Леонид Млечин - Поединок (сборник). Выпуск 14
— В нашей практике не первый случай, — заметил Акидзуки. — Тренированная ладонь человека, который занимается каратэ, ломает шею, как молот.
— Получается, что его убили прямо там, у лифта, в двух шагах от собственной квартиры. Соседи?
Акидзуки покачал головой:
— На лестничной площадке еще две квартиры, обе пустуют. Я пригласил домовладельца и в его присутствии осмотрел квартиры — никого... Вообще не занята половина квартир: среднему токийцу такой дом не по карману. Привратница клянется, что в этот день она не впускала и не выпускала никого постороннего.
— Итак, у нас три версии, — подвел итоги начальник отдела. — Первая: Нирадзаки убили в собственной квартире. Вторая: убийца — кто-то из жителей дома, или он спрятался в одной из квартир. Третья: убийца вошел и вышел из дома незамеченным.
— Извините, но третья версия выглядит фантастической, — Акидзуки позволил себе улыбнуться, — а первая невозможна. Оба сына Нирадзаки — весьма изнеженные юноши, они никогда не занимались каратэ, я видел их руки. Жена и служанка, разумеется, отпадают. Возможно, что убийца еще в доме, но я оставил там полицейского в штатском. Ночью никто не пытался выйти из дома.
— Я не понимаю, как труп оказался в лифте?
Младший инспектор пожал плечами:
— Наверное, Нирадзаки был убит в лифте, преступник вышел, а Сэгэва вызвала лифт и...
— Где показания Сэгэва?
Акидзуки дал ему несколько листков исписанной бумаги. Начальник отдела углубился в чтение. Через минуту он откинулся в кресле и предложил Акидзуки:
— Прочитайте вот это место.
— «Лифт был занят. Он стоял на десятом этаже. Мне пришлось ждать, — медленно прочитал Акидзуки. — Потом лифт начал спускаться».
— Сэгэва не нажимала кнопку вызова!
— Так что же, Нирадзаки был еще жив, когда вошел в лифт? — Акидзуки был ошеломлен. Он не обратил внимания на эту деталь.
— После удара, который получил Нирадзаки, он мгновенно, если верить экспертам, потерял сознание и умер. Его убили на лестничной площадке. Потом убийца вызвал лифт, положил туда труп и, нажав кнопку первого этажа, отправил лифт вниз. Автоматические двери закрываются медленно, и можно успеть отдернуть руку от панели управления.
— Но зачем? На лестничной площадке труп мог пролежать еще добрый час, прежде чем его бы обнаружили, и у убийцы оставалось бы время, чтобы спокойно покинуть место преступления.
Начальник отдела молчал. Акидзуки не мог успокоиться:
— Так преступники себя не ведут. Они всегда стремятся выиграть время.
— В конечном счете он оказался прав, — вздохнул начальник отдела. — Он сумел уйти, спустился по лестнице и вышел.
— Уже после того, как Сэгэва обнаружила труп и прибежала привратница?
— Да.
На лице Акидзуки изобразилось сомнение:
— Я не представляю себе человека, который мог пройти незамеченным мимо двух женщин, одна из которых уже сняла трубку, чтобы позвонить в полицию.
— А я представляю, — тихо заметил начальник отдела. — Если это был ниндзя.
В средние века так называли профессиональных лазутчиков, шпионов и террористов, в перечень доблестей которых входило умение взбираться по ровной крепостной стене (они надевали специальные перчатки с металлическими когтями — так легче было цепляться), бесшумно ходить (они выработали специальную походку) и бесшумно убивать.
На основе опыта ниндзя был создан учебник для наемных убийц, который назывался «Как двигаться ночью». В нем подробно объяснялось, как следует одеваться, чтобы остаться незамеченным, как развивать «ночное» зрение, как слышать противника ночью, как стрелять. Но все это лишь часть арсенала ниндзя.
Из технических средств они пользовались удавкой, напоминающей итальянскую гароту, и метательным снарядом сюрикэн, который походил на шестилепестковый нож для мясорубки.
Ниндзя в совершенстве владели гипнозом, искусством предугадывать действия противника, умели перевоплощаться.
Кадзуо Яманэ стремительно шел по длинному коридору. Он не обращал внимания на приветственные оклики знакомых и сослуживцев, невежливо обогнал кого-то из руководителей управления, резким движением открыл дверь в приемную и прошел прямо в кабинет начальника.
Хозяин кабинета, увидев Яманэ, снял очки и поднялся. Он, даже сделал вид, будто идет навстречу Яманэ, но молодой человек уже подошел к столу:
— Это правда?
— Примите мои соболезнования. «Никко-мару» потерпела крушение.
— Мой отец?
— Погибли трое. В том числе и капитан.
Лицо молодого человека окаменело. На мгновение его глаза затуманились, но он сразу же овладел собой:
— Я хотел бы...
Начальник управления не дал ему договорить:
— Разумеется, разумеется. Я распорядился насчет вертолета.
«...Вчера в пять часов утра затонуло японское рыболовное судно «Никко-мару». По неподтвержденным данным, погибли трое: капитан корабля Акира Яманэ, механик Хирата и рыбак Миядэра. Остальные 13 членов экипажа подобраны ракетным эсминцем военно-морских «сил самообороны» «Амацукадзэ». Катастрофа произошла в заливе Сагами, неподалеку от острова Осима в архипелаге Идзу...»
Уже в Йокосука, где их ждал вертолет управления безопасности на море, Кадзуо Яманэ узнал, что «Никко-мару» была потоплена американской атомной подводной лодкой «Эндрю Макферсон».
Адмирал Симомура, начальник штаба военно-морских «сил самообороны», уходил в отставку. Четыре года пребывания на высшем в военно-морском флоте посту закончились, а поскольку послевоенная японская армия была скопирована с американской, то более одного срока занимать эту должность не полагалось. Уже был определен преемник Симомура — адмирал Тэрада, два года исполнявший обязанности его заместителя. Симомура давно поддерживал и выдвигал Тэрада и, несмотря на молодость своего будущего преемника, отстоял его кандидатуру перед начальником управления национальной обороны.
Симомура не испытывал грусти, разумность извечной смены одного поколения другим не вызывала в нем сомнения. С его точки зрения, молодой Тэрада обладал всеми качествами, необходимыми для того, чтобы в течение четырех следующих лет командовать военно-морским флотом Японии. Эти годы должны стать решающими для «сил самообороны». Япония — морская держава. Трагическая ошибка истории на несколько десятилетий лишила ее возможности развивать военный флот. Настало время наверстывать упущенное.
Как и Симомура, адмирал Тэрада начинал морскую карьеру на подводной лодке. Этому факту в послужном списке своего преемника Симомура придавал особое значение. Во второй половине двадцатого века подводные лодки стали не тактическим, а стратегическим оружием, превратились в инструмент высшей политики. Японский моряк, считал Симомура, должен быть политиком.
