Майкл Муркок - Английский убийца
— Я выпью за это, епископ. — Фрэнк Корнелиус поднял бокал с шампанским. — Значит, уничтожьте войны — и вы избавитесь от революций, а?
— Совершенно верно.
— Я выступаю за старый добрый статус-кво.
Мисс Бруннер смеялась. Хоть Гордон Гевин и был одет в выходной костюм, но создавалось впечатление, что с головы до ног он был закутан в старый габардиновый плащ. Старое морщинистое лицо, горящие глаза с виноватым выражением, руки, которые были постоянно в карманах или беспомощно болтались где-то в районе ширинки, только усиливали это впечатление.
— Я польщена, — сказала мисс Бруннер, — но боюсь, что я уже обещала все свои танцы. — Флеш, казалось, почувствовал облегчение.
Музыканты играли симфонию для пианино с оркестром, часть под названием «Пять» в ритме вальса. Миссис Корнелиус развлекалась вовсю. Все мальчики были ее. Она ухватилась за саамского священника, герра Марека, и они стремительно двигались по всему залу. Его едва было видно, он утонул в ее объятиях, но похоже ему это нравилось. В его взгляде промелькнуло похотливое выражение, когда он приглушенно, откуда-то из района груди миссис Корнелиус, сказал, произнося слова с сильным акцентом:
— Нравственность, дорогая, что это такое? Если вам хочется делать что-то, делайте. Вот моя философия. А вы как думаете?
— Я думаю, вы — шалун! — Довольная, она рассмеялась, заканчивая делать полный поворот, и он на секунду завис в воздухе. Он захихикал. Они едва не столкнулись с полковником Пьятом, танцующим с одной из самых красивых бывших монашек, сестрой Шейлой. Танец кончился, смех и разговоры стали еще громче. Теперь не только в главном бальном зале было полно народу. Остальные залы и комнаты для гостей тоже были битком набиты. Как выразился Дик Лупофф в своем сообщении «Л. А. фри пресс»: «мировые знаменитости непринужденно проводили время в этот вечер».
Оркестр заиграл «Птицу в позолоченной клетке», и многие гости начали петь и танцевать одновременно. Шум голосов становился все веселее и веселее. Бутылки с шампанским откупоривались, бокалы звенели.
Принц Лобкович выражал соболезнования бывшей, королеве Англии, почтительно вальсируя с ней в тени под балконом, на котором располагались музыканты.
— Дорогая Ева, к этой ситуации невозможно привыкнуть. Я полагаю, вы, конечно, не ожидали ничего подобного в самом начале.
— Эпидемия…
— Точно. Бедняжка Джей была казнена.
— Здесь немного жарко, не правда ли? — говорил в этот момент Фрэнк Корнелиус, танцуя с Хелен Свит в другом конце бального зала. — Вы выглядите очень утомленной.
— О, вы правы. — Хелен Свит танцевала, робко опустив глаза.
Леди Сью быстро, как молния, промчалась мимо в платье из прозрачного голубого материала.
— Не переутомись, Хелен! — Леди Сью танцевала со своим другом, бывшим императором Японии. Он был одет в национальный японский костюм, и ему было трудновато выполнять фигуры вальса в этом костюме.
Кэтрин Корнелиус, чувствуя легкое головокружение, прислонилась к столу. Она была олицетворением красоты, и ее окружало множество поклонников. Она откинула светлую прядь со лба, улыбнулась капитану Наю, который принес ей выпить. Он сказал:
— Боюсь, что безалкогольных напитков совсем не осталось. Не хотите ли шампанского? — Она взяла бокал, но поставила его на стол. Неожиданно она начала дрожать.
— Вам холодно? — заботливо спросили ее сразу трое австралийских гусаров.
— Не пойму, с чего, — ответила она. — Что-нибудь ускоряется?
Дурное предчувствие охватило капитана Ная.
Начали играть «Ветер кричит Мэри» в ритме фокстрота. Капитан Най протянул ей руку и мягко улыбнулся.
— Этот танец — мой. — Она протянула ему свою руку. Она была холодна, как лед. Он с трудом заставил себя не отпустить ее. С огромным усилием воли он прижал к себе ее тело, от которого веяло холодом. Она сильно побледнела.
— Вы себя плохо чувствуете, — сказал он. — Может быть, вы позволите проводить вас до двери.
— Вы очень добры, — ответила она. Потом добавила почти шепотом — Но доброта — это не то, что нужно мне в данный момент.
Майор Най танцевал уже три раза с мисс Бруннер. Это был четвертый танец. Майор Най спросил ее, разбирается ли она в театре.
— Только в том, что я вижу, — сказала она.
— Если вы позволите, я проведу вас как-нибудь за кулисы одного из моих театров. Вам там понравится.
— Я в этом уверена.
— Вы очень, очень милы.
— А вы очень красивый мужчина.
Танцуя, они пристально смотрели в глаза друг другу.
В третьей спальной комнате Замка-Гора, на кровати, спинка которой была из орехового черного дерева и покрыта резным орнаментом в стиле семнадцатого века, сидел самый гнусный и глупый в Америке издатель, пил маленькими глотками водку с тоником, мрачно уставившись на свои теннисные туфли, в то время, как один из учителей из Оксфорда занудно и долго рассказывал ему о трудностях и радостях, которые он испытал при переводе «Теперь нас шестеро» на ассирийский язык. Это было как раз то, что они оба заслуживали. Из всех присутствующих на бале издатель был единственным, кто не развлекался.
Полковник Пьят и Принц Лобкович курили сигары и прогуливались по саду, они остановились на террасе Замка-Гора.
— Наконец-то наступит мир, — сказал полковник Пьят, вдыхая насыщенный ароматами воздух. — Мир. Мы все почувствуем облегчение, а как вы думаете?
— Что касается меня, я буду счастлив, — согласился Принц.
— У нас появится масса времени наслаждаться жизнью.
— Согласен.
Мисс Бруннер и майор оказались у фонтана в венецианском стиле, рядом с Замком-Солнце. Большинство охранников незаметно убрали, после того как бал начался. Здание замка горело огнями, фонтан, увенчанный статуей Донателло «Давид», тоже был мягко освещен разноцветными огнями. Мисс Бруннер опустила в воду руку по локоть и смотрела, как намокают ее длинные перчатки и капли стекают с руки. Майор Най слегка разгладил свои усы.
— Вы чудо, — сказал он.
— Только вообразите, сколько на все это было потрачено. — Мисс Бруннер улыбнулась, чтобы сгладить вульгарно прозвучавшую фразу. — И никто не знает, кто за все это заплатил. Какое потрясающее чувство такта. Как вы думаете, кто бы это мог быть?
— Трудно сказать, у кого в Англии есть сейчас столько денег, — ответил он не заинтересованно.
В глазах у мисс Бруннер появилась тревога.
— Правильно, — сказала она задумчиво. — Дорогой. — Она вытащила руку из фонтана и легким движением положила ее на колено майору Наю. — Что вы за человек?
