Михаил Бондарев - ЗОНА НЕДОСТУПНОСТИ
— Приготовить канаты!
Сейчас лейтенант не сомневался в успехе операции. Все было предусмотрено, даже то, что придется штурмовать эту отвесную стену. На разведчиках были штормовые куртки с капюшонами, мало проницаемые для ветра и снега, тяжелые ботинки.
Взгляд лейтенанта скользил по скалистому ребру массива. Стена была изрезана широкими и узкими трещинами. А вон виднеется кривая, хрупкая на вид березка...
— Разрешите мне первому! — угрюмо произнес Одинцов. Он уже успел рассчитать, где придется искать опору, а где можно будет лезть без особого труда.
— Добро. Разрешаю.
— Я пошел.
Цепкие пальцы Одинцова забрались в узкую трещину. Вот он нашел опору для ног. Ступни не умещаются на едва заметных выступах, и Одинцов опирается лишь на внутренние края подошв. Старшина экономно расходует силы: тело свое он держит у поверхности скалы, чтобы центр тяжести не отходил далеко от точек опоры. На ноги приходится основная тяжесть, руками он лишь поддерживает равновесие. Лейтенант знает, что Одинцов может подняться на почти отвесную скалу, были бы на ней выступы и неровности.
Одинцов достиг небольшого выступа, заложив идущую от него вниз веревку за выступ скалы. Веревка дрогнула — это Старков дает знать, что готов к подъему. Одинцов начинает плавно подтягивать веревку к себе. Вот показывается голова
Старкова, а потом он становится рядом со старшиной. Глаза матроса блестят.
— А неприступных стен-то в самом деле не существует!— взволнованно шепчет он. Но Одинцов не удостаивает его даже взглядом: рано еще праздновать победу...
Становясь друг другу на плечи, цепляясь за выступы, вбивая в трещины крючья, разведчики метр за метром одолевали каменную стену.
Через два часа они выбрались на небольшую, сравнительно пологую площадку и огляделись. Вниз круто уходил только что пройденный склон. Море было скрыто туманом. Вскоре туман сгустился и окутал площадку, на которой расположились разведчики.
— Теперь бы «языка» нам...— задумчиво произнес Дружков.— Ну что ж, друзья, сидеть нет смысла. Будем действовать!
«Начинается самое трудное...» — подумал Дружков.
И штормовой поход, и штурм отвесной скалы— это было лишь прелюдией к тому, что предстояло сделать. Сейчас начальник штаба Дубосеков не узнал бы всегда веселого, порывистого и немного поспешного на решения лейтенанта Дружкова. Командир разведывательной группы был хмур и сосредоточен. Правая бровь его сердито изломалась, глаза поблескивали беспокойными зеленоватыми огоньками, а в голосе появились властные нотки. Да и сами разведчики подтянулись. Не слышно стало перешептывания, у каждого нервы были напряжены до предела. Где-то совсем близко, может быть в сотне шагов,— враг...
С трех сторон были скалы, и в тумане они напоминали то разрушенные строения, то фантастических животных. Нужно пробраться сквозь эти каменные дебри, отыскать тоннель, в котором скрыты самолеты. Дружков понимал, что найти «Фингалову пещеру» не так-то легко среди этого нагромождения скал. Враг хорошо замаскировался. Нужно добыть «языка», а найти его можно только на южном берегу, который охраняется.
Дружков решил лично произвести разведку. Он взял с собой матросов Старкова, Маркова и Еременко. Эти трое считались мастерами рукопашной схватки и отличались физической выносливостью. За себя лейтенант оставил своего заместителя, старшину второй статьи Одинцова.
Лейтенант повел своих людей по каменистой тропе на юг. Разведчики двигались бесшумно и открытые участки переползали. Дружков заметно нервничал. Он часто останавливался, прислушивался к настороженной тишине, а если из-под ног вырывался камень — замирал на месте или приказывал ложиться.
Уж очень необычным и сложным было это задание! Всякое бывало: со своими людьми он захватывал посты, опорные пункты в глубоком тылу противника, приводил «языка» через линию фронта. Теперь с горсткой разведчиков нужно было захватить подземный аэродром на совсем незнакомом острове!.. Утром к Тинд-фьельду подойдут свои корабли.
5. «Фингалова пещера»
Лейтенант Дружков и его разведчики не знали, что в это же время на острове появился еще один человек — Олаф Кнудсен. Об аресте Хромой Гульды он узнал сразу же и понял, что необходимо во что бы то ни стало предупредить об этом коменданта Тинд-фьельда обер-лейтенанта Шульца. Он удачно перебрался через линию фронта, раздобыл у рыбаков за. огромные деньги лодку и переплыл на ней бурный пролив отделяющий Тинд-фьельд от материка.
Олаф Кнудсен вытащил плоскодонную остроносую лодку на песок и в полном изнеможении опустился на камень. Руки и ноги дрожали. Косматые брови его и «нормандская» бородка были покрыты соляным налетом. Зюйдвестку он потерял. Мускулы красного обветренного лица как-то обвисли, обмякли. Он засунул руку в глубокий карман куртки, но трубки не нащупал. «По-видимому, забыл в чуме у лопарей на последней ночевке...» — подумал он с каким-то равнодушием. Только теперь он почувствовал, что смертельно устал. Но и это не так важно. Ему удалось переправиться через этот проклятый пролив. Теперь некуда спешить: вот он, остров Тинд-фьельд!.. Осталось только добраться до «Фингаловой пещеры» и предупредить хозяев о том, что Гульда арестована русскими. Обер-лейтенант Шульц оценит его верную службу... А вообще-то все летит к черту! Скоро русские доберутся и до Шульца. Пора, пора им всем покинуть это горное гнездо... Жаль, погибла Гульда, лучшая разведчица. Такая далеко бы пошла... А он, Кнудсен, еще повоюет! Мнимый рыбак снова займется политикой, соберет рассеянных хердеров, и тогда посмотрим...
Занятый своими мыслями, Кнудсен не заметил, как из зарослей приземистой березы выполз человек и направился к нему. Он вздрогнул, когда почувствовал на своем плече чью-то руку.
— Спокойно, папаша Кнудсен!
Олаф быстро повернулся и, к своему изумлению, увидел лейтенанта Дружкова. В правой руке лейтенант держал пистолет. От охватившего ужаса Кнудсену захотелось дико завыть, но язык словно прилип к гортани, и Олаф выдавил из себя лишь стон.
Кнудсена повалили на землю, заткнули ему рот тряпкой, скрутили руки, а потом потащили наверх в скалы.
