Дуглас Престон - Каньон Тираннозавра
— Вид что надо!
Том и Салли продолжили путь. Ветер шуршал травой, росшей по краю тропинки. Том пропустил Салли вперед и теперь наблюдал за тем, как она едет. Оба опять молчали, лишь мерно поскрипывали их седла.
Когда начались высокогорные луга Меса Эскоба, Салли ударила Сьерру по бокам, и конь пустился рысью. Том последовал примеру жены. Они съехали с тропы на открытый всем ветрам луг, тут и там пестреющий люпинами и цветками индейской кастиллеи.
— Ну что, прибавим шагу? — раздался голос Салли, снова подгонявшей коня. Тот побежал с легким прискоком.
Тук не отставал. На дальнем краю луга Том заметил небольшую группу тополей — за ними, у подножия красного утеса, уже родник Барранконес.
— А ну-ка, — крикнула Салли, — кто последний до родника доскачет, тот балбес!
Она испустила клич «хей-хоп!» и напоследок понукнула Сьерру. Конь молнией метнулся вперед, перейдя на стремительный бег. Салли радостно взвизгнула.
Тука, всегда любившего идти первым, понукать не пришлось, и вот кони понеслись по лугу, голова в голову. Салли вырывалась вперед. Пламенели, струясь, ее золотые волосы. Том смотрел, как она летит на своем скакуне, и не мог не признать, что его жена чертовски хорошая наездница. Сьерра и Тук промчались по траве и моментально оказались в тени деревьев, окружавших родник. В последнюю секунду Салли все же опередила Тома. Кони, слегка отклонив шеи назад, остановились мягко, как и подобает столь безупречно выдрессированным животным. Том увидел жену прямо перед собой: она сидела в седле, волосы ее совсем растрепались, лицо раскраснелось, белая рубашка, от которой отскочило несколько пуговиц, частично расстегнулась.
— Здорово проехались!
Салли соскочила с коня.
Они находились в тополиной рощице со старой площадкой для костра посредине. Вокруг площадки лежали несколько бревен для сидения. В былые времена ковбои, устроив здесь что-то вроде стоянки, сколотили стол из грубо обтесанных сосновых досок, прибили к одному из тополей деревянный ящик, всунули между расходящимися ветками треснувший осколок зеркала и повесили на гвоздь выщербленный эмалированный умывальник. У подножия утеса за ветвями ив прятался глубокий родник.
Том взял обоих коней под уздцы, расседлал и, напоив их у воды, пустил пощипать травы. Когда он вернулся к Салли, она уже успела постелить скатерть и достать все необходимое для завтрака. В центре стола стояла только что открытая бутылка красного вина.
— Вот это класс, — сказал Том. — «Кастелло-ди-Верраццано», выдержка три года. Неплохо, неплохо.
— Я ее засунула потихоньку в седельный вьюк. Надеюсь, ты не возражаешь.
— Боюсь, все вино взболталось, — Том изобразил комическое неодобрение. — Думаешь, нам стоит пить спиртное за завтраком? По правилам не полагается — мы ведь потом снова должны ехать верхом.
— Ну что же, — в тон ему протянула Салли, — придется нам пренебречь правилами, да? — Она с аппетитом откусила от своего бутерброда два больших куска и налила вина в пластиковый стакан. — Держи.
Том взял стакан, повертел его перед собой, глотнул, изображая знатока вин:
— Ягоды, ваниль, легкий шоколадный оттенок.
Салли налила вина и себе, сделала большой глоток. Том откусил бутерброд и стал смотреть, как она ест. Сквозь листву проникал зеленоватый свет, и деревья шелестели при каждом порыве легкого ветерка. Том дожевал бутерброд и лег на покрывало, которое они расстелили прямо на мягком дерне. Вдалеке, за тополями, виднелись пасшиеся в низине кони, усеянные солнечными кружочками. Вдруг Том почувствовал, как ему на висок легла прохладная ладонь. Он обернулся — над ним склонялась Салли, ее густые светлые волосы спадали вниз.
— Ты что делаешь?
Жена улыбнулась.
— А как по-твоему — что?
Она положила ладони Тому на щеки. Тот попытался сесть, но Салли мягко толкнула его назад, в траву.
— Эй… — начал Том.
— Сам ты «эй».
Ее рука скользнула к нему под рубашку, поглаживая грудь. Салли нагнулась, приникла губами к его губам, он ощутил мятно-винный вкус. Она склонилась ниже, и волосы ее тяжелой волной упали Тому на грудь.
Коснувшись головы Салли, рука Тома двинулась ниже, по изгибу спины, и он чувствовал, как там напрягаются мускулы. Том притянул Салли к себе, его тела коснулось ее стройное тело и мягкие груди…
Потом они лежали рядом на покрывале. Обвивая рукой плечо Салли, Том смотрел в ее удивительные зеленовато-голубые глаза.
— Лучше ничего и не придумаешь, правда? — сказал он.
— Да, — прошептала она, — так хорошо, что мне почти жутко.
7
Мэддокс прошел по Кэньон-роуд и свернул за угол у Камино дель Монте Соль. Перед ним запестрел целый лес самодельных указателей с выведенными от руки надписями. Цепочки указателей, стремившихся перещеголять друг друга в своей кустарной затейливости, тянулись по обеим сторонам дороги. Тротуары наводняли туристы, экипированные словно для перехода через Сахару: мягкие панамы, широконосые сандалии, у пояса — фляжки с водой. Большинство туристов выглядели бледными и оторопевшими, будто бы они только что проклюнулись, как гусеницы из личинок, из мокро-гнилостных городов восточных штатов. Сам же Мэддокс решил вырядиться техасским богатеем и смотрелся, как ему казалось, очень правдоподобно в своих ботинках, ковбойской шляпе и ковбойском же галстуке шнурком — бирюзовом, с пижонским узлом величиной с мячик для гольфа.
По дороге попадались старые дома викторианского стиля — в них, как и везде, пооткрывали художественные и сувенирные магазины, в витринах которых поблескивали индейские горшки и побрякушки. Мэддокс посмотрел на часы. Полдень. Еще немного придется поболтаться без дела.
Он бродил по магазинчикам и поражался тому, сколько же есть на свете всяких изделий из серебра и бирюзы, сколько разной керамики, а о картинах и говорить нечего. Искусство, в общем-то, жульничество, понял Мэддокс, разглядывая очередную витрину с муляжом, изображавшим аляповатые каньоны, завывающих на луну койотов и завернутых в покрывала индейцев. Еще один легкий способ сшибить монету, и все совершенно законно. И почему он раньше не замечал таких возможностей? Угробил полжизни, пытаясь заработать нелегкими, противозаконными средствами и не понимая, что все лучшие способы надуть людей и заставить их раскошелиться вполне легальны… Вот развяжется Джимсон Мэддокс с последним дельцем, станет законопослушным на все сто, вложит полученные денежки во «Время невзгод»… и, может, даже инвесторов поищет… А вдруг он сделается еще одним сетевым миллионером?
