Иван Колос - За час до рассвета
Одна из них, чернявая, настороженно посмотрела на Марию и спросила:
— А ты чья будешь-то?
— Да Авдотьина я. Чернушевич Маруся…
Чернявая улыбнулась.
— Я знаю твою мать, мы вместе работали в конторе лесосплава… А где она сейчас?
— Дома, неважно себя чувствует…
— Передай ей поклон от Натальи.
— Передам непременно.
У Марии моментально созрело решение: мать и узнает, как оказалась эта женщина у гитлеровцев в штабе.
Мать встретилась с Натальей тем же вечером. Поговорили. Подруга с опаской шептала:
— Смотри не подведи… Мне офицер, он охраной и приемом на работу ведает, велел, чтоб молчала. Говорил: «Если где слово скажешь, что работаешь у нас, расстреляем»… Пропаду я…
Но мать стала просить ее замолвить перед офицером слово за Марию.
— Мочи нет голодать, — говорила мать. — Может, им там еще уборщицы нужны. Возьмут Машку, мы тебя вовек не забудем, за доброту-то твою…
— Что ты, что ты! — замахала руками Наталья. — Скажу офицеру, он меня и велит расстрелять, объясняла ж я тебе…
Наталья помолчала, потом, поколебавшись, сказала:
— Есть там ефрейтор один, попробую ему сказать, что хорошая, надежная девушка ищет работу… А там уж как получится, не обессудь!..
Через два дня женщина сообщила, что Мария может прийти в штаб для переговоров. Мария пришла в назначенное время.
Ефрейтор, о котором говорила Наталья, провел девушку в небольшую комнату и на ломаном русском языке потребовал:
— Снимай пальто!
Мария сняла.
— Снимай жакет!
Сняла.
— Ботинки снимай!..
Когда Мария осталась в одном платье и босиком, ефрейтор успокоился:
— Ну, вот так… Теперь пойдем к офицеру…
Пошли по коридорам. В просторной комнате за столом сидел толстый эсэсовец со свиными глазками. Он лениво поднял голову:
— Та самая?
— Так точно! — отчеканил ефрейтор.
Офицер подошел к Марии, потрогал за руку, за подбородок, посмотрел зубы.
— Где живешь?..
Мария ответила. Ефрейтор перевел.
— Семья какая?
— Я да мама…
— До войны где работала?
— В конторе магазина «Бакалея».
— Комсомолка?
— Нет.
— Ну, хорошо…
Приказав ефрейтору записывать, офицер продолжал:
— Связь с партизанами имеешь?
— Нет, не имею.
— Где бываешь? Куда ходишь вечером, днем?
— Да никуда не хожу… Только если продуктов достать, ведь ничего в городе нет.
— А почему решила идти к нам на работу?
— Трудно, голод…
Офицер громко выругался и больше ни о чем не стал спрашивать.
После некоторой паузы произнес:
— Придешь через три дня ко мне сюда, в это же время. Иди…
Мария направилась к выходу, за ней последовал ефрейтор. В первой комнате она надела жакет, пальто, обулась. Когда выходили, все казалось — убьют. С трудом заставила себя идти спокойно.
Через три дня, когда Мария снова явилась в немецкий штаб, тот же офицер заявил ей:
— Мы принимаем тебя на работу, но имей в виду: если кому скажешь, где работаешь, расстреляем… Приходить сюда будешь без лишних вещей… Ефрейтор будет вручать тебе метлу, ведро, тряпку и провожать к месту, где ты должна убирать. После уборки будешь все сдавать ефрейтору. Хайль Гитлер!
— Хайль! — ответила Мария.
Прошел день, второй, третий. На четвертый Мария сообщила, что кабинет генерала Зейса расположен на втором этаже, что из кабинета прорублена дверь в соседнюю комнату, в которой он спит. Он никогда не выходит из дома, даже на прогулку.
Как уничтожить этого матерого фашиста?.. Задача оказалась не из легких…
На седьмой день работы Мария, закончив уборку, вернулась к ефрейтору сдать ведро, тряпку и метлу. Начала одеваться. Вдруг он говорит ей:
— Завтра будешь убирать кабинет генерала… Вчера там убирала старая русская свинья, оставила на столе пыль. Шеф сделал замечание офицеру… Старуху посадили в карцер, скоро с ней рассчитаются. Так что учти…
— Хорошо, — ответила девушка, — я постараюсь…
Мы стали думать — как расправиться с фашистским генералом и при этом сохранить жизнь нашей разведчицы?
Решили воспользоваться магнитной миной с часовым механизмом. Мы подготовили мину, завели механизм, чтобы он сработал через два часа после установки мины.
…Ночью городские связные доставили мину Марии. Ее предупредили, что, поставив мину, она должна немедленно уйти из города на окраину, где ее будут ждать партизаны.
Утром девушка подложила мину под грудь, подвязала потуже платком, надела новое платье с короткими рукавами и отправилась на работу.
Как обычно прошла в штаб к ефрейтору, сняла пальто, кофточку, ботинки, приготовилась к работе.
Вручая Марии ведро и тряпку, ефрейтор обратил внимание на ее новое платье:
— О, какая ты сегодня красивая…
Он подошел к девушке и начал гладить ей руку…
Мария приветливо улыбалась…
Затем последовала проверка у офицера.
— Какая ты нарядная, — увидев девушку одобрительно сказал офицер. — Иди убирать кабинет шефа. Чтоб все было чисто… А не то, — офицер показал рукой на потолок, — быстро там очутишься.
— Хорошо, я постараюсь, — ответила Мария.
— Иди.
Еле передвигая ноги, Мария пошла за офицером на второй этаж. Вот и кабинет генерала. Она начала уборку. Стала протирать подоконники. Одно окно, второе, третье. Куда поставить мину? Куда? Офицер время от времени заглядывает в открытую дверь, кричит:
— Шнель! Шнель! — и продолжает маршировать по коридору.
В центре кабинета — длинный стол, накрытый сукном.
Мария влезла под стол и, делая вид, будто протирает пол, вытащила мину… Приложила ее к железной обивке ящика и со страхом оторвала руку. Мина прикрепилась.
А из коридора опять:
— Шнель! Шнель!..
Наконец уборка закончена. Мария сбежала по лестнице, пошла к ефрейтору сдавать тряпку и ведро. Тот удивленно взглянул на нее:
— Что с тобой? Ты что, больна?
— Да, что-то голова болит… — еле выговорила Мария.
Надела пальто и, изо всех сил стараясь сохранять спокойный вид, вышла на улицу. Мина была поставлена без пятнадцати десять.
Мария забежала домой, захватила заранее приготовленные узелки с вещами и вместе с матерью ушла на окраину Мозыря. Там их ждали наши разведчики.
Без четверти двенадцать в центре города раздался сильный взрыв.
Вскоре во всех направлениях разошлись эсэсовские карательные отряды, но партизаны, принимавшие участие в операции, были готовы к этому — они заминировали дороги, устроили засады…
