Виктор Лавринайтис - Падь Золотая

Женя отбежал от костра. Скверно, очень скверно чувствовал он себя. Он вспомнил покосившийся домик на берегу Тихой, вспомнил, как хорошо бывало там и как ухитрялся этот чистюля и тихоня омрачать их самые веселые, дружные дни. И еще… Никогда не забыть Жене той ехидной улыбки, скользнувшей по тонким губам Алика, когда тот узнал, что тимуровской команды нет, что на штабе повешен замок.

Женя вспомнил всё. Но сейчас он все-таки не мог мстить Алику: такой тот был слабый, побитый…

— Ну, что ты, Женя? — незаметно подошла к нему Наташа.

— Ничего…

— Правильно ты сделал! — проговорила девочка.

Глава VI

ВСТРЕЧА В ЧЕРНОЙ ТАЙГЕ

— Гуля… Гуля… Гуленька! — не поднимаясь с постели и просунув руку в клетку, ласкала Наташа голубя. — Боря, давай обменяемся: я тебе дам пшена, а ты сечки. Может, лучше поклюет. Ладно?

— Он, Наташа, рассчитывает, сколько с тебя придачи взять, — пошутил над завхозом Федя. — Да, Борька?

Весело и живо, прерываемый вспышками смеха, прошел завтрак. Утренние лучи едва проникали сквозь нежное и бисерное кружево молодых листьев березок, окружающих табор. Веяло свежестью и бодростью. Далеко вокруг расстилалось чистое и ровное редколесье. Всюду уходящие вдаль стволы и стволы: белые — березок, золотисто-желтые — сосен, темные — лиственниц. Вкрапинками лиловели редкие цветочки на кустах багульника. И всюду мирная прохлада и тишина. Только распевают птички. Такой тайги, значит, нечего бояться. Третий день идут, убедились.

В веселом настроении ребята стали готовиться к выходу. Ведь сегодня они дойдут до поляны с фонтаном. Выкопают «Описание», и уже будет известно, в какой стороне, за сколькими хребтами и перевалами находится падь Золотая. И сегодня вечером или завтра чуть свет полетит голубь, унося победную весть всему Монгону.

Ребята торопливо мыли и протирали посуду, свертывали постель, укладывали палатки, заливали костер. Но дедушка, снимая палатку, все чаще останавливался, хмуро поглядывая то на ребят, то на сидящего в стороне Алика. Когда тот отошел далеко в сторону и прикорнул на мягком мху под деревом, дедушка поманил ребят к себе.

— Что-то я вчера и сегодня приказа по экспедиции не слыхал, — заговорил Сергей Егорыч. — Не писали, Женя, что ли?

— Все приказы, дедушка, есть, — ответил за него Паша. — И Женя подписал. Вечером прочитаю. Сейчас некогда.

— Некогда… Больно заторопились. Как я понимаю, приказы пишутся для всеобщего сведения и читаются немедленно.

— Кончай работу, ребята! — закричал Женя. — Паша приказ зачитывать будет. Небольшой — недолго.

— Он совсем короткий, — сказал Паша, — про Альку. Я хотел подлиннее, да Женя поправил: нечего зря слова на него тратить. И правда. Читаю.

Нашли Альку. Устроили собрание. Голосовали.

Постановили: Большинством голосов нашего врага Альку считать членом экспедиции».

Все…

— Ладно, — махнул рукой дедушка. — Хорошо не хорошо, а тебя не переспоришь… Хочу, герои, вот о чем поговорить. Приказ написан, и надо полагать, что он имеет полную законную силу. Так?

— Так.

— Ага. А что значит: «Считать членом экспедиции», а?

— Ну, что? Считается — и всё.

— Эге! Оказывается, полной ясности нет. Вот тут-то, вижу, вам без советника не обойтись. И, поскольку я назначен главным советником, вынужден по долгу службы разъяснить. «Считать членом экспедиции» — значит, он пользуется всеми правами — раз. Принимается на полное вещевое и продовольственное снабжение — два. И вот какие замечания я, как советник, делаю. Непонятно мне, почему главный повар за завтраком повторил, что Алику из нашего пая питание выделил, когда Алику, согласно приказу, полагается свой законный пай? Почему главная портниха видит, что у Алика куртка порвана, и не принимает мер? Почему начальник экспедиции даже бровью не повел, когда Наташа сказала, что у Алика тапочки совсем порвались, не в чем идти? Вот так! Что полагалось главному советнику, я сказал и иду ловить Савраску. А дальше — мое дело маленькое.

— Договорились!.. — присвистнул Паша.

— «Договорились»! — передразнил Федя. — Выходит, ему все свое отдать! А он бы нам отдал?

Раздались голоса:

— У маленьких девчонок копилки выманил — тоже для Алика?

— Порвать приказ, а его прогнать!..

— Хватит!.. — перебил Женя, бросив в ту сторону, куда ушел Алик, злой взгляд. — Боря, выдай ему запасные бродни да покажи, как портянки заворачивать. Он, конечно, не умеет. Наташа, помоги куртку зачинить… И ты, Боря, больше не говори, что из нашего пая…

— Что же я скажу? — уныло возразил Боря.

— Ничего не говори — и всё.

— Чем я его кормить буду?

— Ну, чем… Немного лишних продуктов ведь есть?

— Нету. А если, Женя, сказать дедушке, да и переголосовать?

— Нельзя, Боря, — невесело улыбнулся Женя. — Давай лучше пересчитаем продукты. Может, найдем лишнее.

Считать пришлось недолго. У Бори был образцовый порядок: все продукты, полагающиеся на день, сложены в отдельном мешочке. Двадцать дней похода — двадцать мешочков; два уже опростались. Был еще один мешочек, всех больше. В нем оказалось самое лучшее: белые сухари, шоколадные конфеты, баночка какао, рис. Это, как объяснил Боря, неприкосновенный запас. Предназначался для самого безвыходного положения и питания больных.

— Видишь? Нет лишнего!.. — твердил Боря.

Правда, запас был, и Боря с Женей о нем прекрасно знали. Если читатель помнит, путешественники закупали продукты по таежному закону: «Идешь в лес на день, собирайся на два». Но никому не хотелось и заикаться об этом запасе. Закон есть закон.

— Нету лишнего. Не буду кормить. Скажи, что приказ недействительный! — стоял на своем Боря.

Женя вдруг серьезно посмотрел на него:

— Вчера мы Альку обсуждали? Решение приняли?

Всё! Слово свое нельзя нарушать. Если хочешь, чтобы мы болтунами оказались, — не корми…

Боря стал молча укладывать мешочки в сумы.

Наконец экспедиция тронулась и скоро вышла обратно на тропу.

Падь кончилась. Долгое время тропа вела по каменистому распадку. Камни поросли лишайниками разного цвета — темного, серого, белого, отчего распадок казался пестрым. Под камнями журчала вода. Ключ здесь, как выразился дедушка, «ушел под землю». Только в некоторых местах, где журчание слышалось особенно громко, звуки были такие, точно вода вливалась в бутылку, — через щели в камнях можно было увидеть стремительно скатывающиеся светлые струи. Выше по распадку ключ, видимо, иссяк: журчания не стало слышно. Как всегда бывает, когда нет воды, сразу захотелось пить. Сергей Егорыч посоветовал «послушать» камень. Ребята отчетливо услыхали слабые шорохи и всплески. Стоило приподнять голову от камня, и звуки прекращались. Дедушка рассказал, что таежникам в засушливое время иногда приходится таким подслушиванием находить воду. Скоро и ребята нашли исчезнувший ключ — он протекал у самого подножия горы, глубоко под россыпью.