Хмурый Ленинград - Руслан Георгиевич Илаев
Все присутствующие промолчали в знак согласия с Мидаевым.
— Но ты, Руслан, не отчаивайся, сейчас мы забираем Сослана к тебе домой, а завтра начинаем думать, как забрать их деньги у «Меченого», — стал меня успокаивать Беслан Хамагов, сидевший за рулем.
— И еще, Руслан, — продолжил Хамагов, — допустим, мы деньги с «Меченого» отжали, т. е. забрали, то половина суммы, по любому, остается нам, это закон, спроси кого хочешь. Можешь своего родственника и его друга Кусоева спросить, они подтвердят что я не сочиняю.
Так, в беседе по дороге на Ленинград, мы и согласовали план дальнейших действий по сложившейся непростой ситуации. Где- то через час подъехали к пункту назначения- искомой гостинице. Двухэтажная гостиница оказалась плавучей, т. е. баржей, превращенной после евроремонта в гостиницу на реке Нева. Мидаев остался в машине. Втроем поднялись на второй этаж и постучали в дверь под номером двенадцать (его мне Рита по телефону продиктовала). Двери открыл Сослан, и через мгновение с вытаращенными глазами, радостно полез ко мне обниматься.
Предполагаю, что Рита намеренно своего сына о разговоре со мной не предупредила. Два Беслана, и я вошли в его прокуренный номер. Обыкновенный гостиничный номер на два человека. Стол и четыре стула, платяной шкаф, холодильник, телевизор и две койки — вот и весь антураж убогого номера. На второй койке возлежал грузин- убивец, и, судя по всему, его жертва (мой родственник), ни о чем не догадывалась. Это я понял по его благодушному настроению.
А вот грузин встревожился и насторожился, поднялся быстро с кровати, поздоровался со всеми нами за руку. Рука грузина была влажная, липкая и в тюремных татуировках. Ростом около двух метров, худой с желтым изможденным лицом законченного наркомана, к тому же, болеющего, по- видимому, открытой формой туберкулеза. Такой ублюдок за деньги горло перережет любому. Наркота нынче не дешевая, ему же ее доставать надо. В ходе общей «задушевной» беседы я незаметно осмотрелся. За окном плещет глубокая Нева, полы покрыты линолеумом.
Получается, все козыри у грузина: номер снят под чужим именем, допустим, отрезал грузин голову Сослану ночью и в сумке унес до ближайшей мусорной свалки, где и закопал бы. А обнаженное тело выбросил бы в протекающую под окнами реку, кровь с линолеума смывается великолепно. А как по обезглавленному трупу личность установить? А если она еще и приехала из Владикавказа — пустой номер по его опознанию. А сколько таких обезглавленных трупов течением прибивало к Кронштадту. Удивился я материнской интуиции Риты- ведь ее сценарий был весьма реален, все выглядело именно так, как она мне рассказывала. Для беседы я выбрал безлюдный коридор. Весь разговор занял три минуты.
— Послушай, Сослан, твоя мама звонила моей вчера, — начал я, — вот мы и узнали, что ты в Ленинграде уже больше месяца. Мама хочет тебя видеть, почему и послала меня за тобой, так что давай одевайся и начинаем движение в Кронштадт. Времени у нас мало, ребятам потом еще на вокзал проехать надо, на ночь у меня останешься, поэтому ненужную одежду оставь здесь. Предложение прозвучало как приказ в его адрес, но не как просьба, чем Сослан был несколько удивлен. Но любящий брат говорил с ним тоном, не терпящим возражений. Я был старше его на восемь лет — он подчинился и стал молча одеваться.
Между тем, пока мы находились в номере, к нам несколько раз заходили какие- то молодые бородатые ребята, я бы сказал, дагестанской внешности, они вежливо здоровались- мы вежливо отвечали, но в разговор не вступали. Затем вспомнил, что грузин отлучался ненадолго из номера, скорее всего, он их и предупредил о нашем нежданном визите. Сопровождавшим меня чеченцам они явно не понравились. Наконец Сослан собрался, и мы с облегчением покинули плавгостиницу. На гостиничной площадке наша машина с включенным двигателем, рядом Мидаев Беслан — весь на нервах.
— Минут десять назад подъехал вон этот черный «Мерседес», — докладывает Беслан, — из него вышли четверо бородатых дагов и вошли в гостиницу, я уж хотел к вам подняться…
— Двое из бородачей заходили к нам в номер, — прервал его Хамагов, — давай валить отсюда скорее, по дороге обсудим.
До Кронштадта сорок километров- полчаса езды, времени хватало подробно объяснить Сослану, какая печальная участь ждала его в ближайшем будущем. Представил ему присутствующих, объяснил, что завтра едем в офис «Меченого» за его деньгами и деньгами Кусоева.
— А чего же ты не дал мне вещи забрать? — спросил ошарашенно Сослан, — я пальто и шапку оставил в номере и туфли на толстой подошве.
— А потому вещи и оставили, что не хотел «Меченого» раньше времени вспугнуть, завтра к нему ударной группой наведаемся, разговор будет тяжелый… Сейчас домой ко мне завернем, ты с мамой пообщаешься, а я к Салману проеду ненадолго. Во- первых, забрал я вас, не спросив у него разрешения, ну это мы утрясем. Во- вторых, надо по завтрашнему вояжу с ним поговорить, например, сколько нас поедет. Мы сегодня видели четырех бородачей, а сколько всего их у «Меченого» не знаем…
— Семеро охранников у него, — вставил Сослан, — я у него в офисе дважды побывал, они все время при нем, ножи у них кнопочные видел….
Проехали Приморский район, затем выскочили на трассу Сестрорецк — Зеленогорск. У Горской свернули налево от основной трассы и въехали на дамбу, на четырехполосную асфальтированную дорогу. Начинал строительство дамбы Ленинградский архитектор Севернад. После развала Союза Советских она превратилась в долгострой, затем архитектора Севернада освободили от занимаемой должности, достраивал дамбу еврей — банкир Коган, и, наконец, в 2011 году её официально открыли.
…Салман внимательно выслушал мой рассказ о наших сегодняшних злоключениях, у него было звериное чутье на деньги. Судя по всему, сумма с водки его серьёзно заинтересовала.
— Выезжаем завтра в девять, я еду с вами. Нас будет с тобой семь человек. «Сослана с собой возьмешь? — спросил меня пытливо Салман, — пусть покажет, где офис находится». Я согласно кивнул.
К офису «Меченого» подъехали на двух машинах отечественного производства. Сослан указал на двухэтажное здание справа:
— Офис Казбека на первом этаже, надо подняться вон по той широкой лестнице со светлыми перилами, двери у него двойные. В кабинете запасной выход справа от его стола, прикрыт портьерой, там находится просторное помещение, его охрана все время там обитает. «Мне с вами идти?»
