Луи Буссенар - Ледяной ад
Теперь, именно теперь такого рода экспедиция была своевременной. После первого блистательного успеха в стране золота и льдов наше маленькое общество испытало немало тяжелых неудач: во-первых, кража «гнезда самородков», затем ужасный случай с двумя канадцами, чуть было не стоивший им жизни, потом несправедливое и возмутительное обвинение, арест, трехмесячное тюремное заключение и штраф в 50 тысяч франков, которому подверглись Леон Фортен, Поль Редон и Тоби. Когда же им вернули свободу, и пострадавшие во время катастрофы совершенно оправились, уже пришла зима, холодная, упорная, суровая.
Правда, это самая благоприятная пора для разведки, но, не говоря уже о том, что наше маленькое франко-канадское общество было не особенно склонно к этого рода работе, громадное большинство золотоискателей, англо-саксонцев или космополитов, смотрело на них косо и недоверчиво после их пребывания в тюрьме. Из-за подлых интриг тех двух господ, в которых наши друзья по-прежнему упорно продолжали видеть Боба Вильсона и Френсиса Бернетта, общественное мнение с каждым днем все более и более выступало против них. Им не хотели сдавать в наем ни одной, даже самой жалкой лачуги под жилье, никто не соглашался наняться даже и за большие деньги работать на их участке, при случае они наталкивались даже на публичные оскорбления. Все это заставило их понять, что дальнейшее пребывание в Доусон-Сити для них невозможно, и они решили пустить в продажу свой великолепный участок на прииске. За него они получили 120 тысяч долларов чистоганом, хотя эта концессия стоила вчетверо больше. И вот ничем не связанные более, они решились невзирая на все ужасы «ледяного ада» отправиться на розыски «Матери золота». Поспешно снарядили экспедицию, сделали громадные запасы провианта, необходимой одежды, динамита, орудий и оружия, снарядов и керосина, предназначенного и для обогрева и для освещения. Все это было размещено на шести санях таким образом, чтобы на каждые из них приходилось по одной шестой доле всего, что везли с собой наши отважные золотоискатели. Такого рода мера являлась крайне разумной на случай гибели или пропажи одних или даже нескольких саней.
Пять сильных, здоровых и привычных к этому делу упряжных собак должны были везти каждые сани, чтобы сберечь их силы, столь необходимые для успеха всякой полярной экспедиции, Лестанг предложил, чтобы по крайней мере первую часть пути собаки были заменены лошадьми. С этой целью ему удалось нанять, правда за неслыханно высокую плату, достаточное количество лошадей, на которых решено было везти всю кладь на расстояние 80 миль, от Доусон-Сити к востоку.
Маленький караван двинулся через проток Юкона по льду толщиною в 12 вершков; лошади везли кладь, а сами участники экспедиции шли пешком, почти по колено в снегу.
За шесть дней они успели пройти намеченные 80 миль, затем лошади и их проводники вернулись обратно в Доусон-Сити, а наши друзья теперь рассчитывали на свои собственные силы. План старого Лестанга, единогласно избранного начальником экспедиции, заключался в том, чтобы прежде всего достигнуть со всем караваном того места, до которого они в предыдущем году дошли с индейцем; затем, выбрав подходящее место для более продолжительного пребывания и оставив там весь караван и все маленькое общество, вдвоем с Дюшато отправиться в индейскую деревню за старым другом, индейцем атна. Когда оба канадца и индеец вернутся, все маленькое общество двинется дальше под предводительством последнего к тому таинственному месту, где, согласно легенде, находится золотая житница Юкона, та «Матерь золота», о которой так страстно мечтают все золотоискатели.
Теперь уже вся первая половина программы была выполнена, и молодые люди вместе со своими мужественными спутницами ожидали только возвращения двух канадцев с индейцем атна. Прошло более двух недель с тех пор, как Лестанг и Дюшато ушли, а остальные вели однообразную жизнь среди снеговой равнины в своих палатках.
Чтобы избежать малоподвижной жизни, столь пагубной во всех полярных экспедициях, наши молодые люди ежедневно посвящали несколько часов прогулкам на вольном воздухе.
Леон и Марта совершали длинные прогулки, при сорока пяти градусах мороза, беседуя о прошлом и строя планы на будущее. Что же касается журналиста, то он сначала предпочитал оставаться в палатке, греясь у печки и стойко выдерживая все нападки товарищей, пытавшихся заставить и его посвящать какое-то время движению на воздухе. Только упорство Жанны в конце концов взяло верх.
Это была первая победа молодой уроженки Канады над этим парижским зябликом, этим, на первый взгляд, слабачком, и девушка в душе очень гордилась ею. Ей удалось заставить его выходить ежедневно хоть на полчаса, и с этого времени здоровье его стало заметно улучшаться. Он понемногу стал привыкать к морозу и хотя иногда снова впадал в свой прежний грех, кутался в меха и грелся у печки, но все же находил в себе силы бороться с этой привычкой и побеждать ее, как того и хотела Жанна.
Напротив, Жан Грандье превосходно приспособился ко всем ужасам «ледяного ада» и чувствовал себя в этой насквозь промерзшей стране, как в родной стихии. Смелый и отважный, полный сил и здоровья, он не пугался никакой стужи, никакой непогоды, охотился целыми днями и почти никогда не возвращался без добычи. Этот шестнадцатилетний мальчик, не задумываясь, шел на медведя, на вапити, на карибу и большого северного оленя, который, даже раненный на смерть, обыкновенно кидается на охотника и одним ударом рогов пропарывает ему живот. Презирая всякую опасность, юноша уходил один, в сопровождении только своего верного ньюфаундленда Портоса, который также чувствовал себя прекрасно в этой стране морозов и снегов.
Во время одной из прогулок юноше и удалось, как мы знаем, найти пещеру, где теперь все маленькое общество могло поселиться с не меньшими удобствами, чем в любом, даже лучшем из местных жилищ. Здесь им не грозила никакая опасность ни от мороза, ни от диких зверей, ни от людей. При более основательном осмотре оказалось, что уже на небольшом расстоянии от входа температура была не ниже -3°, а немного подальше вглубь термометр стоял на нуле, тогда как в палатке, несмотря на раскаленную печь, температура никогда не подымалась выше -15°.
Пещера эта уходила очень далеко вглубь и разветвлялась в разные стороны в виде гусиной лапы тремя узкими коридорами.
Наши друзья не дали себе труда осмотреть эти коридоры, не имея в них никакой надобности, а разместились в средней круглой зале, достаточно вместительной и просторной. Собаки устроились у входа на мягком песке и тут же принялись пожирать отбросы и остатки от убитого Жаном вапити. Между тем хозяева их принялись с особым наслаждением жарить на вертеле, приспособленном к печке, сочный окорок этой дичи. Вкусный запах жареного мяса распространился по пещере, проникая и во все темные коридоры. После долгой, веселой беседы золотоискатели с особым удовольствием предались сну.
