Старуха - Михаил Широкий
– На какой стройке? – будто по-прежнему не понимая, спросил Димон.
– Ну, на нашей, на какой же ещё, – ответил Макс и для верности махнул рукой в сторону вздымавшейся поблизости серой неоштукатуренной девятиэтажки, испещрённой чёрными провалами окон.
Димон взглянул туда же и, словно всё ещё не желая верить в услышанное и хватаясь за соломинку, задал ещё один уточняющий вопрос:
– Молодой он или старый… сторож этот?
Макс своим ответом лишил его последней призрачной надежды:
– Молодой. Двадцать четыре или двадцать пять лет. Здоровый такой лось. Я его видел пару раз мельком.
Димон, побледнев, чуть слышно обмолвился:
– Мы тоже…
И тут же, будто опасаясь, что сказал то, чего не следовало говорить, умолк и метнул взгляд на Мишу. Тот тоже взглянул на него – растерянно, встревоженно, недоумевающе. Сообщение Макса о смерти их недавнего знакомца, по всей видимости, повергло его в такое же смятение, как и его напарника. Он тоже изменился в лице и после минутного молчания, во время которого он, вероятно, осмысливал услышанное, поинтересовался у вестника:
– А его… сторожа… как убили?
Макс, очевидно прекрасно осведомлённый, как если бы он непосредственно участвовал в расследовании названных преступлений, немедленно удовлетворил его любопытство:
– О, его круто прикончили, нестандартно! Применили, так сказать, творческий подход. Вырвали позвоночник! – И, вспомнив ещё одну характерную деталь, с важным видом, подняв кверху указательный палец, присовокупил: – А перед этим какой-то дрянью в лицо плеснули. Вероятно, чтоб не трепыхался…
Макс ещё несколько минут увлечённо, взахлёб рассуждал об обоих чрезвычайных происшествиях, взбаламутивших мирный двор, в котором отродясь не случалось ничего даже близко похожего на то, о чём он поведал. Но приятели больше не слушали его. Главное они узнали, подробности и мелкие детали уже не имели для них значения. И это главное настолько потрясло и ошеломило их, что некоторое время они стояли как одурелые, не шевелясь и лишь водя кругом пустыми, помутнелыми глазами, не в силах справиться с нахлынувшим на них мощным потоком разноречивых, хаотичных мыслей и эмоций. Оба они чувствовали одно и то же: как словно сжимается вокруг них плотное замкнутое кольцо, как надвигается на них непроницаемая чернильная тьма, грозя окутать и поглотить их. И это была уже не просто густая ночная темень, наполненная пугающими видениями и призраками, время от времени вырывающимися из неё и ненадолго вторгающимися в мир живых. Это был ледяной могильный мрак, пронизанный тошнотворными трупными миазмами, царство смерти, распада и тления, охотно впускающее в свои мрачные пределы всех без разбора, но никого и никогда не выпускающее из своих цепких объятий.
– Ну, какие планы на сегодня? – наговорившись до лёгкой хрипоты и немного утомившись, спросил Макс, окидывая примолкших друзей задорным блестящим взглядом. – Чем займёмся?
После всего увиденного и услышанного накануне и только что Мише и Димону вообще ничем не хотелось заниматься. Настроение у них было хуже некуда. У них было такое ощущение, словно над ними висит огромный чёрный камень, который в любой миг может сорваться и похоронить их под своей громадой. И куда бы они ни пошли, где бы ни попытались укрыться, в какой бы самый дальний и укромный угол ни забились, – это не поможет им, не избавит и не спасёт от нависшей на ними смертельной угрозы. Тем более страшной и ужасавшей, что они не понимали, с чем имеют дело, что это такое и как – если это вообще возможно – этому противостоять…
– Ну чё вы заглохли-то? Уснули, что ли? – опять донёсся до них, точно издалека, нетерпеливый голос Макса. – Какая программа у нас на вечер? Куда двинем?
Димон, не без усилия преодолев опутавшее его оцепенение, двинул головой в сторону говорившего и безучастно промолвил:
– Куда-нибудь съездим.
– Так а куда? – не отставал Макс.
– Ну, счас подумаем. Иди за великом пока.
Макс, только сейчас заметив, что с его приятелями что-то не то, вновь, на этот раз повнимательнее, оглядел их. Но, так ничего и не поняв, пожал плечами и отправился в свой сарай.
Проводив его хмурым взглядом, Димон посмотрел на Мишу и выразительно шевельнул бровью.
– Ну, что скажешь?
Миша только руками развёл.
– Похоже, всё гораздо хуже, чем мы думали.
Димон согласно кивнул.
– Именно. Хреновее некуда! Это уже не привидения. Это реальные трупы!
Миша, помолчав немного, бросил тревожный взгляд на новостройку.
– Надеюсь, никто не видел, как мы выскочили тогда из подъезда… Хотя, – с кривой усмешкой оговорился он, – какая уже разница?
Димон, угадав его мысль, опять утвердительно тряхнул головой.
– Во-во. Обвинение в убийстве – это последнее, чего нам стоит сейчас бояться. – И, обратив хмурый взор на старухины окна, прибавил вполголоса: – Как бы не сегодня-завтра все вокруг не обсуждали уже наше убийство.
Мишины глаза округлились. Побелевшие губы чуть шевельнулись:
– Что ты такое говоришь?
Димон взглянул на друга неожиданно сурово и прямо. И так же строго и несколько отчуждённо, будто разговаривая с посторонним, промолвил:
– Говорю как есть… Разве ты не видишь, не понимаешь, к чему дело идёт? Мы на очереди, это очевидно!
Миша растерянно, хлопая, как кукла, длинными ресницами, смотрел на товарища.
– Что очевидно? – пролепетал он.
Димон не ответил. Лишь скривился и махнул рукой. И вновь устремил взгляд на мутные, неопрятные окна старухиной квартиры.
Миша автоматически обратил взор в том же направлении. На его лице по-прежнему были написаны замешательство и смятение. Оно слегка подёргивалось и морщилось, как будто он собирался заплакать. Но, вероятно почувствовав, что это и в самом деле может случиться, он закусил губу и, покосившись на приятеля, глухо, с придыханием произнёс:
– Кто же она такая?
Димон помолчал. А затем, не отрывая глаз от окон, передёрнул плечами и небрежно, сквозь зубы бросил:
– Ведьма!
Миша опять поморщился и испустил тяжёлый вздох. И хотел ещё что-то сказать, но, увидев приближавшегося верхом Макса, промолчал.
Макс, подъехав к друзьям, лихо соскочил наземь и, заметив безлошадного Мишу, чуть насупился.
– О, а чё ты за тачкой не сходил? За чем дело стало?
– Щас схожу, – проворчал Миша и побрёл к своему сараю.
Оставшись с Димоном, Макс немедленно принялся высказывать соображения о последних событиях, возникшие у него за те несколько минут, что он был в отлучке.
– Н-да-а, ну и дела у нас тут творятся! – протянул он, крутя головой и в восхищении закатывая глаза. – Такого ещё не бывало: чтоб три трупа за раз!.. Не, ну тех двоих, конечно, давно уже приголубили. Но нашли-то только сейчас, почти одновременно со сторожем. Так что, получается, в один день сразу трое. Как-то так… Интересно вот
