Карочка - <a href="/cdn-cgi/l/email-protection" class="__cf_email__" data-cfemail="ccbfb9a2a2b5e1aabeb9a5b88ca1ada5a0e2beb9">[email&#160;protected]</a> - Наследники

С этими словами она отвернулась и пошла своей дорогой. Вдруг Гарри почувствовал, что его опора — дверь, отодвигается назад, так, что он еле удержался от падения. На пороге комнаты стояла Джес. На ней была его рубашка, которая была ей чуть велика, и брюки, которые хоть и были уменьшены, но это не спасло их от заворачивания штанин.

И не смотря на все это, она была очень красивой. Густые темные волосы, разлившиеся по ее плечам, легкая бледность, и стройность под этой широкой одеждой…

— Э… — Гарри запнулся, забыв, что хотел сказать, — … а! Есть хочешь? Пойдем, позавтракаем?

— Ладно, — пожала плечами Джес, — пошли.

На кухне было все, как обычно — блестело чистотой и безупречностью. Гарри поставил чайник и залез в холодильник в поисках съестного.

— Ты тренируешь свои силы? — устало спросила Джес, водя ложкой по столу, — магуса то есть.

— Да, — чуть удивленно ответил Гарри. Он не ожидал, что она заговорит, — да я много тренировался. Смотри.

И чуть взмахнув рукой он поднял в воздух ее чашку и та прыгнула ему в ладонь. Джессика слабо улыбнулась.

— Отлично, — сказала она без особого энтузиазма, — сегодня я попробую пробраться в Хогвартс и…

— Нет, — оборвал ее Гарри, разливая чай, — ты останешься здесь. Дурсли не против. Ты же можешь погибнуть…

Гарри протянул ей чашку с пахучим чаем и она приняла ее.

— Спасибо, Гарри, — сказала Джес, уткнувшись в чашку, а Гарри тихо глотнул своего чаю, размышляя, за что она его поблагодарила — за то, что она может остаться или за чай.

Глава 5. Стычка

Шли дни. Гарри уже начал привыкать, что Джес живет с ними — она была тиха и чаще всего сидела в комнате Гарри, читая что-нибудь в свободное время от разговоров. Гарри не знал, что с ней делать — она была бледна, устала, неразговорчива и это не было следствием раны, так как та уже заживала. В конце концов, Гарри решил вывести Джес на улицу — прогуляться, чуть-чуть развеяться.

Это был весьма солнечный день — небо было почти безоблачным, дул легкий ветерок и на улицах не было ни души. Джессика была в своем обыденном костюме — в рубахе и брюках Гарри, что давало ей весьма специфический вид. Оказавшись на улице Гарри пошел по протоптанному им маршруту, к небольшой детской площадке. Джес была молчалива. Гарри тут же вспомнила как много она болтала на переменах в прошлом году… Впереди показалась площадка — там играли в мяч трое мальчишек. Внутри поселилось неприятное щемящее чувство, но Гарри подавил его. Он толкнул дверь калитки, та скрипнула. Мальчишки, как по старому сценарию остановили игру, оглянулись на Гарри, побледнели и поспешили покинуть площадку.

— Что?… — начла было Джессика, оглядываясь на убегающих ребят, — почему они убегают?

Гарри тяжело вздохнул и зашаркал к качелям.

— Это очевидно, — сказал он, — Посмотри на меня. Выгляжу, как головорез. Да и тетя с дядей отрекламировали меня, как ученика школы для неисправимых хулиганов, которые все кончают тюрьмой… в общем, я не пользуюсь здесь славой.

Гарри опустился на одну из качелей, а Джес села на соседнюю.

— Печально, — сказала она, — но если бы они могли узнать…

— Этого никогда не будет, — прервал ее Гарри, — так же, как и того, что не останется даже одного человека, считающего, что я псих и убийца.

— Действительно мрачный взгляд на вещи, — вяло улыбнулась Джес, чуть покачиваясь на качелях, — Интересно, они хотя бы тебя заберут, или оставят в «самом безопасном месте».

— Надеюсь, нас все-таки заберут, — пожал плечами Гарри, — не хочется провести здесь весь год…

И тут он нахмурился — то что он увидел в конце улицы не давало поводов для веселья. Дадли. И вся его команда.

Они снова кого-то били — вернее толкали друг другу, будто перебрасывая мяч.

Гарри встал. Он чувствовал непонимающий взгляд Джессики, но не было времени что-либо объяснять. Он, конечно, всегда сторонился компании Дадли, но когда он не видел, как они кого-то бьют — это одно дело, а когда они бьют перед ним — уже другое. Он стремительно пересек площадку — Джес шла за ним — и пошел вверх по улице. Казалось ни Дадли ни его головорезы не замечали его приближения, поэтому когда он окликнул их все, включая жертвы, обернулись на голос. Рядом, тяжело дыша от бега, остановилась Джес.

— Отпустите его, — повторил Гарри, сжимая кулаки.

— О, Поттер, — усмехнулся Дадли. «С чего это он так храбрится? — подумал Гарри, — он же знает, что мне можно пользоваться магией…», — ты что-то здесь забыл?

— Да, — кивнул Гарри, — его, — он указал на потрепанного мальчишку, — его отец ищет его…

— Да неужели? — поднял бровь Дадли, — ты думаешь, я идиот?

— По крайней мере, ты всегда им был, — холодно выплюнул Гарри. Не получилось схитрить, что ж…

Реакция на его слова была отменной. Дадли набычился, его приятели начали потирать кулаки, отпихнув мальчишку в сторону, так как появилась новая цель, Джессика сделала шаг вперед, толи помочь Гарри, толи утихомирить обе стороны.

— О, у тебя подружка? — усмехнулся один из приятелей Дадли, Пирс, успевший вымахать так, что был одного роста с Гарри, а может и выше, — не думал, что у таких, как ты они бывают…

— Не знал, что ты умеешь думать, — огрызнулся Гарри. Он понимал, что разошелся, но ничего не мог поделать. В следующую секунду Пирс дернулся на встречу Гарри, но Дадли остановил его.

— Не делай вид, будто самый умный, — крикнул он Гарри, — ты же знаешь, что мы превосходим тебя по силам.

— Ты так в этом уверен? — спросил Гарри с угрожающей громкостью. Он был зол, очень зол. Он чувствовал, как в его кулаке нарастает магия.

— Да, — усмехнулся Дадли. Он сделал какой-то жест, и спустя молниеносную секунду Джессика оказалась в мертвой хватке двух огроменных верзил, приятелей Дадли.

— Это уже переходит границы, — воскликнул Гарри, сделав шаг вперед, — отпусти ее, Дадли.

— А что если нет? — усмехнулся он.

— Ты знаешь что, — нахмурился Гарри, поднимая руку.

— Ты посмеешь его ударить? — усмехнулся Пирс, думая, что Гарри собирается драться, — мы же тебе все кости переломаем, и ты знаешь об этом.

— Или еще лучше, — парень, держащий Джес, встряхнул ее, — переломаем кости ей.