Александр Бруссуев - Кайкки лоппи
Судовые урки — очень отважные парни, но когда перевес сил оказался в несколько раз не в их пользу, они были вынуждены отступить. Дождевики их изодрали и изрезали. А потом, уже на борту, владеющий английским языком береговой планировщик погрузки развеял все сомнения и вопросы.
В Таиланде, где нет-нет, да случается революция, все общество традиционно разделено на сочувствующих правящей клике и на оппозицию. В Сонгле как раз и жили оппозиционеры крайне радикального толка. Желтый же цвет — цвет нынешней власти. Вот и возмущались престарелые и не самые трезвые революционеры спокойно разгуливающим молодчикам, проправительственных кругов. На Джона они не решались напасть, по-видимому, руководствуясь правилом гиен: не бросаться на того, кто выше ростом. В общем, ему повезло. Однако желтый плащ с тех пор в Таиланде не одевал никто.
Смотреть в Таиланде было особо нечего, но Джон старался каждый раз выходить с парохода, пошагать по твердой земле. Прогулки ограничивались интернетом, да созерцанием какого-то заплутавшего слона. Тот сидел сбоку от базара в каких-то коричневых зарослях и никуда не уходил. «Таиланд — царство слонов» — такие надписи можно было встретить везде. Но кроме этого неухоженного и довольно мелкого элефанта, никаких других сородичей мудрого Хатхи не наблюдалось. Слон, серый и морщинистый, величиной с корову, шелестел иссохшими стеблями и слонялся постоянно на одном и том же участке у маленького болота. Как ни приглядывался Джон, цепь, либо привязь, рассмотреть не удавалось. «Может, у него здесь просто гнездо?» — подумал он в конце концов.
Когда дождь немного стих все взрослое население вышло к канавам наперевес с самыми примитивными удочками. Сидят вдоль мутного потока дедки, которые все же оказываются по некоторым признакам бабками, и тягают из воды каких-то жадных рыбешек с ладонь величиной. Иногда бросают в канавы сети. А между ними ходят, бродят, грусть наводят козлы и куры.
На обочине дороги решили бодаться два козла. Не очень больших размеров, на неискушенный взгляд, ровесники друг другу. Один поднимается на задние ноги, выворачивает голову и типа лупит по башке другого с оттяжкой. Потом полсекунды приходят в себя — и снова в бой. Вокруг с видимым безразличием стоят козы. Минут пять они бились на обочине, потом постепенно выдавились на проезжую часть. Местные мотоциклисты виртуозно объезжают бойцов и даже не сигналят, будто такая картина — вполне повседневна. Козлы увлекаются. Рожи у них одинаковые, поэтому не понять, то ли один все время встает на дыбы, то ли оба по очередности. Ринг потихоньку смещается к разделительной зоне полос движения. Козы тоже следуют за своими парнями, болеют за них, хоть те и козлы. Наконец, следует просто сокрушительнейший удар — и противники даже отлетают друг от друга. Один остается крутить башкой, другой же уезжает на машине. Большая «Исузу» даже не пыталась затормозить. Победитель вываливает на дорогу все свое лишнее содержимое организма и гордо уходит щипать траву. Козы набрасываются на зелень, будто три дня по асфальту бегали. Все спокойно. Только продолговатые коты ухмыляются на столбах во все свои треугольные рожи.
Кошки здесь встречались редко и страдали, по всей видимости, аутизмом. Сидят себе и тупо смотрят под ноги, или медленно трусят куда-то, передвигая передние ноги движениями, напоминающими ужимки прачек, которые те полоскают руками белье в речке. Джон сразу вспомнил кота Васю, у которого ему во дворе довелось жить на первых годах своей женитьбы.
Васька был черный и весь какой-то облезлый. Наверно, от старости. Он большую часть дня валялся в крапиве и спал, недвижимый. Заблудшая собака, учуяв кота, подбегала и, не видя ответной реакции, озадаченно принюхивалась: не сдох ли? Вася был глухой, как тетерев, но живо пробуждался, когда его кто-то начинал тыкать носом. Несколько мгновений он ошалело крутил глазами, потом пугался и с прытью, непозволительной для его возраста, убегал во двор под защиту пожарной лестницы.
Джон тогда только закончил колоть дрова и присел в сторонке, прислушиваясь к тишине и птичкам. Под рукой лежал верный пневматический пистолет, который вернул ему сосед по дому. Вася самостоятельно пробудился от своего сна и целеустремленно направлялся к лестнице. Наверно, до сих пор он был под впечатлением от своего кошачьего кошмара, потому что не заметил другого кота, тоже пересекающего по своим делам двор. Когда они встретились нос к носу, пришлый кот сказал:
— Аолумб!
Тон его был решительный, интонация — агрессивной, характеризующей такое вот кошачье рычание.
— Аааоо! — завопил Вася в ответ, но не очень убедительно.
Не успели они еще по разу хлестнуть себя хвостами по бокам, как Джон, почти не целясь, выстрелил из удачно подвернувшегося пистолета. Пулька вылетела из ствола и понеслась навстречу с мишенью, участь которой на этот раз выполнил не какой-то заштатный голубь, а почти неразличимая кошачья задница. Меткий выстрел.
Кот-агрессор подпрыгнул вверх до второго этажа, в апогее своего прыжка вякнув: «Кряааа!», опустился на землю и убежал, прижимая передние лапы к уязвленному месту.
Вася очень воодушевился. Единственной причиной, по которой столь постыдно и спешно ускакал его конкурент, он про себя назвал свою доблесть и суровый внешний вид. Придав себе облик значительный и устрашающий, он пошел, не сгибая передние лапы, обратно в крапиву.
— Чего это во дворе коты строевым шагом ходят? — удивился тесть, мимо которого, изображая отмашку рук, прошествовал Вася.
Джон только ухмыльнулся в ответ.
С тех пор Васька приободрился, выпрямил спину и снова начал подымать свой хвост пистолетом. Однако утратил чувство меры.
Прознав, что где-то по соседству заневестилась в квартирном плену кошка, он решил тряхнуть стариной и поучаствовать в бесшабашной кошачьей свадьбе. Женихов собралось не очень много: человек десять самых разноцветных и разноупитанных котов. На Васю никто и ухом не повел. Все ждали, затаив дыхание, как справится с защелкой форточки прыгающая по ту сторону окна, как кенгуру, очаровательная невеста.
Одна из попыток оказалась успешной — и кошка, взмахнув распушенным хвостом, прыгнула в народ.
Вася, до сих пор витавший в облаках своего авторитета, мудро решил: знакомство должно проходить по старшинству. И выступил вперед. Он очень скоро понял, что ошибся, что старость здесь не в почете, но было уже поздно. Коты сообща рвали Васю острыми клыками, били когтистыми лапами и даже хвостами, отчего он быстро потерял настроение жениться и сознание.
Очнулся он не сразу: кошка уже валялась с бока на бок в грязи и бесстыдно хохотала в облака, коты с ободранными ушами сидели, словно совещаясь, кружком. Вася встал и, пошатываясь, пошел домой. На полдороге он уткнулся в столб для сушки белья, горлом у него пошла кровь, и он умер.
