Дуглас Престон - Каньон Тираннозавра
2
Том Бродбент осадил коня. Звук четырех выстрелов докатился до русла Хоакина от глубоких каньонов, расположенных к востоку от реки. Тому захотелось узнать, в чем дело. Сезон охоты еще не наступил, и ни одному человеку в здравом уме не придет в голову отправиться в каньоны пострелять.
Том посмотрел на часы. Восемь. Солнце только опустилось за горизонт. Эхо, по-видимому, неслось от пальцевидных скал у входа в Лабиринт. Верхом туда ехать минут пятнадцать, не больше. Можно пуститься и в объезд, время есть. Скоро взойдет полная луна, а жена, Салли, все равно ждет Тома не раньше полуночи.
Он развернул своего коня Тука и поехал вверх по руслу, к устью каньона, по следам человека и осла. За поворотом Бродбент увидел перед собой темный силуэт: мужчину, распростертого на песке лицом вниз.
Том подъехал ближе, соскочил с коня и опустился на колени. Сердце его колотилось. Пули поразили беднягу в спину и плечо, и кровь из ран все еще сочилась на песок. Бродбент пощупал сонную артерию — пульсации не чувствовалось. Он перевернул человека, внутренности которого тут же вывалились на землю.
Том поспешно смахнул песок с губ пострадавшего и стал делать ему искусственное дыхание. Склонившись над раненым, попробовал непрямой массаж сердца, с силой надавливая на грудную клетку и чуть не ломая ребра — раз, другой, затем опять искусственное дыхание. Воздух толчками выходил из раны. Еще несколько вдохов, и Том снова пощупал пульс раненого.
Невероятно — сердце начало биться.
Вдруг веки незнакомца дрогнули, и с запыленного загорелого лица на Бродбента взглянули ярко-синие глаза. Раненый еле слышно вздохнул, из его горла вырвался хрип, а губы приоткрылись.
— Нет… Ты, ублюдок… — Глаза несчастного чуть не выкатились из орбит, на губах выступила кровь.
— Подождите, — сказал Том, — это не я стрелял в вас.
Раненый пристально всмотрелся в Бродбента, и ужас его сменился чем-то иным. Надеждой. Человек поглядел на свою руку, как бы куда-то указывая.
Том проследил за его взглядом и увидел, что человек сжимает маленький блокнот в кожаном переплете.
— Возьми… — прохрипел несчастный.
— Не разговаривайте, не надо.
— Возьми его…
Том взял блокнот. Обложка была липкой от крови.
— Это для Робби… — выдохнул раненый, и рот его от неимоверного усилия исказился судорогой. — Для дочки моей… Обещай, что ей отдашь… Она узнает, как найти…
— Что найти?
— Клад…
— Не надо сейчас об этом. Мы скоро выберемся отсюда. Просто потерпите…
Дрожащей рукой человек с силой ухватил Тома за рубашку.
— Это для нее… для Робби… больше ни для кого… Бога ради, только не в полицию… Ты должен мне обещать… — Он отчаянно рванул рубашку Тома, то было последнее судорожное усилие умирающего.
— Я обещаю.
— Скажи Робби… что я… люблю…
Взгляд раненого блуждал. Рука ослабела и соскользнула вниз. А еще — Том почувствовал — человек перестал дышать.
Снова искусственное дыхание. Безрезультатно. Через десять минут бесплодных попыток Том снял с шеи незнакомца платок и закрыл ему лицо.
Тут Бродбента осенило: убийца наверняка где-то поблизости. Том осмотрел верхний край каньона и груды щебня вокруг. Стояла такая глубокая тишина, что казалось, насторожились сами скалы. Где же убийца? Кругом никаких следов, кроме тех, которые оставили кладоискатель и его осел. Животное, все еще навьюченное, осталось ярдах в ста от места гибели хозяина. Осел спал стоя. Преступник наверху, он вооружен. Может, Том и сейчас в поле зрения негодяя. Из оружия у Бродбента был только нож.
Надо выбираться. Том поднялся, взялся за повод, оседлал коня и пришпорил его. Тук галопом понесся вниз по каньону, миновал вход в Лабиринт. Только когда они доскакали до середины русла Хоакина, Том пустил коня рысью. На востоке, озаряя песчаное дно ущелья, поднималась огромная масляно-желтая луна.
Если гнать Тука во весь опор, можно добраться до Абикью за два часа.
3
Джимсон Мэддокс по прозвищу Доходяга шагал по дну каньона, насвистывая мотивчик из «Лихорадки субботней ночи»[5], и чувствовал себя на седьмом небе. Винтовка AR-15 калибра.22 разобрана, все детали вычищены и аккуратно спрятаны в расщелине, укрытой камнями.
Пустынный каньон свернул раз, потом другой. Уэзерс пытался дважды воспользоваться одной уловкой, хотел, чтоб Мэддокс потерял его в Лабиринте. Паршивый старикан мог одурачить Джимсона Э. Мэддокса один раз. Но второй — нет уж.
Он быстро спускался по руслу, размашисто шагая худыми ногами. Несмотря на карту и навигационную систему, Мэддокс проплутал тут добрых пять дней, блуждая и в Лабиринте, и над ним. Однако не зря: он изучил Лабиринт и приличный кусок гористой местности наверху. У Мэддокса было полно времени, чтобы устроить засаду на Уэзерса, и все вышло просто отменно.
Мэддокс вдохнул легкий ароматный воздух каньона. Чем-то напоминает воздух Ирака — там Джимсон служил артиллерийским сержантом во время операции «Буря в пустыне». Если где и есть место, ни капли не похожее на тюрьму, то вот оно, здесь: никто тебя не толкает, не мельтешит перед глазами, не действуют на нервы никакие гомики, латиносы и ниггеры. Сухо, тихо и пусто.
Мэддокс обошел песчаниковую колонну у входа в Лабиринт. Темнеющий в сумерках силуэт на земле — вот он, застреленный.
Мэддокс остановился. Свежие следы копыт на песке шли по направлению к телу и потом обратно.
Он кинулся к трупу.
Убитый лежал на спине, руки вытянуты, лицо аккуратно накрыто платком. Кто-то здесь побывал. Может, даже свидетель. Он верхом, и наверняка намылится прямиком к легавым.
Мэддокс заставил себя успокоиться. Верхом? Ну и ладно, все равно до Абикью скакать пару часов, да еще сколько времени пройдет, пока тот тип вызовет полицию и вернется… Если они и отрядят вертолет, лететь-то от Санта-Фе восемьдесят миль к югу. У Мэддокса есть как минимум три часа, чтобы забрать блокнот, спрятать тело и смотаться ко всем чертям.
Он обшарил труп, вывернул карманы, обыскал рюкзак убитого. В одном из карманов нащупал камень, вытащил его и внимательно рассмотрел, посветив фонариком. Явно какой-то образец, Корвус все о них долдонил…
Остается блокнот. Не обращая внимания на кровь и вывалившиеся внутренности, Мэддокс снова обыскал тело, перевернул, обыскал с другой стороны, сердито пнул. Огляделся. Ярдах в ста — навьюченный осел, спит стоя.
Мэддокс ослабил подпругу, стянул с животного седло. Щелчком согнал с него богомола, отцепил брезентовые вьюки и вытряхнул их содержимое прямо на песок. По земле рассыпалось много всего: какая-то хиленькая на вид электронная штуковина, молотки, зубила, геологические карты, ручная навигационная система, кофейник, сковородка, пустые пакетики от продуктов, пара мотков веревки, грязное белье, старые аккумуляторы и свернутый кусок пергамента.
