Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Т.3. Грабители морей

При имени Пеггама адмирал Коллингвуд смертельно побледнел, но сейчас же закашлялся, чтобы скрыть свое смущение. Поэтому никто не успел заметить, какое странное впечатление произвели на адмирала слова Эдмунда.

Что сказали бы Олаф и Эдмунд, если бы узнали, что лорд Коллингвуд стал пэром Англии и герцогом Эксмутским благодаря смерти своего старшего брата, погибшего со всей своей семьей в море во время кораблекрушения?!.

XVIII

АНГЛИЧАНЕ ПОСТУПИЛИ ОЧЕНЬ ОПРОМЕТЧИВО, заперев пиратов в трюме их собственного корабля. Правда, у них и выбора другого не было, так как они прибыли к «Ральфу» на шлюпках, да притом же им не могло прийти в голову, что на бриге все приспособлено для побега в случае необходимости.

В конце трюма был выдвижной люк, открывавшийся на корме. Через этот люк можно тайно выслать на лодке часть экипажа для разведок, причем с борта корабля ничего не будет видно. Матросы не знали об этом приспособлении, но Альтенс знал и потому в душе сильно обрадовался, когда англичане совершили свой необдуманный поступок.

Под самым трюмом был, кроме того, спрятан запас оружия, которым в случае нужды могли воспользоваться пленники.

Как только закрыли все люки и пленники остались одни, Альтенс приказал матросам разместиться в обычном порядке и объявил им о предоставляющейся возможности совершить побег.

— В крайнем случае, — сказал он, — нам придется вступить в бой. Англичан — пятьсот человек, а нас восемьдесят. Ну что ж? Нам не в первый раз. Так, ребята?

Все это было сказано сухим, отрывистым тоном человека, вообще не любящего много говорить, а в данном случае не имеющего и времени на это.

Офицеры разбились на группы, переговорили с собой и с нижними чинами и затем передали Альтенсу единодушный ответ:

— А как же наш капитан? Мы ни за что его не покинем, мы или освободим его, или умрем вместе с ним.

Среди матросов «Ральфа» было очень немного отпетых негодяев, большинство же из старых военных моряков души не чаяли в Ингольфе.

— Друзья мои, — выступил тогда некто Иоиль, один из той небольшой группы «Грабителей», которую привел с собой Надод, — нападать на замок, прежде чем будут истреблены англичане, — значит идти прямо на гибель.

— Это правда, — послышалось несколько голосов.

— В таком случае, друзья мои, — продолжал Иоиль, — не доверите ли вы мне спасение капитана? Клянусь вам, что на его голове ни одного волоса не тронут.

В ответ послышался глухой ропот. Очевидно, Иоилю не верили.

— Ты и себя-то не спас, а попался вместе с нами; каким же образом думаешь ты спасти капитана? — за всех возразил Иоилю гигант-матрос по имени Ганс.

— Я сам пожелал разделить вашу участь, Ганс, — отвечал Иоиль, — потому я и с вами. Но я выражу свой вопрос иначе: верите ли вы Альтенсу, помощнику нашего капитана?

— Да! да! да!.. — со всех сторон послышались голоса.

— Ну вот, я сообщу ему придуманный мной способ выручить капитана, так как больше я не могу доверить эту тайну никому. Если господин Альтенс заявит вам, что считает мой способ несомненно надежным, откажетесь ли вы от своей безумной мысли — лезть на стены Розольфского замка и разбивать себе о них лоб?

— Мы сделаем так, как прикажет Альтенс, — единодушно отозвались матросы.

— Я позволил вам говорить, — заявил тогда особенно сухим тоном Альтенс, — но вы, кажется, забыли, что здесь никто не имеет права высказывать свое мнение, что решать так или иначе имею право только я один. Вспомните же это и молчите. Смиррно!.. У меня есть свой собственный план, как спасти капитана, но я не отказываюсь выслушать и то, что скажет Иоиль. Какой из них окажется наилучшим, тот я и выберу. А теперь знайте, что при существующих обстоятельствах нужна особенно строгая дисциплина, и потому я буду взыскивать за каждое нарушение ее беспощадно. Ведите же себя смирно и повинуйтесь беспрекословно, если не желаете болтаться на рее. Офицеры передадут вам мои распоряжения, из которых первое — размозжить голову всякому, который вздумает артачиться.

Иоиль подошел к Альтенсу, и они вступили между собой в беседу, результатом которой помощник капитана, очевидно, остался очень доволен, так как суровое лицо его просияло, и он закончил разговор следующими знаменательными словами:

— Хорошо, Иоиль. Я уверен, что при таких обстоятельствах у Ингольфа нет лучшего покровителя, нежели лорд Коллингвуд. Нужно только, чтоб вам удалось бежать, потому что в случае неудачи англичане будут особенно злобно преследовать вас, чтобы уничтожить следы своего преступления. Но кто же возьмется передать адмиралу требование об освобождении Ингольфа?

— Я возьмусь, — заявил Иоиль.

— Хорошо. Ты храбрец.

Убийственно медленно тянулись часы для восьмидесяти матросов, с нетерпением ожидавших, скоро ли наступит момент их освобождения. Но вот наконец настала ночь и окутала пленников мраком, так как англичане не пожелали осветить трюм.

Альтенс решил привести свой замысел в исполнение сейчас же, как только заснут караульные. Он знал, что англичане провели предыдущую ночь на ногах и сильно утомились. Поэтому, надеясь на крепость замков, они заснули крепче, чем бы это следовало при существующих обстоятельствах. Из разговоров матросов наверху он узнал, что адмирал и все офицеры отправились в замок и что матросы остались под командой унтер-офицеров.

Понемногу все звуки на палубе стихли, только раздавались мерные шаги часовых, расхаживавших взад и вперед для того, чтобы согреться от ночного холода и отогнать сон.

Но вот и эти шаги стали затихать — очевидно, утомление донимало и часовых. Кончилось тем, что шаги окончательно стихли. Альтенс понял, что и часовые не выдержали и вздремнули, прислонившись к мачтам.

Роковая минута приближалась. Всем матросам было роздано по мушкету, по кортику и по абордажному топору. С таким вооружением экипаж «Ральфа» готов был идти на англичан, сколько бы их ни было.

Несколько минут Альтенс обдумывал, что делать дальше, и пришел к заключению, что завязывать битву на «Ральфе» неудобно, так как даже в случае победы бриг очутился бы между двух огней: между замком и эскадрой, стоявшей в фиорде.

Получив от офицеров, обошедших ряды, рапорт, что все готовы, он тихо отодвинул задний люк и жадно выглянул наружу.

То, что он увидал, заставило его тихо испустить радостный возглас, и он молча сжал руку Лутвига, старшего лейтенанта.

Берега фиорда были совершенно безлюдны, а вокруг «Ральфа» в методическом порядке стояло десять или двенадцать шлюпок, в которых прибыли на бриг английские матросы. Каждая из них могла свободно вместить человек пятьдесят, и двух шлюпок было вполне достаточно, чтобы принять весь экипаж «Ральфа».