Владимир Анин - Западня
— А ты уверен, что сейчас ночь, а не день? — спросил, заглянув ему через плечо, Герман.
— Уверен.
Жуткий, протяжный вой прокатился по подземелью. Ребята оцепенели. Первым очнулся Костя. Слегка сгорбившись, согнув ноги в коленях и держа фонарик занесенным над головой, он бесшумно двинулся вдоль стеллажей. Остальные последовали за ним, повторяя все его движения.
В дальнем конце склада они наткнулись на небольшую тележку, стоявшую на рельсах. Сами рельсы были утоплены в полу, наподобие трамвайных, и уходили под наглухо закрытые внушительного размера стальные ворота с ярко-красной надписью «Notausgang». «Nur im Falle der Evakuierung zu Benutzen» было написано ниже. Судя по конструкции ворот, массивная дверь должна была сдвигаться по металлическим направляющим влево.
— Я ни бельмеса не понимаю, что за ахинея тут написана, но слово «эвакуйерунг» подсказывает мне, что это аварийный выход, — заявил Мишка.
— За которым нас ждет жуткое привидение, — добавил Вася.
Неожиданно из-за ворот донесся пронзительный вой, словно кто-то одновременно дунул в тысячу труб.
— Валим отсюда, — шепнул Мишка, и ребята молча рванули вон со склада.
Заблокировав дверь ночлежки ломиком, они, не выключая свет, улеглись на койки и еще долго не могли уснуть, боясь даже перешептываться.
Костя протер глаза и посмотрел на часы: без четверти одиннадцать. В ночлежке было сумрачно — свет единственного фонаря с трудом пробивался сквозь слой полувековой пыли. Все уже проснулись, но продолжали молча лежать, глядя, кто в потолок, кто на серые стены. Костя медленно приподнялся. Тело ныло. Да еще, как назло, стало першить в горле. «Только разболеться не хватало!» — подумал Костя и сел на койке. Посмотрев на своих товарищей, он понял, что все они внимательно вслушиваются в тишину, ожидая и в то же время боясь услышать вой, так напугавший их прошлой ночью.
— Может, это… собака? — сказал Костя.
— Баскервилей, — добавил Мишка. — Ты когда-нибудь слышал что-нибудь подобное?
— Тут явно нечисто, — прошептал Герман, лежавший рядом с Васей, и, вскочив, стал беспокойно расхаживать по комнате. — А все этот шпингалет накаркал, — он кивнул на своего соседа по койке.
— Ну, причем тут Васёк? — заступилась Таня. — Что ты его достаешь? Он не меньше других… напуган.
— Ничего я не напуган, — пробурчал Вася, лежавший лицом к стене. — Ну, разве что самую малость.
Он повернулся и сел на койке.
— Как вы думаете, ту воду, что течет в сортире, пить можно? — осведомился Мишка. — В горле пересохло.
— Полагаю, что можно, — ответил Костя.
— Ну, тогда кто со мной?
— Ты что, Мишка, сам туда сходить не в состоянии? — зло спросил Герман.
— Я думаю, никто из нас выйти отсюда в одиночку теперь не захочет.
Герман, нервно круживший по комнате, на минуту остановился, подумал и шагнул к двери.
— Ладно, я пойду.
Вася протянул ему пустую бутылку из-под лимонада. Герман раздраженно посмотрел на него, но бутылку все же взял. Мишка снял с двери импровизированный засов, толкнул отозвавшуюся противным скрежетом дверь и осторожно выглянул в коридор. Убедившись, что там никого нет, он помахал рукой и вышел. Герман последовал за ним. Через пару минут они вернулись и выглядели уже совсем осмелевшими.
— Васёк, мечи на стол, что осталось — жрать охота, — крикнул Мишка прямо с порога.
— Я думаю, с едой надо быть поаккуратнее, — заметил Костя. — Кто знает, сколько нам еще тут… Давайте хотя бы на две части разделим.
Так они и сделали. Затем не спеша перекусили и запили консервы оказавшейся на редкость вкусной водой. В итоге, в резерве осталась одна банка кильки в томате и четверть буханки хлеба.
— Ой! — вдруг сказал Вася, укладывая кильку в рюкзак. — Мобильник!
И он извлек из рюкзака сотовый телефон.
— Что же ты… зараза! — набросился на него Мишка, вырвал из рук телефон и стал отчаянно давить на кнопки. — Черт! Нет связи.
— Кто бы сомневался! — усмехнулся Герман. — Над нами бетонные перекрытия и, по меньшей мере, метров десять земли.
— Все, я так больше не могу, — застонал Мишка. — Пошли смотреть, что там за теми чертовыми воротами.
Он схватил ломик и вышел в коридор. Костя и Герман последовали за ним.
— А мы тут подождем. — Вася помахал им рукой и, потянув Таню за рукав, уселся вместе с ней на койку.
Мишка подбежал к воротам и стал яростно дубасить по ним ломиком. Оглушительный звон разнесся по складу, неприятно ударяя по ушам.
— Мужики, толкайте ворота. Сейчас я этому ублюдку башку снесу, если он еще там.
Костя и Герман ухватились за здоровенную ручку ворот и со всей силой потянули влево. Лица их побагровели, жилы на шее вздулись от напряжения. Но ворота не шелохнулись.
— Давай, давай! — кричал Мишка, подбадривая.
Наконец, он не выдержал и бросился им помогать.
После десяти минут тщетных попыток они без сил опустились на пол.
— Похоже, что она открывается как-то иначе, — предположил Костя, вытирая пот со лба.
— Да, — отдуваясь, протянул Мишка. — А эта скотина за воротами вроде притихла.
— Ну, ладно, — сказал Костя, — давайте-ка поглядим, что за припасы немцы нам тут оставили.
Они поднялись и подошли к стеллажам. В тусклом свете ламп склад казался гигантским, хотя на самом деле вряд ли там было больше трехсот квадратных метров. Мишка потянул мешок с ближайшей полки. Неожиданно ткань треснула, и густая струя какой-то крупы хлынула на пол.
— Бог ты мой! Это же рис! — воскликнул Мишка.
— А ты чего, гречки хотел? — съязвил Герман.
— Боюсь, что рис нам пока ни к чему, тем более что вид у него какой-то подозрительный, — сказал Костя и стянул увесистую коробку с полки напротив. — Ребята, а тут баночки. Интересно, что в них?
— Рыбные консервы, — ответил Герман.
— А ты откуда знаешь? — удивился Мишка.
— Читать надо, что на коробке написано. Смотри — «Фишконсервен». «Фишь», она и в Африке «фишь».
Костя достал одну баночку и стал разглядывать. Банка была вздутая. Консервы явно не выдержали длительного хранения.
— Может, еще попадутся хорошие? — Мишка с надеждой посмотрел на другие коробки.
— Вряд ли, — сказал Герман. — Я слышал, что рыбные консервы не могут долго храниться.
— А мясные?
— Вот мясные, вроде, могут.
— Так давайте поищем, — предложил Костя. — Как будет по-немецки мясо?
— А кто его знает? — сказал Мишка, а Герман только пожал плечами.
Они достали коробку с соседней полки.
— Бушенфлейш, — с трудом прочитал Мишка. — Бушен… Может, курица?
