Гай Север - Тяжелые деньги
— Все равно. И по стене, и под потолком. Только зачем заморачиваться, когда можно просто поднять на веревке? Или что, не шикарно? Деньги назад? Давай веревку!
Каппа осторожно опустил веревку. Таллео собрал мешок, повесил фонарь на шею, закинул мешок за плечи, осторожно полез.
— Давай я тебя потяну!
Голова Каппы скрылась, и веревка медленно потянулась наверх.
— Откуда ты такой взялся, в наше-то время... Душеспаситель, блин.
Таллео доехал до потолка, передал Каппе жезл, фонарь и мешок, также чуть подтянулся, закинул ногу за камень, перекатился к Каппе. Затем свесил голову, просунул руку под потолок и снял топаз с камня.
— Ай! — Каппа зажмурился и накрыл ладонью глаза. — Как солнце какое-то, ужас какой! Ай, убери! Выключи!
— Не нервничай.
— Надо ведь закрыть Диафрагму? — Каппа приоткрыл глаз.
— Не нервничай, говорю. Она сама закроется, как только мы отойдем с пиявкой.
— В обратной степени?
— Да. Пиявка не сохраняет напряжение сама по себе. Только отсасывает локально.
— Как?!
— Термин, потом объясню... Так, — Таллео спрятал маленькое солнце в мешок, который засветился как чудовищный серый светляк. — Давай ставить бочку.
Таллео коснулся жезлом второго диска. Диск отвалился, во мраке рассыпалось звонкое эхо. Мальчики быстро вернули бочку в нужное положение. Таллео сунул диск в сияющий мешок, закинул мешок за плечи.
— А колобок? — Каппа обернулся во мрак.
— Колобок остается. Он одноразовый. А Диафрагма от него не испортится.
— Он что, там и будет висеть? Всегда?
— Если только к твоей зазнобе еще кто-нибудь не поломится. А так — да, будет висеть, пока Диафрагму не откроешь обычным способом.
— То есть ключом?
— Да. Так, давай мою проволоку... — Таллео размотал проволоку у Каппы с колена. — И вперед. Я так есть хочу, что вообще просто. Сейчас завернем на кухню, тут уже недалеко совсем, локтей триста. Украдем какой-нибудь завтрак, или обед уже, тогда можно и дальше. Нам нужно на Серую лестницу, а чтобы ее открыть, нужно еще смотреть, как она перекрыта. Ты, конечно, можешь поломиться как все нормальные люди, но тебя уже на десятой ступеньке скинут к собакам.
— Это понятно, — вздохнул Каппа. — Кому я нужен?
— Не говори глупостей, — ответил Таллео и посмотрел на Каппу серьезно. — Зазнобе своей. Если она задушит из-за тебя нянюшку? Бедную невинную старушонку? В белом платочке? Если, Каппа, кто-то готов за тебя на убийство нянюшки — это не шутки. Поэтому сейчас перекусим, спрячем куда-нибудь бочку, и к звездам.
* * *
ЧАСТЬ II
ГЛАВА V
— Сейчас главное — перекусить, — Таллео остановился и осмотрел коридор. — И украсть для зазнобы морковку, не забывай. Так, кухня направо.
— То есть мы совсем уже в Замке?
— В самом что ни на есть. Это первый этаж. Здесь кухня, кладовки, всякая хозяйственная эпидерсия. Отжирает столько Бочки, что страшно подумать.
— Пахнет! — Каппа втянул вкусный запах. — Каша. Рядом совсем.
Мальчики прошли локтей сорок и остановились у открытых дверей, из которых распространялся запах готовки. Переступив порог, они оказались в большом помещении, где со всех сторон свисала всевозможная утварь. Здесь были ковши, кастрюли, ножи, поварешки, шумовки, терки, тазы, огромные сковородки, чудовищные дуршлаги, здоровенные миски. На длинном столе в беспорядке валялись скалки, лопатки, ножи, вилки, ложки, трезубцы, крюки, шипастые молотки для мяса, кривые чистки для овощей, зубастые скребки для рыбы. В противоположном углу виднелась гигантская мясорубка, в которую можно было засунуть целого кабана.
— Ужас какой, — поежился Каппа. — Она тоже на Волшебстве?
— Конечно. Попробуй залезь, должна заработать. Ножи надо было тоже на стол класть, кстати, — хмыкнул Таллео, оглядев кладовую. — Когда ножи висят, это опасно.
— Не соблюдают технику безопасности? — Каппа подошел к столу, над которым висели ножи. — Слушай... — он огляделся в некоторой растерянности. — Это что, все для готовки? Зачем столько?
— Так вот и я про что, — отозвался Таллео с раздраженным презрением. — Как вообще можно принимать пищу, которая побывала вот в этом? — он обвел рукой медно-чугунный строй. — Пищу надо принимать прямо с грядки. В явном виде. Можно взять ножик, можно взять вилку, можно взять ложку, можно взять миску, можно взять доску, резать большие куски... Можно взять еще пару тарелок... Вон ту, вон ту, и вон та тоже сойдет... Пару стаканов, плошку, вон ту, сгодится.
— Терку.
— У тебя что, зубов нет? Ну и миску еще я бы взял, сгодится... А все остальное — хлам, в топку. Пошли, нам туда.
Они нырнули под сковородки и, стукнувшись пару раз головой о чугун, пересекли кладовую. В следующем помещении оказался такой же длинный стол посередине, на нем — пара мешков с мукой, которая выбивалась из-под завязок и покрывала полкомнаты, пара промасленных свертков, огромная голова сыра, большой бумажный кулек с зеленью, накрытая рогожей корзина. Из корзины торчал пук зеленых хвостов. У стола стоял мальчик в белом халате и огромном белом колпаке. Огромным ножом он нарезал сыр на огромной доске.
— Привет, — подошел Таллео. — Слушай, у тебя перекусить не найдется? А то мы только что из подвалов.
— А, — мальчик отвлекся от ножа и обернулся, — значит, теперь это из-за вас Напряжение прыгает. Проклятое Волшебство. Нет — поставить обычную печку. Так нет же, с голоду теперь попередохнем.
— А у вас что, печки тоже на Волшебстве? — спросил Каппа, оглядывая зелень и сыр.
— А на чем же ты думал, — мальчик поморщился. — Места уже не осталось живого. Куда ни плюнь — Волшебство. Скоро в туалет уже не сходить. А в Башне вообще живодерня. В общем, что будет, когда Бочка закончится, неизвестно.
— Этого... Кстати, как тебя звать?
— Кумба, — мальчик снова поморщился.
— Так вот, Кумба, этого не знает никто. Даже я. Меня зовут Талле, кстати.
— А кто ты такой?
— Волшебник.
— А зачем приперся тогда? У нас тут своих как свиней нерезаных.
— По делу.
— И к кому?
— К принцессе.
— Вот эт-ты гад, — хмыкнул Кумба и снова взялся за нож. — Она тебя что, звала?
— Не меня, вот этого, — Таллео ткнул Каппу в грудь. — У них любовь.
— А ты тут причем?
— А у меня работа.
— Смотри, не продешеви. Она уже тут поубивала несколько принцев.
— Когда? — спросил Каппа заинтригованно. — Она мне ничего не рассказывала.
— А когда ты с ней виделся?
— На прошлой неделе.
— Ха, — хмыкнул Кумба презрительно. — За неделю она их штук по двадцать делает. А ты вообще хорошо подумал, прежде чем соваться?
