Эмилио Сальгари - В дебрях Атласа
— А если с ним случилось какое-нибудь несчастье? — настаивал Энрике с возраставшим беспокойством.
— Вы, франджи, ничего не слыхали?
— Ничего, — в один голос ответили легионеры.
— Стало быть, не могло случиться ничего важного, — заключил мавр. — Но все же лучше удостовериться.
— А кроме того, есть еще одно, о чем я уже сказал графу: как сможет твой приятель один поднять камень?
— А наши махари на что? Продев в кольцо веревку и заставив махари ее тащить, нетрудно поднять плиту даже одному человеку.
Энрике вздохнул свободнее.
— Пойдемте со мной, — сказал мавр.
Все трое поднялись по лесенке один за другим, так как она была настолько узка, что по ней можно было идти только одному человеку, и Хасси, шедший впереди, изо всех сил стал звать марабута, чем разбудил старого негра и Афзу. Но ответа не последовало.
— Ничего не слышно; между тем он должен бы услышать меня, — сказал Хасси.
— Надо позвать еще громче, — заявил Энрике.
— Выстрелить, что ли, из пистолета?
— Именно это я и хотел предложить.
— Попробуем, — сказал граф.
Хасси вынул из-за пояса пистолет, приставил дуло его к отверстию трубы и выстрелил. Выстрел гулко прокатился по запертому подвалу.
Все трое напряженно прислушивались, но и этим выстрелом им не удалось привлечь к себе внимание марабута.
Граф взглянул на Хасси, по-видимому, растерявшегося.
— Что ты думаешь об этом? — спросил он.
— Что с Мулей-Хари случилось какое-нибудь несчастье.
— А именно?
— Кто знает? Его могли арестовать спаги, пока мы спали.
— И мне уже пришла такая мысль.
— А может быть, лев напал на него, когда он поил у ключа наших махари?
— Не укусила ли его одна из его змей, — выразил свое предположение Энрике.
— Аиссаны не боятся укуса змей, — ответил Хасси.
— Хватит ли у нас силы поднять тяжелую плиту? — спросил граф. Хасси покачал головой.
— Лестница не позволит нам упереться в плиту всем троим вместе; да если б нам это и удалось, то все же наших сил будет недостаточно.
— Значит, нам крышка! — воскликнул тосканец. — Кто освободит нас из этой могилы, если марабут не вернется?
Граф и мавр не ответили; они с ужасом смотрели друг на друга.
Что будет с ними, если не удастся сдвинуть камень? Пока у них еще хватит запасов и воды на несколько дней, но потом? Кому придет в голову, что в подземелье заключено пять человек? Стало быть, нельзя рассчитывать на помощь даже в случае остановки какого-нибудь каравана.
Все эти мысли молнией пронеслись в уме заживо погребенных.
Граф первый нарушил молчание.
— Остается только одно, — сказал он. — Прорыть себе выход под куббой.
— Прорыть галерею? — спросил Энрике.
— Другой надежды нам не остается. Если не сможем сделать этого, то не выйдем живыми из этой могилы.
— А если Мулей вернется? — спросил Хасси.
— Благоразумие советует не ждать его. На сколько дней может хватить запасов?
— Дней на семь—восемь, — ответил Хасси.
— За неделю можно сделать многое, особенно в довольно рыхлой почве.
— Думаешь, нам это удастся? — спросил Энрике.
— Я не отчаиваюсь, тем более что у нас есть острое оружие, которое поможет нам. Пойдемте успокоим Афзу.
— Крикнем еще раз. Марабут, может быть, уже вернулся. Тосканец остановился на несколько минут и начал кричать на все лады, но без всякого результата.
— Может быть, было бы лучше, если б мы продолжали наше бегство, вместо того чтобы искать убежища здесь, — сказал он. — Ну, что делать! Надо скорее превратиться в кротов.
Афза, узнав от мужа о серьезности положения, не упала духом, такова была ее вера в мужественного франджи, которому она была обязана жизнью.
— Если ты, господин, говоришь, что мы рано или поздно выйдем отсюда, так мне нет причины сомневаться, — отвечала она. — Я стану спокойно ждать освобождения.
После короткого совещания четверо мужчин пошли осматривать подземелье и скоро убедились, что при постройке куббы вовсе не было употреблено камня.
Стоило только подрыть фундамент, состоявший из глины с примесью извести и имевший не более двадцати сантиметров толщины.
Быстро выбрали место, где начать работу, и граф с тосканцем немедленно принялись за нее, вооружившись каждый широкой, крепкой пикой.
Хасси и Ару должны были вынимать землю и относить в угол подземелья.
Нескольких ударов оказалось достаточно, чтобы пробить фундамент и добраться до земли.
Как и предвидел граф, почва не оказала большого сопротивления, так как состояла из смеси глины с песком. Возникла только одна опасность: как бы земля не обвалилась и не засыпала двух новоиспеченных рудокопов.
— Вот в чем опасность, — говорил граф. — Эта земля легко может обвалиться.
— Ты хочешь напугать меня? Мне и так уже достаточно страшно, уверяю тебя.
— Вовсе не намереваюсь пугать тебя, — ответил магнат. — Я только предупреждаю об опасности, чтобы ты работал осторожно.
— Будем держаться направления труб для воздуха?
— Так будет лучше.
— И почему только строители не сделали их пошире!
— Не подумали о нас, мой бедный друг.
— Однако работа будет очень трудная при этой рыхлой почве.
— Без сомнения. Отломи первое колено трубы, и постараемся проникнуть в нее.
Тосканец сильным ударом отбил конец глиняной трубы и начал яростно отгребать обступившую ее землю.
Они проработали несколько минут, отбрасывая песок и землю, которые граф сгребал в корзину и передавал Хасси, как вдруг тосканец остановился с поднятым оружием.
— Что такое? — спросил магнат, изумленный этим перерывом.
— Может быть, я ошибся?
— За трубами спрятался лев?
— Его бы я уже убил.
— Почему же ты остановился?
Вместо ответа легионер бросился на землю, сделав товарищам знак, чтобы они молчали.
— Невероятно! — воскликнул он через несколько мгновений. — Однако я отлично слышал.
— Да скажи толком.
— Послушай сам. Приложись ухом к трубе.
Граф, взволнованный словами Энрике, поспешил последовать его приглашению.
— Ты ничего не слышишь? — спросил тосканец с тревогой. Вместо ответа магнат обратился к Хасси, смотревшему на них с удивлением, и сказал:
— Послушай и ты.
— Что же вы слышали? — спросил мавр.
— Там, должно быть, бродит дьявол, — ответил тосканец, не терявший веселости. — Будь осторожен, папаша мавр.
Хасси аль-Биак пожал плечами и поспешил лечь на землю, прислушиваясь.
Через несколько минут он встал, очевидно взволнованный.
— Слышал? — спросил Энрике.
— Не кажется тебе, как будто человек кричит вдали, у того конца трубы? — спросил магнат.
