Леонид Млечин - Поединок (сборник). Выпуск 14
Введение самих игл было совсем безболезненно. Лонг почувствовал легкое головокружение, тело его стало терять чувствительность. Но он был в полном сознании, и боль в суставах не уменьшалась. Несколько раз врач подходил, чтобы покрутить иглы. | Через двадцать минут иглы вытащили. Лонгу позволили одеться. Он уплатил пятьдесят долларов. Его назначили на повторные сеансы, предупредив, что каждый из них будет стоить двадцать пять долларов.
На первом этаже Лонг купил свежий выпуск «Вашингтон пост». На первой полосе были фотография спасенных рыбаков с «Никко-мару» и снимок атомной подводной лодки «Эндрю Макферсон», потопившей японское рыболовное судно.
— Когда подводная лодка ударила наше судно, твой отец стоял у самого борта... Я не удержался на ногах, упал на палубу, сильно ударился головой и потерял сознание. Что происходило потом, где были все наши, не знаю, — рассказывал Фуруя, многолетний помощник капитана «Никко-мару».
Оба сына Акира Яманэ росли у него на глазах, и, хотя Кадзуо стал большим человеком в управлении безопасности на море, а старший — Сэйсаку — инженером в крупнейшей судостроительной компании «Исикавадзима-Харима», Фуруя говорил им «ты».
Став капитаном «Никко-мару», Акира Яманэ охотно взял Фуруя на свое судно. Старший Яманэ последние годы жаловался, что рыбаков — не только у них дома, но и в соседнем городе Уодзу — все меньше и меньше, старики умирают, а молодежь предпочитает этому тяжкому и ненадежному делу работу полегче. Ловить рыбу у берегов Японии стало куда труднее, чем в те времена, когда Кадзуо был мальчишкой и вместе с отцом выходил в море. Они с братом по ночам размахивали длинными шестами, к которым прикреплялись мощные фонари, чтобы заманить рыбу в заброшенные сети.
— Почему же американцы не стали нас спасать? — не переставал удивляться Фуруя. — Если бы они остановились и сразу нам помогли... Мы видели рядом с нами подводную лодку, которая быстро погрузилась в воду. Через пять минут после удара «Никко-мару» начала тонуть, мы даже не успели передать SOS. Когда наши две шлюпки отошли от тонущего судна, появился низко летящий самолет. Мы не знали, что нам делать, то ли стараться привлечь его внимание в надежде на помощь, то ли сидеть тихо. Самолет был американский. Он сделал два круга над нами и исчез. Мы все же надеялись, что через несколько часов нас спасут. Но помощь не приходила. Мы не могли определить, где точно находимся. Впрочем, это и не имело значения — выгребать против ветра мы все равно не могли. Часа через четыре на расстоянии примерно одной мили от нас я заметил перископ подводной лодки...
Они сидели вдвоем в доме Яманэ. Смерть уже наложила отпечаток на веселый и гостеприимный дом старого рыбака. Зажгли свечи, в комнатах было мрачно и темно. Как Кадзуо ни уговаривал мать посидеть спокойно, она с раннего утра возилась на кухне. Днем пришли соседки, чтобы помочь устроить поминки, и даже в гостиную доносились запахи свежеприготовленной горчицы, красного перца, имбиря, чеснока и соевого соуса. В электрических рисоварках готовился тщательно промытый и отобранный рис. Мать несколько раз предлагала Кадзуо и гостю поесть, но они наотрез отказывались.
— Увидев перископ, мы здорово испугались, — вспоминал Фуруя. — Мы подумали, что американцы проводили там секретную операцию и, чтобы никто не узнал об этом, решили нас уничтожить. Конечно, Америка вроде бы дружественная страна, у нас с ней договор, но...
Спасение пришло через восемнадцать часов. Оставшихся в живых подобрал ракетный эсминец «Амацукадзэ». Официальное сообщение о столкновении подводной лодки с рыбацким судном штаб ВМС США, базирующихся на Японских островах, передал в Токио через тридцать пять часов после катастрофы.
Кадзуо Яманэ слушал рассказ рыбака как во сне. Акира Яманэ было всего пятьдесят семь лет... Кадзуо подумал, что мать следует уговорить переехать в Токио. Одной ей будет невмоготу: ведь в доме каждая вещь напоминала о муже. В свободное время капитан любил плотничать. Надстроил второй этаж, сколотил книжные полки, стенные шкафы. В стеклянных коробках — макеты судов, на которых он выходил в море. Среди них и «Никко-мару».
Как могло случиться, что американская подводная лодка, оснащенная электронными «ушами» и «глазами», потопила рыбачье судно? Кадзуо Яманэ был моряком, он десять лет работал в управлении безопасности на море и сам занимался расследованием кораблекрушений. О таком случае ему еще не приходилось слышать. Но самым удивительным было то, что американцы нарушили первый долг моряка и не оказали помощь потерпевшим бедствие. Они позорно бежали, а американское военно-морское командование связалось с правительством Японии, когда рыбаков уже подобрал случайно оказавшийся там эсминец.
— Минут за двадцать до страшного удара, от которого наша «Никко» пошла ко дну, мы слышали несколько сильных взрывов, — сказал Фуруя. — Словно рвались глубинные мины. Если американцы проводили минные учения, одна такая мина запросто могла пробить днище «Никко».
— В этом районе американцы не имели права проводить учения, — покачал головой Кадзуо. — Там проходит оживленная морская трасса.
Корабли управления безопасности на море сейчас, по всей видимости, осматривают место столкновения. Кадзуо пожалел, что не может принять участия в расследовании. Ему надо быть дома. Моряки погибают в море, и даже урны с прахом Акира Яманэ не удастся захоронить, но традиции должны быть соблюдены. Ждали только старшего из сыновей Акира Яманэ — Сэйсаку.
Ёсико Сэгэва и ее мужу Исао еще дважды пришлось побывать в токийском полицейском управлении.
Ничего нового к протоколу первого допроса Есико Сэгэва инспектор Акидзуки добавить не смог. Депутат Нирадзаки часто обедал в их рыбном ресторанчике. Любил тунца и морского окуня, неизменно заедал суси имбирным корнем. За один вечер съедал до десяти порций.
— Он был такой худой, — хихикнула Ёсико, — что мы всегда удивлялись, как это в него столько влезает.
Исао Сэгэва заметно волновался, его большие руки с толстыми пальцами и коротко остриженными ногтями слегка подрагивали. Впрочем, Акидзуки давно научился не обращать внимания на волнение тех, кого вызывают в полицию.
Ёсико Сэгэва еще раз подтвердила, что не она вызвала лифт, а кабина сама спустилась на первый этаж. Тут только молодая женщина поняла, что это означает, и со страхом взглянула на полицейского. Да, подумал Акидзуки, мертвец, который сам спускает себя в лифте, у кого угодно вызовет ужас. Хотя в загадочных преступлениях на самом деле нет ничего таинственного и мистического. Во всяком случае, Акидзуки был в этом уверен.
