержал и спросил у одного из них, куда нужно идти, если он фотограф. Фотограф? Иди в Фото редакцию.
В узкой комнате с одним окном, стояли, заваленные разным хламом, столы. На стенах, висели выцветшие плакаты, доски пола под ногами шатались, на подоконнике кипел чайник. Все шесть присутствующих, молча уставились на Алёшку.
– Здравствуйте, я фотограф, – промолвил Алёшка.
Все присутствующие, кроме одного, сразу потеряли интерес, и продолжили заниматься своими делами. Тот, что сидел у окна, предложил стул напротив его стола.
– Слушаю Вас.
– Я фотограф. Фотографии принёс показать.
– Показывайте.
Тот, что у окна молча посмотрел Алёшкины тюльпаны, и передал соседу. Фотографии пошли по кругу. Смотрят, как семейные карточки, – подумал Алёшка. Фотографии, прогулявшись по комнате, вернулись к тому, что сидел у окна. Остальные снова занялись своими делами.
– Мы, цветные фотографии на фотобумаге, не берём. Нам нужны слайды.
Алёшка знал, что нужны слайды, и что бумагу не берут. Он всё это видел на Полиграфкомбинате, где сам работал. И сейчас, в душе ругал себя за то, что поддался на уговоры мастера, и пошёл в издательство. Глупо получилось.
– Оставьте Ваш телефон, мы Вам позвоним.
Ну понятно, пожалели из вежливости, могли бы просто выгнать. Алёшка на куске бумаги написал своё имя, адрес, домашний телефон и передал тому, что у окна, сказал, до свидания.
– А не могли бы Вы, оставить мне Ваши тюльпаны? Мне для разговора надо, – вдруг оживился один из присутствовавших, – мы вернём….
По его глазам, Алёшка понял, что видит свои замечательные тюльпаны в последний раз, и никто ничего ему не вернёт. Однако он молча, стараясь изобразить равнодушие, оставил их на столе. Снова сказал, – до свидания, и вышел.
Надо же быть таким дураком, – ругал он себя по дороге домой. Ходил, позорился в рваных штанах, и ещё тюльпаны отдал. Алёшка был уверен, что про него, даже никто и не вспомнит. Однако, как только пришёл домой, мама сказала, что кто-то звонил, и просил позвонить обратно. Сказали, что срочно! Алёшка набрал номер и назвал себя. На том конце попросили подождать.
– Это из издательства, Вы сегодня у нас были, – через минуту быстро заговорил незнакомый голос, не давая Алёшке вставить ни одного слова, – у нас есть задание для Вас, срочное. Нужно сфотографировать здание театра. Не можем сдать книгу в производство. Нет обложки. Книга, про театр, к их юбилею, понимаете? Нужно срочно! Но нужен слайд, не меньше, чем 6х6 сантиметров. Мы заплатим. Это обложка, мы хорошо заплатим, – телефон назвал сумму, равную Алёшкиной ученической зарплате за полмесяца, – согласны?
Чтобы не показаться дураком, Алёшка уточнять ничего не стал. Трубку повесили. Фамилию звонившего, не запомнил. Может перезвонить? Нет, неудобно, подумают что дурак. А может, кто-то пошутил? Кто и зачем? Разве что кто-нибудь из комбината… Зачем?
Однако, эти вопросы уже не казались главными. Если это задание, то как его выполнять? Опыта – ноль!
