Андрей Бондаренко - Серебряный бумеранг
— А где и когда мы с доном Оскаром сможем получить оформленные пропуска? И, опять же, на каждом объёкте — своя служба охраны, свои требования к оформлению документов…. Тут одной бумажкой не обойдёшься!
— Верно подмечено, — покладисто согласился рейхсканцлер, поразмышляв с минуту, сообщил: — Все разрешительные документы вы получите завтра у герра Шульца. Он только на вид — рохля рохлей, а на самом деле — специалист высочайшего уровня…. На каждого из вас будет выдано по четыре пропуска — по количеству особо секретных направлений. Вопросы?
— Вопросов нет, экселенц! — отчеканил Третьяков.
Денис же подумал про себя: — «Неужели она, Госпожа Удача? Борман же чётко сказал, мол, „четыре секретных направления“. Надо так понимать: ФАУ-1, ФАУ-2, ФАУ-3…. А, четвёртое? Похоже, это оно и есть — то, что искали…».
Рейхсканцлер сильно запьянел, отчего загрустил и наполнился мягкой сентиментальностью — до самых краёв.
— Вот ещё, господа филиппинские авантюристы, вы там вскользь упоминали о Зеркале Святой Бригитты, которое якобы нашли…. А можно рассказать поподробней?
— Конечно, партайгеноссе! — живо откликнулся Гарик. — Только прошу уточнить: надо рассказать о том, как мы нашли это Зеркало, или о некоторых его свойствах?
Борман недовольно нахмурился:
— Конечно же, о свойствах, разных возможностях, реальных полезностях…. Всеми этими историями — о небывалых подвигах, о погибших друзьях и подругах, о жестоко наказанных недругах — я уже сыт по горло. Даже нездоровая отрыжка наблюдается…. Правду ли говорят, что с помощью этого бытового предмета можно увидеть будущее, заглянуть в прошлое, постичь тайные знания?
— Всё врут, герр Борман, не верьте мерзавцам! — на одном дыхании доложил Денис. — Зеркало, конечно, вещь волшебная, но и преувеличивать его возможностей не стоит…. Во-первых, каждый человек может воспользоваться услугой Зеркала только один раз. Во-вторых, с его помощь можно увидеть — на очень короткое время — только настоящее. Вернее, конкретного человека, или определённое место…. Только надо — очень-очень сильно захотеть!
— Да, совсем не густо, — разочарованно протянул рейхсканцлер. — Впрочем, из этого тоже можно извлечь определённую пользу. Допустим, есть один человек…. Нет, не так…. Допустим, уважаемые свидетели утверждают, что некий человек безвозвратно погиб. Определённо и бесповоротно…. Но меня терзают смутные сомнения: больно уж данный погибший индивидуум был — при жизни — хитёр, коварен и живуч. По крайней мере, всегда ранее являлся таковым…. Так вот, может ваше Зеркало помочь в этой непростой ситуации?
— Бесспорно, экселенц! — подтвердил Денис. — Только надо, что бы ваше желание было очень сильным, так сказать, заветным…
— Эх, не успел я тогда — позабавится с этой игрушкой! — всерьёз загрустил Третьяков.
— Да брось, Фриц, ты абсолютно ничего не потерял! — принялся утешать друга Денис. — Наверняка, увидел бы в очередной раз свою драгоценную Эдит, не более того…
— И то, правда, — покладисто согласился Гарик. — Конечно же, Эдит. Кого же ещё?
По лестнице звонко застучали торопливые шаги, в зал вбежал один из «кожаных плащей».
— Партайгеноссе, английские бомбардировщики прорвались! Восемь штук зенитчики сбили, а два — прорвались через грозу! Летят прямо сюда! Видимо, прав был штурмбанфюрер Шульц: кругом вражеские агенты, кругом…
Глава седьмая
Дороги, которые выбирают не нас
Рейхсканцлер неожиданно побледнел и несолидно засуетился:
— Извините, дорогие друзья, но мне надо срочно спуститься в подземное укрытие! Я не могу позволить себе — погибнуть в такое трудное для Великого Рейха время…. Фюреру без меня будет очень тяжело…. Извините, ещё раз!
Борман невежливо отодвинул Третьякова в сторону и устремился к лестнице.
— И вам, господа, я настоятельно рекомендую спуститься вниз, — обратился к Денису и Гарику «чёрный плащ». — Скорее всего, именно этот маяк и является конечной целью англичан. Больно уж целенаправленно идут, собаки, строго по прямой…
Денис спускался следом за Третьяковым, перед которым маячила чёрная спина телохранителя Бормана. В нижнем холле маяка охранник резко остановился и поднял руку вверх:
— Извините, господа, но вас я не могу пропустить в подземное укрытие. Инструкции строго запрещают!
Рейхсканцлер тем временем уже скрылся за массивной железной дверью, судя по звуку его шагов, там была ещё одна лестница, ведущая глубоко под землю.
— И куда нам теперь? — недоумённо спросил Третьяков.
«Чёрный плащ» равнодушно пожал кожаными плечами:
— Не знаю, честное слово. Попробуйте спрятаться где-нибудь снаружи, только от маяка отойдите подальше. Там, недалеко от берега, имеется небольшой сосновый лесок, дюны…
За дверью старого маяка стоял тихий июньский вечер: солнце робко выглядывало из-за сиреневых туч, обещавших весёлый летний ливень, над жёлтой песчаной косой чёрными молниями мелькали шустрые стрижи, на море властвовал полный штиль, тёмная вода разлилась до самого горизонта огромным нескончаемым зеркалом…
— Чёрт, скоро начнётся нешуточная гроза, могли хотя бы выделить по паршивому плащу. Вот же жадные морды, засранцы натуральные! — всерьёз обиделся Гарик. — Если под английскими бомбами не умрём, так до последней нитки под дождём промокнем. Не понос, так золотуха…. Вот же, несправедливость какая!
Денис слегка хлопнул Третьякова по плечу.
— Кончай, любезный Фриц, ерундой заниматься! Надо быстро спрятаться куда-нибудь. В любой момент из этих сиреневых туч могут вынырнуть бомбардировщики, с ними долго не поговоришь, мокрого места не останется…
Они побежали в сторону ближайшего соснового леса, видневшегося в полукилометре на севере, за низкими сероватыми дюнами. Когда до спасительных деревьев оставалось метров тридцать, над головами угрожающе и зловеще загудело.
Добежав до леса, Денис крепко ухватился руками за тёплый ствол высокой сосны, задрал голову вверх: два тёмно-тёмно-зелёных самолёта грузно заходили со стороны моря, оставляя мрачные сиреневые тучи чуть в стороне.
— Вот же, блин горелый! — Третьяков перешёл на язык рязанских берёзок. — А как же хвалёные немецкие асы, а? Где эти непроходимые кольца Генриха Геринга? Бардак полнейший! Нет, надо же: столько дешёвого трёпа, а как доходит до дела, так только полный пшик! Я бы на месте Гитлера — вешал бы всех этих хвастунов на Центральной площади Берлина. Причём, сугубо за интимные места…
Денис, ловко упав в невысокие кустики вереска, сильно дёрнул Гарика за брючину:
